В конце ноября 1919 года остатки Надднепрянской Армии Украинской Народной республики (УНР) оказались в так называемом «треугольнике смерти» (Любар — Черторыя — Мирополь): с севера на них наседали «красные», с юга и востока — «белые», с запада — поляки. Ситуация сложилась безвыходная.
17 ноября 1919 года правительство Западноукраинской Народной республики в лице нового командующего Украинской Галицкой армии генерала Осипа Микитки подписало с Вооружёнными силами Юга России (ВСЮР) окончательный сепаратный союзный договор. В этот же день «петлюровцы» оставили свою столицу Каменец-Подольский, уступив город полякам, с которыми также заключили союзнический договор, и стали отходить на северо-восток.
22 ноября «белая» конница, опрокинув оборону петлюровцев, ворвалась в Проскуров (современный Хмельницкий). Петлюра оказался отрезанным от своих войск на станции Чёрный Остров. Ему пришлось бросить свой поезд и отступать на двух автомобилях и нескольких десятках подвод в обход вражеских разъездов. Армия УНР была деморализована, тысячи солдат болели и умирали от тифа. Боеспособных штыков и сабель насчитывалось едва ли 10 тысяч.
26 ноября правительство Петлюры и остатки армии собрались в Староконстантинове. На заседании глава УНР высказал предположение, что «красные» вскоре разобьют «белых». Достаточно потерпеть несколько недель, и из двух противников останется только один. Обозлённый на него за договор с поляками атаман Емельян Волох предложил признать советскую власть и влиться в ряды Красной Армии. Его предложение нашло отзыв у многих присутствующих, и Петлюра прервал совещание, чтобы не довести дело до прямого бунта.
Продолжили его на следующий день в другом месте (Любаре) и уже без буйного атамана, который остался удерживать фронт у Староконстантинова. Петлюра предложил принять верховную власть премьеру Исааку Мазепе, пока сам он будет искать помощи в Польше и других европейских странах. Мазепа отказался.
На следующий день бунт в Любаре подняли атаманы армии УНР Ефим Божко и Александр Данченко. Организовав ревком, они требовали перехода на сторону «красных» и отстранения Петлюры. Их поддержали три тысячи бойцов при семи орудиях (больше трети армии). Надёжные части подойти не успели, Петлюре пришлось бежать в Новую Чарторыю, а Волох, Божко и Данченко повели свои войска на соединение с большевиками.
В качестве откупного «подарка» Ленину они хотели схватить Петлюру, но у них это не вышло. Пришлось довольствоваться только реквизицией 30 тысяч серебряных рублей царской чеканки из казны УНР.
На этом потери петлюровцев не закончились.
2 декабря Крымский конный полк ВСЮР захватил Староконстантинов, а вместе с ним тылы и госпитали «жёлто-голубых».
3 декабря полковник Евгений Коновалец посчитал, что дальнейшее сопротивление бесполезно, и распустил своих сечевых стрельцов (была у будущего лидера украинских националистов и такая знаковая веха в биографии).
Петлюру и его подручных спасла Красная Армия, в результате стремительного наступления которой, белогвардейцы оставили армию УНР в покое, и начали переброску своих основных сил с Подолии на «красны» фронт в район Казатина. Более-менее крупные подразделения ВСЮР остались только в крупных городах, широкие пространства между которыми патрулировали редкие броневики да конные разъезды.
На совещании в Новой Чарторые, проведённом 4 декабря Петлюра высказал ещё раз своё мнение о необходимости его отъезда в Польшу и передаче власти Мазепе.
Оставшиеся верными идее УНР украинские военачальники сделали встречное предложение: не сидеть сложа руки, пока на западе ищется поддержка, а, перейдя к партизанским действиям, провести по тылам своих противников рейды, с общим направлением на Киев. Из пяти командиров боевых групп идею похода не поддержал только полковник Коновалец. Вечером следующего дня Петлюра укатил в Варшаву, назначив командующим армии УНР генерала Михайла Омельяновича-Павленко. Его заместителем стал украинский офицер с большим опытом повстанческой деятельности, бывший поручик царской армии — Юрко Тютюнник.
Из общего числа бойцов армии УНР отправиться в зимний поход согласились от 8 до 10 тысяч человек при 12 орудиях и 81 пулемёте. Из них боеспособными были только две тысячи. Людей разбили на четыре дивизии: Киевскую — во главе с Тютюнником, Запорожскую — Андрея Гулым-Гуленко, Волынскую — А. Загородского и 3-ю Стрелецкую дивизию с юнкерами — полковника Валентина Трутенко.
Омельянович-Павленко намеревался прорвать фронт «белых» на участке Казатин — Гайсин — Винница — Хмельник, где держали оборону подразделения УГА. По договору с ВСЮР они не обязывались вступать в бои с петлюровцами. К галицкому генералу Микитке тут же во избежание недоразумений направили посланца с письмом. Осложнения могли возникнуть только на ж/д станциях, где располагались белогвардейские гарнизоны.
После прорыва дивизиям предстояло сосредоточиться на северо-востоке современной Винницкой области в треугольнике сёл Старая Прилука — Вахновка — Овсяники и уже отсюда развивать наступление по тылам добровольческих подразделений.
К утру 12 декабря всем четырём дивизиям удалось преодолеть линии железных дорог Янов — Бердичев и Винница — Казатин. На станции Гулевцы Киевская дивизия и входивший в неё полк Чёрных Запорожцев захватили два эшелона с белогвардейским имуществом. Через два дня конница «киевцев» с севера и 3-й дивизии с запада синхронно атаковали и захватили уездный город Липовец. Местная администрация и отряд белогвардейцев успели отступить в Винницу, а «государственная охрана» спешно сложила оружие.
Тем временем Бердичевская группа ВСЮР под натиском красных начала массовое отступление на юг, временами больше похожее на бегство. В этих условиях «дивизиям» УНР пришлось активно маневрировать, чтобы не ввязаться в бои с более многочисленными и боеспособными подразделениями «белых».
Четырьмя колоннами, избегая основных дорог, армия УНР двинулась в общем направлении на Умань. Северную колонну образовали подразделения Волынской дивизии. Ей на какое-то время удалось захватить Сквиру. Киевская дивизия образовывала южную колонну. Она с боем отбила у белогвардейцев Жашков. 3-я Стрелецкая дивизия вела бои за Поташ. Запорожская дивизия атаковала местечко Ставище, разбив там белые части и штаб генерала Бредова.
24 декабря 1919 года в Виннице был подписан тайный договор о военном союзе армий УНР и УГА, но состояться ему не дали войска Красной Армии. В последних числах 1919 года её подразделения окружили части галичан, больше похожие на один большой тифозный барак, и 1 января 1920 года вынудили их подписать договор о союзе и создании Красной Украинской Галицкой армии.
Тем временем 3-я Стрелецкая дивизия полковника Трутенко не смогла в очередной раз «увернуться» от встречи с отступающими подразделениями «белых» и 26 декабря под Животовым (в наше время Новоживотов) её изрубил конный полк Кавказской «Сводной» дивизии полковника князя Бориса Львовича Голицына численностью в 600 сабель.
Командование УНР решило отойти в более спокойный регион, повернуло армию на юго-восток и 31 декабря петлюровцы неожиданным наскоком заняли Умань, где в качестве трофеев захватили эшелон с патронами, оружием и амуницией — бесценный для них в сложившихся условиях трофей. К 5 января они уже контролировали весь уезд, где смогли спокойно встретить Рождество, подкормиться и подготовиться к новым боям.
Генерал Омельянович-Павленко знал, что в Поднепровье против ВСЮР действуют крупные силы батьки Нестора Махно. Он надеялся, продвигаясь на юго-восток, войти с ними в соприкосновение и развязать совместную борьбу против общих врагов.
Но вскоре поступили новости, что «батька» потерял Екатеринослав (до 2016 года — Днепропетровск), а затем понёс тяжёлое поражение при попытке отбить его. Потеряв много людей, он отошёл к Никополю, после чего захватил Александровск (совр. Запорожье), но был выбит белыми и оттуда.
Таким образом, от своих потенциальных и слабых союзников армия УНР была со всех сторон отрезана более многочисленными и лучше обеспеченными частями белых и красных, которые непрестанно воевали между собой, успевая в перерывах «насыпать» и галичанам, и петлюровцам и махновцам. Те добивались успеха, только когда сталкивались с малочисленными тыловыми подразделениями, но при встрече с полноценными полками и дивизиями, начинали нести потери.
Тем временем атаман Волох справно служил новым свои хозяевам. Застрелив атамана Божко, не пожелавшего выполнять его приказания, он вместе со своим отрядом тревожил тылы белогвардейцев, а 11 января внезапно ворвался в Умань и разогнал местный гарнизон своих бывших товарищей по оружию. На следующий день сюда подошли регулярные части Красной Армии — бригада Таращанской дивизии численностью до 3 000 человек с пулемётами и орудиями.
Армия УНР очутилась в постоянно сужавшемся коридоре между красным молотом и белой наковальней.
Чтобы избежать окончательного разгрома, Омельянович-Павленко отвёл свои войска к реке Синюхе и занял село Перегоновку. У Богополья и Добровелички произошли бои петлюровцев с конницей белогвардейцев. Ситуация требовала немедленных кардинальных действий, и было принято решение, атаковать белогвардейские части с тыла, прорвать фронт боевых действий «красных» и «белых», уйти на север, в район глубоких тылов Красной Армии, где начать повстанческую и подпольную деятельность.
23 января в районе села Алексеевка Запорожской дивизии, с которой двигался и штаб армии УНР, ценой потери всего обоза и артиллерии смог прорваться на другую сторону фронта. При этом «дивизия» разделилась на два отельных потерявших друг друга отряда.
Дальше последовали три месяца рейдов уже по «красным» тылам. Петлюровцам, пользуясь безвластием и бардаком на недавно переживших боевые действия территориях, удавалось захватывать на несколько дней даже такие относительно крупные города как, например, Смела или Черкассы.
Однажды в виду бригады латышских стрелков под прицелом наведённых орудий генералу Омельяновичу-Павленко пришлось разыгрывать из себя красного командира. Латыши не смогли сразу разобраться, кто перед ними:
«Один из них, слегка в подпитии, подошёл ко мне просто и спросил: «Вы, товарищ-командир, ведь наш?» На вопрос я ответил вопросом: «А вы тут что делаете?» Так завязался разговор, и я узнал, что неподалёку верстах в 6-7 от нас расположилась бригада латышей около 6.000 штыков, которая на следующий день должна отправляться на Елисаветград (до 2106 года — Кировоград). Эта бригада всё время перемещалась на фурманках, и поэтому после расчёта с этого села им выходило взять более 100 подвод. «Нет уж, товарищи, как хотите — ответил я — а подвод я вам столько не дам; нам самим они будут нужны, берите 25, больше не дам».
Ночью петлюровцы снялись и отступили от греха подальше.
Такая игра в «кошки-мышки» продолжалась до 6 мая 1920 года, когда поредевшие подразделения Омельяновича-Павленко, пройдя по тылам своих противников 2500 км и проведя более 50 успешных боёв (и несколько неуспешных) воссоединились… с Войском Польским, которое в это время вело наступление на Киев.
Так, геройствуя и губя жизни и своих соотечественников, и тех, кого они не считали своими соотечественниками, украинские националисты в очередной раз «лили воду» на чужую мельницу. Кончилось всё это, как обычно: они просто «сдали» часть Украины польским оккупантам, а сами оказались в эмиграции на птичьих правах, откуда и «мутили» воду следующие 20 лет, служа уже новым хозяевам.
