Недавно я вернулся из поездки в Исламскую республику Иран — страну, которую можно назвать одним из самых демонизированных государств нашей планеты. Арендовав машину местной народной марки «Саманд», мы за две недели проехали на ней четыре с половиной тысячи километров — от Тигра и Евфрата до безводных восточных пустынь, от берегов Персидского залива и до Каспийского моря, между великих исторических памятников и нефтяных вышек.
Целью этого путешествия было знакомство с настоящим Ираном. Мы хотели посмотреть на эту страну вне призмы ангажированных СМИ — тем более что в январе будущего года она отпразднует сорокалетний юбилей Исламской революции, которая положила начало нынешнему порядку. Побывав ранее в других странах-изгоях — таких, как КНДР, Венесуэла, Куба и Сирия, — я убедился в том, что их жизнь мало похожа на устрашающие картины, которые обычно рисует нам пропаганда. Реальность страны шиитских аятолл в очередной раз подтвердила эту закономерность. Иран оказался одной из самых безопасных и гостеприимных стран, в которых мне приходилось бывать. При этом, несмотря на ощутимый гнет санкций, она продолжает свое развитие. Хотя и сталкивается при этом с целым набором вызовов и проблем.
Было бы справедливо сказать об этих проблемах в первую очередь. Иран, безусловно, не относится к демократическим странам, поскольку режим исламского правления самым серьезным образом регулирует не только общественную жизнь этой страны, но и частную жизнь ее граждан. И если полный запрет на алкоголь не является ни для кого серьезной трагедией, тем более что издавна культивирующие виноградную лозу персы нашли разные способы его обходить, то в остальных случаях эти ограничения могут самым драматическим образом сказаться на жизни каждого человека.
Прежде всего речь идет о положении женщин. Они не имеют права покидать свой дом без покрывающей голову чадры и серьезно ограничены во многих других правах, включая возможность покинуть страну без дозволения мужа или отца. Власти ведут войну против публичного проявления веселья, если это касается развлечений, не предусмотренных нормами общепринятой здесь морали. К примеру, женщин и мужчин могут наказать за ролики с танцами на ютубе, а специальные стражи нравственности преследуют участников тайных вечеринок, которые устраивает местная молодежь. В Иране до сих пор запрещены левые и демократические партии, а политическая жизнь страны, несмотря на проведение выборов, регулируется советом аятолл и верховным арбитром, которым является рахбар — верховный руководитель страны Али Хосейни Хаменеи.
Конечно, живая жизнь постепенно расшатывает многие ограничения и запреты — это особенно заметно в северной части столичного Тегерана, где преимущественно живут представители среднего класса. Здесь можно видеть студенток, которые демонстративно приспускают с волос платки, на улице совершенно открыто продают символику ЛГБТ и феминистического движения, портреты Карла Маркса, Че Гевары и Фрейда. В дорогих модных кафе сидят с ноутбуками совершенно по-европейски одетые иранские хипстеры. На пути к бывшему американскому посольству мы встретили человека в футболке с символикой США, а у его дверей с нами заговорил водитель машины, который первым делом зачем-то признался в симпатиях к Трампу.
Само здание посольства, которое было захвачено в свое время протестующими студентами, изрисовано колоритными антиамериканскими граффити и превращено в Музей шпионажа, где можно посмотреть, насколько сильным был западный контроль над этой страной в эпоху правления последнего шаха, когда США влияли на иранскую политику не меньше, чем на нынешнюю ситуацию в Украине.
Однако затем была Исламская революция, и хотя центр Тегерана представляет собой типичный западный город, вокруг него лежит огромная страна, которая живет сейчас в 1397 году по исламскому календарю. Сравнивая эту жизнь с Украиной, мы с прискорбием отмечали, что она куда меньше похожа на настоящее Средневековье. К примеру, здесь почти нет преступности, а в каждом иранском городе без ограничения подавалась горячая вода, несмотря на то что большинство из них лежит посреди пустыни, где вода на вес золота и добывается сложнейшим путем через прорытые к горным источникам подземные каналы-«кяризы».
Работа коммунальных служб вообще налажена здесь самым лучшим образом в отличие от других стран ближневосточного региона, иранские улицы поддерживаются практически в образцовой чистоте. В иранских мегаполисах работает отличное новое метро с китайскими поездами, общественный транспорт приближается к европейским стандартам, а дороги хороши даже в глухой пустыне. Школы и больницы работают повсеместно, причем они действительно доступны для большинства граждан, а начальное образование является для них обязательным. Конечно, это до сих пор обычно для большинства постсоветских стран, но сильно выделяет Иран на фоне Индии, Афганистана и Пакистана.
При этом в вузах готовят не только мулл и факихов — проезжая по стране, мы видели целый ряд современных промышленных предприятий, несколько строящихся теплоэлектростанций, большие плотины и целые поля ветряков. Также мы видели знаменитую атомную электростанцию в приморском Бушере, которая похожа на пульсирующий огнями звездолет, приземлившийся на берегу Персидского залива. Хотя неподалёку до сих пор рыбачат на традиционных арабских судах-дау. Нефтяная промышленность и основные отрасли производства в целом находятся в руках государства, что является важным фактором для наполнения бюджетных ресурсов.
Кроме того, в Иране впечатляет дешевизна — большинство товаров первой необходимости и продукты питания доступны всем гражданам, а цены на бензин остаются одними из самых низких в мире. В стране не видно кричащего разрыва между различными слоями общества, хотя здесь, безусловно, есть очень бедные и очень богатые. Вместе с тем социальные проблемы Ирана усугубляются — во многом под прессом санкций, и это периодически выплескивается на улицы в виде протестов под социальными лозунгами, особенно когда речь идет о девальвации национальной валюты риала.
Несмотря на это, Иран в целом справляется с санкционными атаками США — к примеру, на некоторых лавках можно видеть знаки формально не действующих здесь платежных систем Visa и MasterCard — просто, когда турист совершает сделку по карточке, сама транзакция проходит где-то в Омане или Ливане. Кстати о туризме — несмотря на все стереотипы, иностранцы перемещаются по стране совершенно свободно, без всякого полицейского контроля, и могут посещать все — от мечетей до древних действующих синагог или зороастрийских храмов огня. К сожалению или же к счастью для Ирана массовый туризм до сих пор не пришел в эту страну, хотя ее культурно-исторические сокровища поистине безграничны. Это Персеполис, Пасаргады, Сузы, Экбатаны, древние зиккураты и великолепные шахские дворцы, где, несмотря на все каноны ислама, никто не замазывает фривольные эротические фрески веселой сефевидской эпохи.
Но главный плюс этой прекрасной древней страны на пресловутой «Оси Зла» — сами ее жители. Большинство иранцев исключительно доброжелательны. Это страна честных торговцев и искренне дружелюбных людей, которые всегда готовы помочь иностранцу, не досаждая ему назойливыми предложениями что-то купить.
В древнем Ширазе — городе любви, поэзии и запрещенного сегодня вина — мы направились осмотреть почитаемый шиитский мавзолей, где к нам приставили в качестве гида молодого, блестяще образованного иранца. В конце экскурсии он мимоходом сказал, что побывал накануне в Киеве, направляясь на свадьбу к своему другу. Но хотя у него была украинская виза, пограничники из Борисполя посадили парня в тюрьму и депортировали назад в Тегеран за подозрительный и слишком неевропейский вид.
– Я понимаю, это ваше правительство, и сами вы здесь ни при чем, – сказал этот человек, тут же пригласив нас в гости к себе домой.
И нам, «европейцам», хотелось провалиться в этот момент куда-то под белый мраморный пол древнего мавзолея.
