После этого он спокойно дождался подоспевшей полиции, сдал оружие и объявил, что только что застрелил убийцу. Петлюра скончался неподалёку, в больнице Шарите на улице Жакоб, через пятнадцать минут по прибытии.
Пятнадцать родственников Шварцбарда были убиты в погромах регулярными частями Директории. «Я действовал совершенно самостоятельно. Но я исполнил долг истерзанного народа», — говорил Шварцбард на суде в ответ на упреки со стороны свидетелей обвинения, то есть погромщиков и их сослуживцем в том, что он советский агент. Кстати, нынешние апологеты Петлюры тоже вспоминают эту версию и точно также не могут ее обосновать.
Спустя полтора года был суд, в результате которого Шварцбард был оправдан. Казалось бы, есть факт убийства, его исполнитель сам сдался правоохранителям и сознался в содеянном. В любом другом случае обвинительный приговор был бы неминуем, разве что суд мог принять во внимание смягчающие обстоятельства и заменить смертную казнь тюремным сроком или, скажем, ссылкой в Гвиану.
Вот что говорил на суде прокурор Поль Рейно (в будущем — последний премьер Третьей республики): «В Париже убит человек. Но во Франции, в Париже есть суд, и он накажет убийцу, ибо ни одно убийство, даже одного единственного человека, не может оставаться безнаказанным никогда. Нам говорят здесь, что Петлюра сам является источником погромных идей, виновником многих смертей и несчастий. Но, господа, ведь тогда была война».
Преступления петлюровщины происходили на глазах у офицеров Антанты. Бывший министр по еврейским делам Директории Пинхас Красный вспоминал в своем обращении к суду: «Кстати, не мешало 6ы вызвать в суд еще одного свидетеля — благо, время еще есть — бывшего полковника французского генерального штаба, а ныне генерала Фрейденберга, который был начальником штаба войск «Антанты», «действовавших» весною 1919 г. на Украине.
Надеюсь, он не откажется подтвердить суду слова, буквально сказанные им мне при свидании в Одессе в марте 1919 года: «Сам Петлюра — погромщик, а войска его —это сплошные погромные банды. У меня имеются в штабе на это неопровержимые доказательства. Передайте еврейскому населению, что я скоро двину свои войска и спасу его от этих банд».
Но я полагаю, что генерал Фрейденберг всё-таки успел «спасти» документы штаба и привез их с собою, на крейсере во Францию. Так не считает ли французский суд, что ему было 6ы небезынтересно затребовать из архива французского генерального штаба те самые доказательства, какие имелись в распоряжении генерала Фрейденберга ровно восемь лет тому назад, еще на заре, так сказать, погромной деятельности батьки Петлюры?..»
Крышей для петлюровцев уже в эмиграции стал Социалистический Интернационал, о котором П. Красный отзывался так: «Неужели так уже стары Эмиль Вандервельде и Карл Каутский, которые сейчас так братски заседают с вами во Втором Интернационале, что уже не видят этих страшных гор? Неужели так еще молоды Отто Бауэр и Леон Блюм, что их еще не видят?
И неужели верующий Рамзай Макдональд так крепко поднес вверх к Самому «святому» небу свои благочестивые глаза, что целиком уже не видит того, что творится на на этой «грешной» земле?..
Разве не понимают эти господа, что пока они имеют вас — петлюровских эсдеков — своими компанионами по Второму Интернационалу, до тех пор они морально прикрывают собою всю вашу разбойничью шайку и тем самым принимают на себя полную ответственность за ваши страшные погромные преступления?
А что сделал член вашего «ЦК» Романченко с телеграммою главного державного инспектора Кедровского про погромы на фронте армии Удовиченко? Это было летом 1919 г., в самый разгар погромной волны. Кедровский выехал было на фронт. Когда он прибыл в месторасположение штаба «генерала» Удовиченко, его глазам представилась следующая картина. В самом штабе всюду были расклеены большие плакаты с надписями на них: «бей жидов, спасай Украину!»
Естественно, для французских властей и, замечу, левой оппозиции правда о деяниях Петлюры и его подчиненных была невыгодна. Но было одно обстоятельство, при котором суд должен был обратиться лицом к обвиняемому Шварцбарду. И вот как его изложил адвокат председатель суда Флори: «Вы родились в Смоленске (на самом деле Измаиле — прим. автора), а впоследствии приняли французское подданство. Во Франции Вы жили с 1910 г. и служили во время войны во 2-ом иностранном полку». Таким образом, налицо факт: французский гражданин, награжденный за боевые заслуги, убил иностранца, получившего убежище.
Что же заставило С. Шварцбарда пойти на убийство? Он так сообщил суду: «В 1925 г. в России, один русский рабочий, не еврей, только что вышедший из госпиталя, рассказал мне, что там вместе с ним находились несколько петлюровских офицеров на излечении. Цинично, с каким-то садизмом, они хвастали, что изнасиловали пять еврейских женщин. Почему я начинаю свои показания с этого эпизода? Видите ли, я до этого сам наблюдал столько зверств, что мне хотелось скорей их забыть, я заставлял самого себя забыть все, но внезапно рассказ рабочего заставил меня вспомнить, что эти зверства имели место, и что они еще не отомщены… Он был высшей властью и поощрял погромы, разрешал их и смотрел сквозь пальцы. И он несет главную ответственность за них».
Шварцбард вызвал симпатии французской и мировой общественности. За подсудимого вступились известные люди различных убеждений, в том числе философ Анри Бергсон, художник Марк Шагал, писатели Ромен Роллан, Анри Барбюс, Максим Горький и Виктор Маргерит, физики Альберт Эйнштейн и Поль Ланжевен (он выступал в качестве свидетеля защиты), политик Александр Керенский и другие; подготовкой экспертных материалов для защиты занимался бывший премьер-министр Венгрии Михай Каройи.
Образованный в Нью-Йорке и Париже комитет защиты Шварцбарда собрал 126 свидетелей, подробно рассказавших предварительному следствию об ужасах еврейских погромов на Украине при власти Директории. Небольшую часть из этих свидетелей адвокат Торрес отобрал для выступления в суде.
Адвокат обвиняемого Анри Торрес сообщил, что Шварцбард был освидетельствован врачом и признан вменяемым. Таким образом, никто «закосить» не пытался. Почему же тогда и обвиняемый, и его защитник надеялись на оправдание?
Несколькими годами ранее был прецедент. В Берлине армянский эмигрант Согомон Терлирян 15 марта 1921 года пристрелил Мехмеда Талаат-Пашу, одного из инициаторов геноцида армян в Османской империи и был оправдан. Правда, на руках у Терлиряна был приговор чрезвычайного трибунала в Константинополе, приговорившего заочно Талаата к смерти.
Петлюру же никто не судил ни на Украине, ни за границей. Правда, были ненастойчивые попытки правительства УССР обратиться к полякам с просьбой о выдаче, но панство ответило отказом. К французским властям вообще никто не обращался. Советская разведка Петлюрой не интересовалась, ведь он, в отличие от «белых» из РОВС практически отошел от дел. А отсутствие суда, равно как и заочный приговор, порождают жгучее чувство несправедливости и желание творить самосуд.
После оправдания Шварцбард написал на идиш несколько художественных произведений и уехал в Южную Африку, откуда британские власти не дали ему возможность переселиться в подмандатную Палестину. В Африке он и скончался в возрасте 51 года. На историческую родину его прах перенесли только в 1967 году. В Израиле есть улицы Шварцбарда, там он признан национальным героем.
А что же Украина? Здесь в героях — Петлюра. Более того, пропагандист геноцидных организаций Вятрович еще в 2011 году представил документ, где Петлюра выступает против погрома.
Но есть одно «но»! Эта бумага датируется 1921 годом, когда атаман был уже в эмиграции и все погромы были уже позади. Это все равно, как если бы вожди Рейха отменили решения Ванзейской конференции в 1946 году, в зале заседаний Нюрнбергского процесса.
В чем же главный урок этого события?
Да в том, что если у людоеда нет судебного решения, но была широкая мировая поддержка, то рано или поздно на всяких петлюр, парубиев и вятровичей может найтись свой Шломо Шварцбард, который незаконно, конечно, будет выполнять за государство обязанности судьи и палача. А для этого должен быть суд и приговор, а не самодеятельность, пусть и вызывающая сочувствие.
