Люди часто задаются вопросом: как нация великих поэтов и философов, подарившая миру Канта и Гёте, Баха и Бетховена, так легко подпала под обаяние невротического австрийца с его идеей о превосходстве арийской расы над всеми остальными? Как отстроившие величайшие архитектурные памятники немцы с тем же тщанием и аккуратностью возводили гигантские печи в Освенциме для сжигания людей? Сами такие вопросы предполагают, что культурные достижения, прорывы в научной сфере, успехи в области государственного строительства делают народы мудрее, гуманнее, дают им дополнительные возможности отличать хорошее от плохого, избегая последнего.
Между тем история не раз демонстрировала, что слой цивилизованности крайне тонок и непрочен — в экстремальных или просто сложных обстоятельствах он слетает с человека, как дешевая позолота с китайской подделки. Продолжающиеся третьи выходные в Париже беспорядки «желтых жилетов» — лучшее тому доказательство. Возможность выразить протест — это нормально и даже необходимо, тем более что речь идет о неподъемной для среднего француза цене на дизельное топливо, стоимость которого за последний год выросла на 23 процента. То есть лозунги, под которыми французские водители выходят на центральные улицы столицы, понятны, логичны и не вызывают никаких нареканий.
Но есть большие сомнения в том, что те формы, в которые люди облекают свое недовольство, являются допустимыми и оправданными. Триумфальная арка, которую осквернили участники самых масштабных за последние 50 лет во Франции беспорядков, к росту цен на топливо точно не имеет отношения. Точно так же и разбитые исторические статуи и памятники, на которых протестующие почему-то срывают свой гнев.
Еще более странным кажется вандализм в отношении обычных автомобилей, которым не посчастливилось оказаться припаркованными в эпицентре событий. Их в массовом порядке поджигают, хотя, казалось бы, протест ставит цель защитить права именно владельцев транспортных средств, пострадавших от введения налога на топливо.
Популярный блогер и фотограф Илья Варламов, ставший свидетелем погромов, трактует события в том ключе, что право на протест — это крайне важная для Европы вещь, которая удерживает власти от непродуманных действий. В России, сетует Варламов, ничего подобного нет. Ну я бы сказал, и слава Богу. Один соседний народ 5 лет назад сумел распорядиться этим правом так, что в результате остался без государства. По крайне мере, назвать сегодняшнюю Украину полноценной государственной системой у людей, отслеживающих процессы в стране победившей евроатлантической интеграции, язык не повернется.
Некоторые картинки из Парижа, кажется, точь-в-точь воспроизводят отдельные эпизоды Майдана. Лица протестующих, закрытые масками, бутылки с горючей смесью, которыми закидывают полицейские машины и самих полицейских, толпа, раскачивающая и заваливающая несколько секций старинного кованого забора, активист в зеленом жилете, пытающийся проломить ногой пластиковый щит стража порядка. А вот до боли знакомая сцена. Около двух сотен человек возле той же Триумфальной арки выворачивает камни из мостовой и закидывает ими с десяток сотрудников полиции.
Но есть и отличия. Французские силовики действует предельно жестко. Это, кстати, давняя традиция страны. На отдельных кадрах видно, как, выхватывая из толпы очередного бузотера, группа полицейских немилосердно молотит его дубинками. Через некоторое время процедура повторяется. На Майдане ничего подобного не было. Президент Янукович, как будто внимая сегодняшним призывам блогера Варламова, предоставил митингующим фактически полную свободу действий. Результат мы все знаем.
Поэтому либеральная версия погромов по выходным мне кажется крайне легкомысленной и не учитывающей реалии Франции, России и Украины. Европа — это далеко уже не тот оазис благополучия, которым она являлась 20 лет назад. После распада СССР либеральные элиты Запада начали повсеместно демонтировать элементы социального государства, которые до того искусственно встраивались в капиталистический миропорядок, чтобы укрепить его. Великий социальный эксперимент в стране пришедшего к власти пролетариата являлся колоссальным соблазном для рабочего класса Европы и ее левой интеллигенции. Чтобы отбить охоту засматриваться в сторону СССР, западный истеблишмент вынужден был заботиться о росте благосостояния собственных трудящихся. Страх социальных потрясений, провоцируемый опытом советских преобразований, породил множество программ поддержки малообеспеченных слоев населения, он создал систему медицинского страхования, усилил профсоюзы, которые добивались роста заработных плат, на его основе сформировался европейский средний класс.
От всего этого сегодня не осталось и следа. При росте цен на продукты и особенно на жилье зарплаты остаются на том же уровне, что и 20 лет назад. Разрыв между богатыми и бедными постоянно увеличивается, значительный процент того самого среднего класса сегодня перешел в категорию малообеспеченных. Европеец за время после распада СССР стал намного беднее. Если раньше молодые люди в возрасте 18 лет начинали самостоятельную жизнь, покидая семьи и арендуя жилье, то сегодня они не могут себе этого позволить. Молодежь вынуждена жить с родителями, поскольку оплачивать аренду жилья самостоятельно она не в состоянии.
И повышение стоимости дизельного топлива — всего лишь триггер куда более глобальных социальных катаклизмов, вызванных нарастающей в Европе бедностью. И мы на пороге новых протестов. Французское государство, конечно, устоит — у него запас прочности на порядки выше, чем у недособранной Украины. Но сатанеющая молодежь, левые, правые, антифа, националисты, примкнувшие к ним мигранты, для которых французская земля остается чужой и даже враждебной, будут продолжать атаковать основы государственности. Рано или поздно это может закончиться довольно плохо, о чем, похоже, не задумывается блогер Варламов.
И да, я за то, чтобы «подморозить» протестное движение, если речь идет о сохранении государства. Право на протест — это хорошо, но в некоторых случаях — очень плохо.
