Если казаки с картины Репина называли правителя Высокой порты «Люцифера секретарь» и «чёрт турецкий», а также многократно указывали на факт наличия сексуальных контактов с уважаемой родительницей адресата, то в письме 1655 года султана называли «могущественным и великолепным турецким императором» и признавали своим господином.
Себя же автор письма именовал скромно — «гетман армии Жёлтых Вод» (так в Османской империи называли военных лидеров Запорожской Сечи). Этим автором был не кто иной, как Богдан Хмельницкий, лидер восстания казаков против Речи Посполитой.
Эта годовщина — хороший повод поговорить о связях Хмельницкого с турками. В конце концов, на Переяславской раде среди монархов, в подданство которым могли перейти запорожские казаки, на полном серьёзе в качестве кандидата был упомянут и османский султан.
Братцы по оружию
Один из самых удивительных фактов восстания Хмельницкого является активное участие в нём Крымского ханства, исторического врага почти всех держав региона. Этот момент никем не скрывается (всё-таки шила в мешке не утаишь), но в популярной репрезентации событий того времени ему точно не уделяется того внимания, которого оно заслуживает.
Причины этого, конечно, понятны: ломается привычный нарратив про «народное восстание на религиозно-языковой почве» — налётчики-мусульмане в него укладываются примерно никак.
Само ханство было административном плане было частью Османской империи, и более-менее серьёзные действия, вроде участия в чужом военном конфликте, нужно было согласовывать с султаном в Константинополе. Более того, сам Хмельницкий, чтобы не терять военную поддержку османских подданных из Крыма, поклялся в верности султану.
Последний факт точно не способствовал укреплению популярности Хмельницкого в Москве, что стало причиной провала дипломатической миссии Сечи под руководством патриарха Паисия Иерусалимского и полковника Силуяна Мужиловского в Москве в 1649-м году: запорожцы старались вовлечь русского царя в войну на своей стороне, но тогда поляки на полном серьёзе предложили Москве совместными силами завоевать Крым, уже больше ста лет доставлявший обеим державам огромные проблемы (а русские дипломаты прорабатывали возможность избрания Алексея Михайловича польским королём).
В этой картине мира Хмельницкий воспринимался отнюдь не как лидер братского народа, а скорее как «османский кандидат». Нужно сказать, лидер казаков давал немало поводов так считать.
Хмельницкий — пограничник султана
Как известно, Запорожская Сечь была аналогом карибской Республики Нассау — настоящим пиратским гнездом, в котором претензии сюзерена на реальное управление уважали только на словах.
Запорожцы давно и активно грабили богатые земли Османской империи безо всякого согласования с поляками (а иногда и вопреки воле поляков, которые в периоды перемирий с турками никак не могли угомонить своих вассалов). Так что масштабный конфликт казаков с польским «федеральным центром» был на руку Османам: запорожские налётчики вместо разорения османских земель нашли себе добычу поближе.
Однако, восстание запорожцев не решало проблемы атак со стороны донских казаков на службе русского царя — последние грабили османских подданных с неослабевающим энтузиазмом. Поэтому султан потребовал от Хмельницкого поучаствовать в решении этой проблемы. Что гетман и сделал, отослав на реку Миус контингент из 5-6 тыс. казаков, которые должны были в случае чего перехватить донских казаков направлявшихся грабить османские земли. В случае необходимости воины Хмельницкого должны были вступить в бой с донскими казаками.
Русскому царю даже доносили о планах Порты укрепить этот контингент крымскими войсками с целью нанесения превентивного удара по донским казакам в Черкасске с целью упредить возможные атаки.
Сейчас такой вариант развития событий кажется невероятным, но с перспективы того времени это не был настолько уже невероятный план: на тот момент Порта была более деятельным союзником Хмельницкого и учитывать интересы султана для гетмана было крайне важным.
Хорошие друзья становятся добрыми приятелями
Блестящее будущее казацко-османского союза испортили польские дипломаты.
В 1649 году, несмотря на понесенные поляками тяжелые потери, перспективы восставшего Запорожья были далеко не идеальными, и Хмельницкий решил, что лучше будет удержать полученные завоевания в рамках автономии внутри Речи Посполитой, и заключил с поляками мир.
Тем временем поляки вели переговоры с крымским ханом в обход гетмана и обещали ему совместную войну против Московского государства. Никакой войны, конечно, поляки устраивать не думали, но в стратегическом плане переговоры имели успех — казацко-татарский альянс начал разваливаться из-за взаимного недоверия между гетманом и ханом, вызванного тем, что поляки вели отдельные переговоры с гетманом и отдельные с ханом (из-за чего обе стороны подозревали друг друга в предательстве).
Тем временем внутри самой Речи Посполитой местные «ястребы» отказались утверждать договор с Хмельницким, и война возобновилась.
Для обеих сторон конфликт оказался очень тяжёлым, и в итоге главным победителем в нём оказалась Москва: в обстоятельствах затяжной тяжёлой войны без каких-бы то ни было перспектив утверждения своих завоеваний в правовом пространстве польского королевства, как в сфере прав казачества, так и своей личной власти Хмельницкий имел куда меньшую свободу действий. Так русский царь из «одного из вероятных союзников» вскоре стал единственной надеждой на политическое будущее.
Таким образом, Москва смогла навязать запорожцам присоединение к России вместо абстрактного «военного союза», на котором первоначально настаивали казаки. В этих обстоятельствах Хмельницкий начал дрейфовать в сторону от своих османско-крымских союзников, которые даже если бы и захотели, то не смогли бы оказать ему поддержку в требуемом масштабе.
Но полного разрыва отношений не произошло — связи между Запорожьем и Портой оставались крепкими ещё довольно долгое время, что можно видеть из письма 1655 года, в котором Хмельницкий называет себя «верным рабом его величества нашего господина, нашего могущественного и великолепного падишаха».
Известным другом Османской империи был соратник Хмельницкого Петр Дорошенко, активно воевавший против Польши и России на стороне Османов; в период Руины (запорожской гражданской войны 1657-1687). Османы активно воевали на Украине, как силами армии самого султана, так и опосредованно через крымцев; на османской службе проявил себя (и там же был казнён самими турками) Юрий Хмельницкий, сын и преемник Богдана. Османскими подданными стали запорожцы, последовавшие за Мазепой.
Но после вхождения Запорожского Войска в состав России влияние Османов в регионе начало убывать. Уже к 1730-м было значительно меньшим, по результатам нескольких параллельных процессов.
Во-первых, после истории с Мазепой и европейских реформ Петра русские власти медленно и неумолимо урезали запорожскую вольницу, что сильно сокращало потенциал выступления казацкой «фронды»
Во-вторых, сама Порта терпела тяжёлые поражения на всех фронтах от Габсбургов и Романовых и объективно уже не могла участвовать в запорожской политике в прежних масштабах, поскольку ей пришлось уйти в оборону ради выживания.
Секрет привлекательности
Причиной столь долгоиграющей популярности Османов среди казаков является политика в чистом виде (т.е. борьба индивидуумов за власть и положение). Запорожье было удаленным регионом с очень высоким процентом вооруженных людей, привыкших жить без оглядки на столицу и очень чувствительных в том, что касалось их привилегий, как официальных, так и неофициальных.
Политический союз с Москвой, закончившийся вхождением войска в состав России, был вынужденной мерой, на которую Хмельницкий и его соратники пошли ради выживания. По мере интеграции войска в состав России, количество недовольных начало возрастать и дальнейшие конфликты с целью пересмотра условий распределения власти и благ были неизбежны ровно по той же причине, по которой был неизбежен конфликт шляхты и короля Польши с запорожцами. В основе своей это была борьба местных элит со столичной вертикалью власти.
С позиции послезнания нужно сказать, что война между поляками и запорожцами, долгое время протекавшая без деятельного участия России, для Москвы оказалась скорее благом. Она значительно понизила военный потенциал и тех, и других. С высокой долей вероятности можно предположить, что казаки, не погибшие в боях против короля, позднее пополнили бы ряды тех, кто обернул оружие уже против царя (не говоря уже о том, что собственно тяжелая война с поляками и вынудила Хмельницкого привести войско к русскому подданству).
Для автономистов и сепаратистов Запорожья Османская империя представлялась идеальным геополитическим ориентиром: это был достаточно заметный на международной арене игрок, ресурсы и протекция которого давали заметные бонусы; но в то же время Порта оставалась весьма децентрализованным государством, в котором унификация и построение властной вертикали вообще не стояли на повестке дня.
Определённые движения в этом направлении в империи начались только очень поздно, в XIX веке и даже после всех реформ этого характера фактически Османская империя оставалась куда менее централизованным и жёстко управляемым государством по сравнению даже с Австро-Венгрией.
В XVII-XVIII веках у казацких атаманов перед глазами стоял вполне релевантный пример Крымского ханства — де-юре провинции империи и де-факто независимого государства со своей внутренней и внешней политикой, жившего с разбоя и основывавшегося на политическом консенсусе между не очень сильным ханом и местными аристократией полевых командиров-налётчиков.
Для Хмельницкого и его последователей Порта была идеальным сюзереном — находившимся достаточно далеко, чтобы можно было игнорировать любые приказы, которые не хочется исполнять.
Понятно, что с Россией и даже Польшей подобный трюк бы не прошёл, — оба государства стремились к унификации и централизации (пусть и с разными целями и успехами). Что характерно, много позднее, в XVIII веке, и Польша, и Крымское ханство столкнулись с той же проблемой, когда столичные власти тоже попытались провести централизацию управления, и это привело к вооружённым восстаниям местной аристократии, возмущённой наступлением на свои привычные привилегии.
Но что точно можно сказать — «проосманская» ориентация запорожской оппозиции была продиктована только и исключительно политическими мотивами, ни о какой идеологии и речи не идёт: тот же Дорошенко, отметившись в войнах Порты против России, закончил свою жизнь на русской государственной службе.
Это очень важный урок, актуальный и сегодня: элиты поддерживают и прекращают вооружённое выступление только ради защиты (или увеличения) своих личных активов и власти. За примерами из новейшей истории Украины далеко ходить не нужно.
