Трудно сказать совершенно точно, откуда в Румынии, появившейся как независимое государство только в 1878 году, возникли экспансионистские идеи, однако они существуют до сих пор. Но определенно можно сказать, что бег за территориями соседей (в частности, Буковиной и Бессарабией) определил всю историческую судьбу румын. Тем более что в этом беге им постоянно приходилось становиться на колени перед более сильными державами, подстраивая свои планы под чужие. И, как правило, платить за это.
В желании прибрать к рукам территорию в конце XIX — начале XX века Румынию шатало от Германии и Австро-Венгрии к России, а с распадом последней — к Франции и Великобритании, одобривших захват всей Бессарабии аж до самого Кишинева.
Впервые мечта сбылась 9 апреля 1918 г., когда подконтрольный румынам молдавский Сфатул цэрий (Совет страны) принял декларацию, согласно которой «Молдавская Демократическая Республика (Бессарабия) в её границах между Прутом, Днестром, Дунаем, Чёрным морем и старыми границами с Австрией, силой оторванная Россией от старой Молдавии сто с лишним лет тому назад, ныне в силу исторических прав, в силу братства по крови и национальности и на основании принципа самоопределения народов отныне и навсегда соединяется со своей матерью-родиной Румынией». Причем случилось это вопреки только что подписанному договору с молодой советской властью.
А раз так, молодая советская власть напрямую увязала вопрос возвращения золотого запаса Нацбанка Румынии, вывезенного на ответственное хранение в Москву в 1916-17 гг., с выполнением условий этого договора: очистить Бессарабию от румынского присутствия. Хотя ценности возвращали в 1935, 1956 и 2008 годах, можно сказать, что это была первая оплата неправильного выбора.
А вторая не заставила себя долго ждать: чтобы укрепиться в своих правах на владение «исконными землями», пришлось заручиться поддержкой Германии.
По иронии судьбы золото, культурные, исторические и художественные ценности, предметы культа и архивы спасали как раз от немцев. А они, благосклонно приняв Румынию в союзники, заставили ее подписать Бухарестский мирный договор, по которому она теряла всю Добруджу и Северную Буковину; торговля по Дунаю, корабельные верфи, лесная промышленность, сельское хозяйство переходили под контроль Германии и её союзников. Немцы приобретали исключительное право разведки, добычи и обработки румынской нефти, а также монополию на торговлю нефтепродуктами. К тому же Румыния должна была заплатить контрибуцию в 5 млрд леев.
На все жалобы румынской стороны о грабительских условиях договора следовал ответ главы германской делегации Рихарда фон Кюльмана: «Приобретение Бессарабии возвращает вам в 10 раз больше того, что вы теряете».
К началу Второй мировой войны как германский сателлит и сырьевая колония Румыния пришла, растеряв все территориальные приобретения. Немцы решали, что в текущий момент важнее. Например, отдать Северную Трансильванию Венгрии. Или согласиться с присоединением к Украине Буковины и Бессарабии, с созданием Молдавской ССР. А когда пробил час, друзья в Берлине подсказали, что нужно не обижать добрых союзников, болгар и венгров, а расширяться на Восток.
В декабре 1941 года в Бухаресте была организована специальная конференция, посвященная «украинской Румынии», на которой, в частности, известный историк Константин Джиуреску в докладе «Молдавское население в устье Днепра и Буга в ХVІІ-ХVІІІ веках» утверждал:
«Под Украиной следует понимать северную территорию с центром в городе Киеве… земли, расположенные к востоку от Днестра, были заселены сотни лет назад румынами, что и дает нам сегодня неопровержимое право на эту область».
Военные успехи первого этапа войны породили еще более масштабные притязания. Газета «Униря» требовала установить границу «на Днепре или далее». А когда немецкие и румынские войска дошли до Волги, бухарестская газета «Курентул» писала, что граница Румынии должна проходить… по Уралу и таким образом обеспечить создание «румынской империи до ворот Азии».
Эти планы закончились в Сталинграде, а 23 августа 1944 года авиация Черноморского флота совершила первый налет на порт Констанца. Одновременно войска 2-го Украинского фронта начали наступление на Яссы, сходу ломая оборону противника. Той же ночью в Бухаресте случился госпереворот: король Михай I взял на себя ответственность «в критический для Румынии час» сформировать новое правительство национального единства и заключить мир с союзниками. Но было немного поздно.
31 августа Красная армия вошла в Бухарест, одолев 400 с лишним километров от Ясс в невиданно короткий за всю войну срок. 8 сентября войска генерала армии Толбухина уже были на границе Болгарии. А 10-12 сентября, когда румынская делегация прибыла в Москву для обсуждения мирного договора, война уже подошла к венгерским рубежам. Войска пробивали проходы в Восточных Карпатах. Ну а подход, определявший настроение указанных переговоров, сформулировал в одном из своих репортажей с передовой знаменитый военкор Константин Симонов.
«Немцы предоставляли возможность румынам грабить вместе с ними на оккупированной нашей территории. И румыны грабили много — организованно и неорганизованно. Встретить в румынской избе патефон, сделанный в Апрелевке, — это не редкость. Карандаш со штампом «Пионер», засунутый в боковой карман румынского служащего, — тоже не редкость. Вертящаяся сцена одесского театра перевезена в Бухарест и установлена в румынском национальном театре.
Но хозяева шли дальше своих лакеев. Обирая до ниточки русские города и сёла, немцы подвергали систематическим, планомерным грабежам и своих союзников — румын. Не было такого продукта, которого немцы не выкачивали бы из Румынии. Если же учесть еще и плоештинскую нефть, — а ведь немцы сосали ее три с лишним года взамен на обязательства, которым, как сейчас выясняется, грош цена, — то станет понятно, что судьба Румынии при немцах была мрачной», — писал он на страницах «Красной Звезды».
13 сентября 1944 года газета сообщила о подписании мирного соглашения. Румынская делегация улетела в Бухарест, обязавшись выплатить 300 миллионов долларов компенсаций и вернуть всё украденное имущество, в том числе отдельным гражданам.
Несмотря на то, что встреча соответствовала протоколу, а в обратный путь на аэродроме дорогих гостей провожали официальные лица во главе с заместителем наркома иностранных дел Андреем Вышинским, это был ультиматум. Причем несмотря на формальное участие США и Великобритании, их представителей там не было — «по уполномочию правительств» трех стран одну подпись поставил маршал Родион Малиновский.
Новых союзников обязали регулярно выплачивать «денежные суммы в румынской валюте, потребные Союзному (Советскому) Главнокомандованию для выполнения его функций, а также обеспечить, в случае необходимости, использование на территории Румынии промышленных и транспортных предприятий, средств связи, силовых станций, предприятий и устройств общественного пользования, запасов топлива, горючего, продовольствия и других материалов, предоставление услуг — в соответствии с инструкциями, изданными Союзным (Советским) Главнокомандованием».
Указанные выше 300 миллионов долларов с привязкой к золотому курсу стали основной суммой компенсаций за нанесенный за время оккупации ущерб, и довольно скромной, поскольку Румыния теперь вела войну против Германии и Венгрии. На сумму сделали рассрочку в шесть лет и разрешили платить нефтепродуктами, зерном, лесом, кораблями и оборудованием. А вот ущерб другим союзным государствам пообещали посчитать позже.
Наконец, правительство Румынии обязалось в указанные сроки возвратить «в полной сохранности» вывезенные во время войны все ценности и материалы, принадлежащие государственным, общественным и кооперативным организациям, предприятиям, учреждениям или отдельным гражданам, начиная с тракторов и заканчивая музейными ценностями. Для этого на освобожденной территории, побывавшей под румынской оккупацией, составлялись списки украденного — вплоть до коров, овец и ульев.
Вряд ли это продлилось долго. Король Михай, в июле 1945-го награжденный орденом Победы «за мужественный акт решительного поворота политики Румынии в сторону разрыва с гитлеровской Германией и союза с Объединенными Нациями в момент, когда еще не определилось ясно поражение Германии» уже через два года был низложен. Румыния стала народной республикой, обрела монопартийность и вошла в соцлагерь.
Однако это был уверенный третий раз, когда неправильный выбор оплачен с лихвой.
Как оказалось, недостаточно.
Уже с 60-х годов здесь снова началось брожение умов по поводу «континуитета» румынской истории в Карпато-Дунайском бассейне и «исторического» права Румынии на территории Бессарабии и Северной Буковины.
Неустанная работа по интеграции Молдовы в единое румынское пространство, массовая раздача румынских паспортов на территории Украины, идеологическая работа, практический успех по размежеванию черноморского шельфа у острова Змеиный и контролю над дунайским судоходством определяли ее внешнюю политику последних десятилетий. Теперь уже держась коллективного Запада и подстраиваясь под его планы Румыния снова занимается тем же, за что уже расплачивалась трижды.
У юго-западного соседа Украины наблюдается сдержанный оптимизм по поводу того, что в четвертый раз всё получится.
Но теперь этот оптимизм подогревает неэффективное государственное управление и политические противоречия в самой Украине. Власть здесь давно захватили сторонники евроатлантического романтизма, некритично относящиеся к любым, даже агрессивным действиям со стороны стран — членов НАТО и ЕС.
Им достаточно говорить то, что они хотят слышать — например, о «преступном пакте Молотова-Риббентропа» или «советской оккупации», — и желаемое отдают практически даром. Понятное дело, что от этого может закружиться голова.
Хотя с оглядкой на тенденцию, выстроившуюся за последние сто лет, хотелось бы все же рекомендовать дорогим соседям головы не терять ни при каких обстоятельствах.
