В октябре 2017 года на украинском телеканале «1+1» вышел сюжет о новой тактике Военно-морских сил Украины.
«Москитный флот» — это быстро, красиво и опасно. Когда «волчья стая» будет атаковать, российский корабль будет не в состоянии держать на мушке шесть, пять или даже четыре цели. А это значит, что хоть один из этих бронированных «волчат» достанет противника, и мы теперь посмотрим, кто кого», — рассказывал журналист Андрей Цаплиенко.
Среди опрошенных им моряков был и командир бронекатера Роман Мокряк, который одобрительно отзывался о новой тактике.
Через год и один месяц Мокряк вместе с другими украинскими военными моряками попадет в плен после попытки прорваться в Азовское море через Керченский пролив. Что касается украинских бронекатеров, то их отконвоируют в Керчь.
То, что не только «1+1», но даже и военное телевидение Украины и другие официальные источники расхваливали как новейшую тактику, показало свою полную несостоятельность.
Если бы украинские военные стратеги учили историю, они бы знали, что первая атака «москитного флота» на Россию состоялась сто лет тому назад. И окончилась эта атака фиаско.
Успех дерзкого капитана
Первая мировая война закончилась в 1918 году. Война, которая для Великобритании и по сей день остается The Great War — Великой войной — и унесла жизни миллионов, помимо всего прочего ознаменовалась новшествами в военном деле, в тактике и стратегии.
Одним из таких новшеств было использование торпедных катеров, хорошо зарекомендовавших себя во время атаки на Зебрюгге в 1917 году. Тогда маленьким, но быстроходным судам Королевского военно-морского флота удалось потопить один немецкий эсминец и серьезно повредить другой. Кстати, молодых британских офицеров, командующих катерами, прозвали «Клуб самоубийц».
Уже через год британцам пришлось использовать свои наработки, да еще и против бывших союзников в Великой войне — русских. Точнее, некоторых из них, оказывая поддержку другим русским. Великобритания стала активным участником Гражданской войны в России.
И тут, среди прочего, показала себя и британская разведка. Забегая вперед, следует отметить, что британский резидент в России Пол Дюкс стал единственным человеком, посвящение в рыцари которого было полностью основано на его шпионских успехах. Собственно, Дюкс отчасти и повинен в первой атаке москитного флота на Россию. Ведь именно его корреспонденцию, а также агентов доставлял в Петроград и обратно в Финляндию молодой британский офицер Огастес Эгар на своих быстроходных катерах. Во время таких рейдов у него и созрела мысль атаковать флот большевиков.
В ночь с 17 на 18 июня вооруженный единственной торпедой катер СМВ-4, которым командовал Эгар, смог пройти к Толбухину маяку. Однако, пройдя между эсминцами, катер застопорился. После быстрой пятнадцатиминутной починки СМВ-4 дал ход и выпустил единственную 45-сантиметровую торпеду, которая поразила левый борт крейсера «Олег». На крейсере были уверены, что их атаковала вражеская подводная лодка: о наличии британских быстроходных катеров в зоне боевых действий не знали (прибывали на фронт необъявленной войны британские офицеры под видом яхтсменов и коммерческих агентов, а катера тайно перебрасывали на пароходах, которые шли в Туру и Хельсинки через Швецию).
Возникшую на советском судне панику удалось быстро погасить, но из-за неопытности команды, плохого обслуживания систем крейсера, и, как уверены некоторые историки, открытых из-за летней жары переборочных дверей, крейсер «Олег» затонул спустя 12 минут после попадания в его корпус торпеды. Погибло пять человек, еще пятеро было ранено.
В Великобритании атаку Эгара оценили: он получил крест Виктории и был повышен в звании до лейтенанта-коммандера. Урон, понесенный советским флотом, был большим, и британцы решили развить успех.
«Кронштадтская побудка»
В историю первая атака «москитного флота» на Россию вошла под названием «Кронштадтская побудка». Ее детально описывали участники тех событий, в частности — адмирал флота Советского Союза Иван Исаков, который тогда командовал сторожевым кораблем «Кобчик».
Дата атаки на Кронштадт отстояла на два месяца от успешного потопления «Олега». Тогда армия белогвардейского генерала Николая Юденича готовила наступление на Петроград, и безопасность с моря ей бы не помешала. 18 августа 1919 года в 3:45 ночи британские самолеты «Шорт-18» с авианосца «Виндиктив» начали бомбежку гавани Кронштадта. Эта бомбежка должна была отвлечь советских матросов, после чего «москитный флот» атаковал бы свои главные цели: линкоры «Петропавловск» и «Андрей Первозванный», броненосный крейсер «Рюрик», базу подводных лодок — крейсер «Память Азова», минный заградитель «Нарова» и батопорты доков.
Примечательно, что Эгара на этот раз не включили в состав атакующих. Катер офицера находился на внешнем рейде, что спасло его от гнева советских моряков, которые вряд ли были бы по-доброму настроены к потопившему крейсер «Олег».
По иронии судьбы, бомбежка мобилизовала матросов.
«Он [балтиец Качкин] убежден, что если бы англичане не послали самолеты раньше катеров, то атака последних оказалась бы более внезапной и, возможно, принесла бы интервентам значительный успех», — передавал потом Исаков в своем труде «Кронштадтская побудка» слова одного из служивших на эсминце «Гавриил».
Собственно, «Гавриил» первым и подвергся атаке катеров. Первая британская торпеда попала в эсминец, команда которого открыла в ответ огонь.
«В ночь на восемнадцатое августа для отвода внимания был налет самолетов, которые сбросили несколько бомб… Затем три катера прорвались со стороны Петроградской пристани настолько близко от нас, что их волна хлестнула о борт «Гавриила», а было темно… Пошли кривотолки: одни говорили, что гидросамолеты, другие — что катера. В гавани раздался один взрыв, затем второй. Командир снялся с якоря при первом обнаружении катеров, чтобы иметь свободу маневра, разворачивая корабль для стрельбы и для уклонения от торпеды, даже несмотря на то что машины на эсминце не были вполне готовы…
Вдруг катера выскочили из гавани и открыли пулеметный огонь светящимися пулями. Команда прижалась к палубе. Торпеда, пущенная в «Гавриила», взорвалась снаружи у стенки против линкора «Петропавловск». В это время артстаршина Сергей Буховец ползком добрался до третьего орудия, зарядил его и дал выстрел. Зарядил второй патрон и, поставив прицел на глаз, еще раз выстрелил. Снаряд попал в катер — разорвало бак с бензином, который, воспламенившись, разлился по воде. Заревом осветило еще два катера, развивавших полный ход. На помощь Буховцу сел в седло четвертого орудия командир Андрюшихин и тремя выстрелами потопил второй катер…
Плавающие на поверхности воды англичане стали кричать: «Камрад, спасай!» У нас была спущена шлюпка, и матросы подобрали несколько человек. Их переодели в наше обмундирование, а раненых перевязали», — рассказывал в письме Исакову — своему сослуживцу в те бурные дни бывший минный старшина первой статьи Василий Цыганков.
Остальные прорвавшиеся катера успели натворить бед. Один катер поразил торпедами «Память Азова», другой — повредил «Андрея Первозванного». Еще одна выпущенная британцами торпеда прошла мимо «Петропавловска» и зарылась в иле в Лесной гавани.
Один из британских катеров не смог прорваться в гавань, столкнувшись с поразившим «Память Азова» катером. Последний начал тонуть, члены экипажа перебрались к своим товарищам. Однако командир катера решил не останавливать атаку и выпустил в «Гавриила» две торпеды, которые прошли мимо цели.
В ответ этот катер был потоплен, а его команда спасена советскими матросами. Кстати, тогда в плен к балтийцам попал командир лейтенант Лоренс Нэпир, который назвался правнуком Чарльза Нэпира — британского адмирала, во время Крымской войны отказавшегося атаковать Свеаборг и Выборг.
«Мой прадед, знаменитый адмирал Чарльз Нэпир, который в 1854 году блокировал Кронштадт, не сумел в него прорваться. А я смог! Я как бы завершил начатое нашей семьей!» — передавал Исаков слова Нэпира.
Завершение было, правда, не очень удачным. В плену англичанам были не рады.
«Гудящая масса моряков на стенке в Кронштадте не собиралась брататься с англичанами или курить с ними сигареты. Слишком много погибло честных, верных патриотов, коммунистов и беспартийных балтийцев; слишком много было голодных и нищих из-за блокады не только в Котлине и Петрограде, но и по всей России», — описывал настроение матросов Исаков.
В общем, в том бою принимало участие шесть катеров, не считая катера Эгара, стоявшего на внешнем рейде. Из них британцы потеряли четыре. Три из этих четырех потопили матросы с «Гавриила». Еще один столкнулся с другим британским катером. Командовал атакой катеров Клод Конгрев Добсон, который получил за «Кронштадтскую побудку» крест Виктории. «Андрей Первозванный» был поврежден катером под командованием Гордона Стила, которого также наградили крестом Виктории.
Позже, в 1921 году, Эгар делал доклад по тем событиям, который Исаков оценил как лживый и восхвалявший британцев.
«Примечательно, что в докладе Эгар скромно умолчал, как кое-кто из комендэров, увидя результаты первых выстрелов «Гавриила», повернул назад, предоставив молодым лейтенантам и сублейтенантам таскать для них каштаны из огня. Есть такой деликатный военный термин — «ретироваться». Так вот, комендэры вовремя и благополучно ретировались из этого «проклятого Кронштадта», — писал советский адмирал.
Но не только в Великобритании анализировали произошедшее. Сразу же после атаки была создана следственная комиссия Балтфлота, которая по итогам своей работы указала на недостаточную организацию охраны гаваней и наблюдения за побережьем, а также на плохую связь фортов и батарей со штабом Кронштадтской крепости.
В то же время комиссия отметила должную службу на фортах и батареях, в том числе действия экипажа «Гавриила», сорвавшего атаку «москитного флота».
С той поры прошел век. Однако даже при современных средствах обнаружения судов и высокоточном самонаводящемся оружии мифы об успешном «москитном флоте», который может нанести серьезный урон полноценному флоту, популярны среди некоторых теоретиков. И, как и сто лет назад, за их развенчание приходится дорого платить матросам и офицерам — тем, кто пытается воплотить в жизнь планы «выдающихся стратегов» из штабов, находящихся за много километров от места боев.
