Обмен заключенными между Москвой и Киевом состоялся, но породил вопросы

Обмен, который почти произошел 30 августа и сдвинулся на неделю в силу целого ряда причин (среди таковых называют прежде всего влияние Виктора Медведчука, стремившего сохранить за собой статус эксклюзивного переговорщика, и неготовность Киева передать Москве бывшего командира зенитного подразделения непризнанной Донецкой народной республики Владимира Цемаха), все-таки свершился.

И породил неизбежные вопросы. Начнем хотя бы со списков обмененных.

Если полный список тех, кого получила в результате обмена украинская сторона, был оперативно опубликован на сайте Офиса президента Украины, то списка тех, кого получила Россия, нет.

Есть какой-то предварительный список, опубликованный утром в субботу «Комсомольской правдой» со ссылкой на свои источники. Есть фотография освобожденных, опубликованная в Twitter российского посольства на Украине. Но итогового списка нет.

​«Там Вышинский есть. Списки последуют позже», — заявил днем в субботу пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков.

Вопросы вызвали как те, кто попал в список на обмен, так и те, кто не попал.

Начнем с тех, кто попал. Еще накануне днем создавалось впечатление, что осужденных за участие в военных действиях в Чечне в 1994 — 1995 годах Николая Карпюка и Станислава Клыха могут не включить в список на обмен. Но в итоге включили.

«Среди укров есть Станислав Клых и Николай Карпюк — «герои» т.н. батальона «Викинг», видные деятели УНА-УНСО*, прославившиеся пытками и убийствами наших пленных еще во время 1-й Чеченской кампании. Мрази, которые заслужили виселицу еще за те свои «подвиги»… Про террориста Сенцова вообще молчу», — отреагировал  на своей странице в «ВКонтакте» бывший министр обороны ДНР Игорь Стрелков, который принимал участие в боевых действиях сначала в 1999 году в Дагестане, а затем в Чечне во вторую кампанию.

В свою очередь, директор фонда «Историческая память» Александр Дюков (регулярный заочный оппонент Стрелкова в соцсетях) обратил в Facebook внимание на других переданных Украине заключенных и возможные последствия этого:

«Первое. Нарушившие госграницу РФ украинские моряки отпущены. Вопрос: следует ли нам ждать новой провокации в Керченском проливе, коль скоро преступление осталось безнаказанным?

Второе. Отпущен член диверсионной сети ГУР в Крыму Евгений Панов. Напомню, что упомянутый Панов в августе 2016 года встречал переходившую госграницу украинскую диверсионную группу, целью которой была организация в Крыму масштабных терактов. Однако при переходе границы диверсанты были обнаружены; при предотвращении прорыва группы через границу погибли подполковник ФСБ РФ Роман Каменев и военнослужащий МО РФ ефрейтор Семён Сычёв. Вопрос: как скоро нам ждать новых попыток терактов в Крыму, коль скоро причастные к подобным преступления освобождаются?»

Вопросы, кстати, резонные. Тем более, один из освобожденных, старший матрос катера «Бердянск» Богдан Головаш буквально сойдя с трапа заявил журналистам, что хочет как можно скорее снова вернуться на военную службу и выйти в море.

​Теперь вопросы о тех, кто не попал в списки на обмен. Это касается прежде всего водителя-механика танка Т-64-Б, входившего в отдельный механизированный батальон «Август» Народной милиции непризнанной Луганской народной республики, Руслана Гаджиева, попавшего в плен в ходе ожесточенного танкового боя 23 января 2015 года под Дебальцево.

Первоначально Гаджиев был включен в списки, но в последний момент Украина это «отыграла», что вызвало гнев того же Стрелкова — ведь Гаджиев, между прочим, еще и гражданин России.

Не вызвал по аналогичным причинам обмен особого воодушевления и среди участников боевых действия с другой стороны фронта. Вот большая цитата из Facebook Андрея Медведько, воевавшего в 2014 — 2015 годах в батальонах специального назначения МВД «Киев-2» и «Гарпун» и ныне входящего в Союз ветеранов войны с Россией, и буквально на днях выступившего одним из организаторов марша ветеранов в День Независимости Украины:

«Едем в бусе с ветеранами 72-й бригады. Я читаю:

— О, список пленных обнародовали.

— О, а наш Пантюшенко (Богдан Пантюшенко, военнослужащий отдельного танкового батальона ВСУ, воевал на танке Т-34Б и попал в плен 18 января 2015 года под Дебальцево. — Авт.) есть?

— Тааак, Сенцов, Кольченко, нет, нет вашего.

— Ну ясно.

В Украине вернули — мальчика, который поехал в Беларусь на встрече с девочкой, его там тупо украла ФСБ (Павел Гриб. — Авт.). Это плохо. А если сейчас они украдут всех наших кугутов, которые там электричество проводят, или проституток, которые стоят в Москве? Где же на них всех найти Цемахов и т.д.? Правильный выход в этой ситуации — государство должно не менять парня в реального военного пленника, а требовать освобождения, давить, трубить на международной арене и т.д….Мальчика жалко, но дела так не делаются.

— А что с Романом Беленьким?— еще комментарий об «азовце», которого вообще не могут найти уже который год.

Да, да, я понимаю, не все сразу.

Но! Те, кого отдали мы, это — агентура, разведчики, диверсанты и т.д. Это дорогостоящий материал в контексте разведки и обменов. Это люди, которые вели против нас войну!

А нам втюхали раскрученного Сенцова, у которого были телефоны в российских тюрьмах, и мальчика, который поехал гулять с девочкой, и еще несколько таких же».

Каждая из таких записей собирает большое число комментариев и репостов, по сути их авторы — лишь фронтмены определенных настроений, отмахнуться от которых нелегко.

* Организация запрещена в России Верховным судом РФ.