«Богат и славен Кочубей»
Род Кочубеев был одним из богатейших на Полтавщине. Он происходил от татарина Кучук-бея, выехавшего в Малороссию в первой половине XVII века и крестившегося именем Андрея. Его сын Леонтий Андреевич уже был войсковым товарищем в Полтавском казачьем полку и жил в селе Диканька.
«Богат и славен Кочубей.
Его луга необозримы;
Там табуны его коней
Пасутся вольны, нехранимы.
Кругом Полтавы хутора
Окружены его садами,
И много у него добра,
Мехов, атласа, серебра
И на виду и под замками»
Так Пушкин описал представителя третьего поколения Кочубеев — стольника и генерального судью Василия Леонтьевича. В 1687 году, будучи в звании генерального писаря, он скрепил сочиненный Мазепой навет на гетмана Самойловича фавориту царевны Софьи князю Василию Голицыну.
Мазепа, став гетманом, наградил Кочубея деревнями (в том числе той самой Диканькой). Так и произошло превращение казака в земельного магната или, как теперь говорят, олигарха. Два года спустя Василий Кочубей своей подписью скрепляет следующий гетманский донос — теперь уже царю Петру на Софью и князя Голицына. Воспользовавшись этой бумагой, юный самодержец заточил свою старшую сестру в монастырь, а её друга-князя сослал поближе к Полярному кругу.
Доверие Мазепы к Кочубею было настолько велико, что он ему первому рассказал о своем намерении нарушить крестное целование царю. Однако одного не смог простить Мазепе друг и соратник по подметным письмам. Гетман соблазнил шестнадцатилетнюю красавицу — дочь своего соратника Матрену Васильевну (Мария из пушкинской поэмы «Полтава»). Мазепа вопреки всем христианским канонам и заповедям покусился на свою юную крёстную дочь.
И генеральный писарь передает в Москву устные жалобы на Мазепу, сначала — с бродячим монахом Никанором, затем — с выкрестом Петром Яценко. Вместе с полковником Искрой они попытались предупредить царя, но он им не поверил и выдал Мазепе на расправу.
15 июля 1708 года Искра и Кочубей были обезглавлены в местечке Борщаговка близ Белой Церкви, а затем погребены в Киево-Печерской лавре. Позднее в Киеве им был поставлен памятник, от которого сохранился постамент. Когда измена Мазепы стала явной, оставшимся в живых Кочубеям были возвращены их имения.
Следующие поколения Кочубеев верно служили русским царям и гетманам: полтавский полковник Василий Васильевич и его сыновья — тайный советник Семен Васильевич и судья Павел Васильевич. Кочубеи роднились с соседями: Василий Васильевич был женат на Яновской, двоюродной прабабке Гоголя, а его сын Павел — на сестре будущего канцлера Ульяне Андреевне Безбородко. Дядюшка и проторил племяннику дорогу ко двору.
По дипломатической части
На восьмом году жизни родители записали Витю Кочубея капралом в гвардейский Преображенский полк. С этого времени он жил в Санкт-Петербурге у дяди, Александра Безбородко, и учился в частном пансионе де Вильнева, а затем отправлен был в Европу, чтобы готовиться к дипломатическому поприщу.
В 1784-1786 годах Кочубей находился на службе при русской миссии в Стокгольме и посещал лекции в Упсальском университете. Что мог видеть там молодой дипломат-вольнослушатель? А то, как молодой король Густав ІІІ попирал все традиции управления страной: разогнал риксдаг, отстранил от власти дворянство и впервые в истории страны стал абсолютным монархом. До этого шведы не представляли, что такое внесудебная расправа, опала без указания причин или война, начавшаяся по королевской прихоти. Все это невольно наблюдал молодой российский дипломат малороссийского происхождения и получил первую политическую прививку.
Затем Кочубей становится адъютантом Григория Потёмкина и вместе с ним сопровождает государыню в поездке по новообретённым землям. Вскоре Виктор Кочубей направляется в Лондон, где послом был ближайший друг Безбородко граф Семен Романович Воронцов. Оттуда он несколько раз выбирался на континент, чтобы своими глазами увидеть революционную Францию и доживавшую последние годы республику Соединенных Провинций (Нидерланды). Он держался «национальной системы, основанной на пользе России», и страстно желал, чтобы «все державы дорожили её дружбой».
Следующий шаг в дипломатической карьере Кочубея связан уже с иными странами: в 1791 году дядюшка берет племянника с собой в Яссы на заключение мирного договора с турками. Безбородко показывает ему, как нужно защищать интересы своей страны. Там Россия получает южную границу по Днестру.
В 1792 году 24-летний Кочубей сумел снискать (при всей запутанности семейных и придворных отношений Екатерины II!) одновременно благосклонность императрицы, её последнего фаворита Платона Зубова и великих князей Павла и Александра.
Он был назначен полномочным министром в Османской империи. И там также стал свидетелем решительных перемен. Едва вступив на престол, Селим III (1789-1807) писал: «Страна погибает, еще немного, и уже нельзя будет ее спасти». Основной целью реформ молодого султана, получивших общее название «низам-и-джедид» (новая организация, обновленный порядок), было укрепление центральной власти за счет создания боеспособной и сильной армии с помощью регулярных частей. Для проведения военных реформ туда были приглашены французские офицеры, бежавшие от революционного террора.
В Константинополе Кочубей узнал о смерти Екатерины. Его дядюшка Безбородко не пострадал, и Виктор Павлович вернулся в Петербург. Император Павел назначил его членом коллегии иностранных дел, а в следующем году — вице-канцлером, то есть заместителем собственного дяди. В этом звании он принимал участие в договорах и союзах, заключенных с Неаполем и Англией против Франции. Среди самых неожиданных соглашений — союз Павла с Селимом III. Когда генерал Бонапарт напал на османские провинции Египет и Сирию, дипломат Кочубей сыграл на принципе «враг моего врага — мой друг» и скрепил союз России с Турцией.
После смерти Безбородко Кочубей получает графский титул и отправляется в отставку — сначала он едет в Диканьку, а затем — в Лондон к графу С. Воронцову. А тут Виктор Павлович еще и ослушался государя — выбрал в жены не предложенную Павлом кандидатуру, а фрейлину Марию Васильчикову. Она родит ему тринадцать детей, из которых восемь не переживут детство. В Лондоне он узнает об убийстве императора Павла и воцарении Александра I. Виктор Павлович понимает, что именно сейчас и наступает главная эпоха в его жизни.
Министр с собственным мнением
Сразу после вступления на престол Александр I формирует свою, как теперь говорят, команду молодых реформаторов. В ней поначалу не было места ни «екатерининским орлам», ни павловским служакам. Государь создает Негласный комитет — неофициальный совещательный орган — на основе «кружка великого князя», сложившегося ещё в 1797 году. В него входили ближайшие приближенные молодого царя: граф П. А. Строганов, князь А. Чарторыйский, Н. Н. Новосильцев и граф В. П. Кочубей.
В круг задач этого органа входит: «прежде всего узнать действительное положение дел; затем реформировать различные части администрации и, наконец, обеспечить государственные учреждения конституцией, основанной на истинном духе русского народа».
В комитете обсуждались реформа сената, проект учреждения министерств, крестьянская реформа. Уже в 1801 году было дано право землевладения купцам, мещанам и казенным поселянам. Тогда же упразднена Тайная экспедиция, отменены пытки, разрешен ввоз иностранных книг и деятельность частных типографий. Вернулись на службу все уволенные Павлом военные и чиновники.
Кочубей считал Англию лучшим и естественным другом России. Однако Александр І все более поддается влиянию Пруссии, и Кочубей вступает с ним в противоречие. Кроме того, вице-канцлер считал неуместным новое расширение границ империи и всячески противился присоединению Грузии, уже фактически осуществленному в последний год павловского царствования. Его переводят на другую работу.
8 сентября 1802 года был утвержден Манифест Александра I «Об учреждении министерств». Для управления государственными делами создается единое Министерство, разделенное на восемь отделений: военное, морское, иностранных дел, юстиции, внутренних дел, финансов, коммерции и народного просвещения. Руководитель каждого отделения именуется министром, и сами отделения официально называются министерствами.
Сразу три малоросса стали руководить ключевыми направлениями государственной жизни: Петр Завадовский создавал систему народного просвещения, Дмитрий Трощинский сначала возглавлял министерство уделов, а затем — юстиции. И, конечно, третий, но первый в ряду министров внутренних дел Российской империи — Виктор Павлович Кочубей. Никогда до хрущевских и брежневских времен выходцы из южнорусских губерний не имели такого представительства в высших эшелонах власти.
Старый приятель Кочубея и его сосед по имению Иван Котляревский оставил такой диалог в пьесе «Москаль-чарівник»:
«Солдат. (…) У нас пословица есть: хохлы никуда не годятся, да голос у них хорош.
Михайло. Нiкуди не годяться? Нi, служивий, така ваша пословиця нiкуди тепер не годиться. Ось заглянь у столицю, в одну i в другу, та заглянь в сенат, та кинь по мiнiстрах, та тогдi i говори — чи годяться нашi куди, чи нi?»
В своё время Кочубею пришлось даже испытать гнев Павла I, который отрицательно отнесся к его записке «О недостатках устройства южных земель России», но в 1802 г. именно по его инициативе Новороссия обрела свое окончательное административно-территориальное деление: была разделена на Таврическую, Херсонскую и Екатеринославскую губернии. В.П. Кочубей высказал тогда надежду, что в ближайшем будущем Одесса сделается важнейшим портом и экспортным пунктом империи.
В 1807 году император Александр отправляется в Тильзит и заключает союз с Наполеоном. Граф Кочубей не побоялся высказать государю свое несогласие, ибо считал, что беспринципный компромисс с агрессором не приведет к долговременному миру. Кочубей стал не жертвой власти, а жертвой интриг. Французский посол Савари раскрыл перед царем контакты Кочубея с английским послом. Александр посчитал это оскорбительным лично для себя — и Кочубей был лишен министерского поста на двенадцать лет.
Теперь экс-министр, наконец, мог заняться своей Диканькой. По некоторым данным, там он побывал на крещении своего родственника, будущего классика Николая Гоголя. Там появляются дворец и триумфальная арка, сохранившаяся до наших дней.
В 1810 году Кочубей стал членом Государственного совета, а два года спустя, когда Наполеон напал на Россию, он вновь оказался вблизи государя. Именно Кочубей рекомендует государю кандидатуру будущего фельдмаршала Михаила Кутузова, героя войны и кумира народа.
После войны Кочубей снова удалился в Малороссию, но с 1819 года по июнь 1823 года — вновь на посту главы МВД. Он так и не сумел вернуть себе утраченного с 1807 года доверия царя Александра. Из министерства были выделены целые сегменты, у государя в фаворе были совсем другие советники — А. Аракчеев, кн. А. Н. Голицын. Ни тема военных поселений, ни создание библейского общества Виктора Павловича не увлекали. Свои усилия он направил на создание непротиворечивого законодательства.
После смерти Александра граф возвращается к активной деятельности. Николай I привлек Кочубея к разбору дел, оставшихся после предшественника. Ему поручалось подготовить такие предложения, которые бы сделали невозможным повторение восстания декабристов.
В 1831 году Кочубей получил кроме графского еще и княжеское достоинство, а тремя годами позднее — чин канцлера. Таким образом, к концу жизни по чинам и титулам он полностью сравнялся с дядей — Александром Андреевичем Безбородко.
3 июня 1834 года князь Виктор Павлович Кочубей скончался от припадка грудной жабы (стенокардии) и был похоронен в церкви Святого Духа Александро-Невской лавры в Петербурге.
Вместо постскриптума: Отец Татьяны Лариной
Биография В. П. Кочубея была бы неполной, если не вспомнить отношения его с Пушкиным. А тут конфликт был куда более непримиримый, чем с Павлом или Александром, и лишь немного недотягивал до конфликта его прадеда с Мазепой.
Встреча Наталии Викторовны Кочубей с Александром Сергеевичем Пушкиным относится к первым годам его учебы в Лицее. Проводя летние месяцы вместе с родителями на даче в Царском Селе, юная графиня часто встречалась с лицеистами.
Позднее в набросках к автобиографии под периодом «1813 год» Пушкин запишет: «Гр. Кочубей». По мнению М. А. Корфа, «едва ли не она (а не Бакунина) была первым предметом любви Пушкина». Возможно, ей посвящены стихотворения «Измены» (1815) и «Воспоминаньем упоенный» (1819).
П. К. Губер в своей книге «Донжуанский список А. С. Пушкина» (1923) выдвигал такую гипотезу расшифровки инициалов «NN» (не получившую, правда, никакой поддержки): «…Пушкин нашёл в своём чувстве к Н. В. Кочубей-Строгановой новый, обильный источник поэтического возбуждения, не иссякавший до 1828 г. С воспоминаниями о Наталии Викторовне, кроме «Полтавы», можно связать «Кавказского Пленника», «Бахчисарайский Фонтан», «Разговор книгопродавца с поэтом», некоторые лирические строфы «Евгения Онегина» и, наконец, по собственному признанию Пушкина, кое-какие штрихи в характере Татьяны».
Кочубей не видел в Пушкине своего зятя и выдал дочь замуж за Александра Григорьевича Строганова, троюродного брата будущей супруги поэта. Поэт не остался в долгу и в 1830 году в стихотворении «Моя родословная» припомнил дядюшку Виктора Павловича: «В князья не прыгал из хохлов». Год спустя в князья «прыгнет из хохлов» и сам Кочубей.
Первый бал, который Пушкин посетил вместе с молодой супругой, состоялся в особняке Кочубея. Там присутствовала и дочь хозяина вместе с мужем, который в октябре 1831 года был произведен в чин генерал-майора и назначен в свиту Его Величества. В первой половине ноября в восьмой главе «Евгения Онегина» появляются строки, в которых, по мнению П. В. Плетнёва, поэт описал именно графиню Наталию Викторовну:
К хозяйке дама приближалась,
За нею важный генерал.
Позднее именно она всячески старалась предотвратить дуэль Пушкина с Дантесом. И это притом что на смерть ее отца поэт отреагировал так: «Царь был неутешен, новые министры повесили головы». И добавил ходившую в те дни в списках эпитафию (не свою):
Под камнем сим лежит граф Виктор Кочубей.
Что в жизни доброго он сделал для людей,
Не знаю, черт меня убей.
И это после выхода гоголевских «Вечеров на хуторе близ Диканьки» и его собственной «Полтавы»!
