9 июня председатель правительства Каталонии Карлос Пучдемон объявил о проведении 1 октября референдума, на который будет вынесен вопрос: «Хотите ли вы, чтобы Каталония стала независимым государством с республиканской формой правления?» Это решение было принято через две недели после того, как правительство Испании предсказуемо отвергло предложения парламента и правительства Каталонии согласовать условия проведения этого плебисцита.
Мадрид считает референдум незаконным. Тем не менее, на мой взгляд, 1) голосование в Каталонии состоится 2) в результате этого плебисцита новое государство на карте мира все равно не появится, 3) успешное сопротивление Мадрида каталонскому сепаратизму не превратит Барселону не только в аналог, но и в слабое подобие пораженных войной Донецка и Луганска. Такой прогноз основан на опыте недавних попыток испанских автономий достичь независимости.
39 лет назад испанская конституция превратила жестко унитарную страну, какой была Испания при диктатуре Франко, в децентрализованное государство, делегировавшее немало полномочий своим регионам, которые официально именуются автономными сообществами. Она не считается федерацией, поскольку субъекты федерации сами принимают свои конституции, а в здесь уставы автономий подлежат утверждению в парламенте. Однако в самой Испании официально считают страну не унитарной, а «государством автономий».
Ее парламент никогда не ветировал уставы автономий, напротив неизменно одобрял их новые редакции, увеличивающие компетенцию региональной власти. Фактически полномочия испанских автономий равнозначны полномочиям субъектов федерации, но самостоятельность у Каталонии и Страны Басков объективно больше, чем у германских земель или американских штатов, ибо носит характер национального самоопределения. Так в этих регионах, а также на Канарских островах и в Наварре есть своя полиция, которая подчинена исключительно властям автономий. В Каталонии, самом богатом и втором по населению регионе страны, обеспечен перевод на каталонский язык находящихся в прокате иностранных фильмов. А все предметы в средней школе читаются там на каталонском, кроме испанского языка и литературы.
При этом в Испании в отличие от Украины, не криминализовали слово «федерация» и даже не пресекали деятельность сепаратистских движений, если они преследовали свои цели мирно. А избирательная система — региональные списки без общенационального процентного барьера — помогала этим силам присутствовать и в общенациональном парламенте.
Такая политика не сняла всех проблем. Но ее результатом стало прекращение терроризма на сепаратистской почве (впрочем, в Каталонии он никогда не был серьезным явлением) и уменьшением радикализации мирных сторонников за независимость, как из числа политиков, так и из числа рядовых граждан. Они не отказались от своих целей, но в решительные моменты не желали конфликтовать с законом.
Так, в 2003 году глава правительства Страны Басков Хуан Хосе Ибаррече пожелал преобразовать отношения с центром в конфедеративные с предоставлением региону права на отделение. В Мадриде это отвергли. Тогда, в 2008 году он предложил решить проблему региональным референдумом, на котором, предлагалось ответить на вопрос даже не о будущем статусе региона, а о праве баскских партий выработать документ о путях самоопределения автономии, и вынести этот документ на новый региональный референдум в 2010 году. Конституционный суд Испании забраковал эту инициативу, ибо объявление референдумов — прерогатива Мадрида.
Баскский премьер сказал, что уважает этот вердикт, но опротестовал его в ЕСПЧ, а там в 2010 году подтвердили решение КС. И, похоже, вопрос, был закрыт. В ответ на действия Мадрида не было акций протеста, которые можно было бы хоть отдаленно сопоставить с социальным «движением возмущенных», вскоре развернувшимся в Испании из-за экономического кризиса.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: «Взгляд»: Мадриду придется применить силу к каталонским сепаратистам
Правда, сторонники отделения Каталонии продвинулись дальше. В конце 2012 года блок «Конвергенция и Союз» (который с конца 1970-х был ведущей силой в автономии) одержал победу на региональных выборах, обещая провести референдум о независимости. Через год парламент решил, что референдум должен пройти 9 ноября 2014-го, а в бюллетень будет включен вопрос «Хотите ли вы что бы Каталония стала государством?». А в случае утвердительного ответа требовалось ответить на второй вопрос: «Хотите ли вы, чтобы это государство было независимым?».
Но конституционный суд Испании еще в марте 2014 признал неконституционной парламентскую Декларацию о суверенитете Каталонии, где говорилось о праве на референдум о будущем автономии. Поэтому в сентябре 2014-го каталонский парламент назвал голосование 9 ноября не референдумом, а «народной консультацией», и принял соответствующий закон о ее проведении. КС тут же приостановил этот закон (на время рассмотрения вопроса по существу). Каталонские депутаты тогда этот закон вообще отменили, но не отменили мероприятие, назначенное на 9 ноября. Его официально переименовали в «процесс гражданского участия» и приняли закон, регламентирующий этот процесс. На сей раз в Каталонии не пошли на попятный.
И вот тут начинается самое интересное. Премьер Мариано Рахой подчеркивал, что власть не допустит независимости автономии, применив для этого законные механизмы, однако никаких сепаратистов не арестовывали и даже не вызывали на собеседование в спецслужбы. Организаторы опроса лишь были лишены доступа к реестру избирателей и услуг официальных избирательных комиссий, которые в Испании существуют на постоянной основе.
В итоге независимость поддержало 80,8% участников голосования. Но при этом в Каталонии даже не сообщали, сколько избирателей было внесено в списки (возможно и списков как таковых вообще не было). А судя по данным об общем числе бюллетеней, эксперты оценили в явку в 37%-41%, причем в Барселоне проголосовали меньше трети. На выборах же активность каталонцев обычно вдвое больше.
То есть референдум удалось провести, однако власть автономии не смогла утверждать, что большинство народа за отделение. Низкая явка была результатом позиции Мадрида и законопослушности основной массы населения. В позиции Рахоя не было ничего, что можно было однозначно трактовать как угрозу силой. Просто он четко дал понять, что отделения Каталонии Мадрид не признает.
Что будет делать правительство, не говорилось. Но для критической массы избирателей это был сигнал — за утверждением независимости будет рискованная неизвестность. А нужно ли погружаться в эту неизвестность? И большинство решило, что не нужно, оставшись дома в день голосования.
Сейчас же Барселона анонсирует не опрос, а обязывающий референдум. Однако что принципиально изменилось в сравнении с 2014-м годом? Сейчас в Каталонии новый парламент, избранный 27 сентября 2015. В нем приверженцы независимости имеют 72 мандата из 135. Но раньше у них было 74 мандата. При этом они не могут говорить о поддержке большинства избирателей — за партии нынешней коалиции голосовали лишь 48% участников выборов.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Заробитчане, а не террористы: за что задержали украинцев в Испании
После этого каталонцы еще дважды приходили на участки — но уже на общеиспанских выборах в декабре 2015 и июне 2016-го. И в обоих случаях твердые приверженцы независимости выступили хуже, чем на выборах в парламент автономии. Часть их сторонников отдала голоса левой партии «Подемос», у которой приоритет социальных вопросов над национальными. При этом партия формально не отвергает и референдум о независимости, но если он будет законным и признанным мировым сообществом.
Что же касается социологии, то результаты исследований заметно разнятся в зависимости от симпатий заказчиков и формулировок вопроса. Из 10 опросов прошедших в последние 12 месяцев сторонники независимости имели преимущество в 5. Это несколько хуже, чем было в 2014-ом. Но наибольший перевес (13%) они имели год назад, когда в исследовании по заказу газеты «Ла Вангардия» присутствовала формулировка «легальный референдум». Следовательно, правительству Испании нет смысла менять свою тактику. Оно не может надеяться, что согласовав с Барселоной такой референдум, просто выпустит пар и закроет вопрос надолго. Напротив, очевидно, что именно нелегальность референдума удерживает критически важную часть каталонцев от поддержки независимости.
Однако правящая в Каталонии коалиция не может отказаться от программных целей. В 2015 году перед выборами она обещала решить вопрос о независимости в течение полутора лет. Срок уже истек. Надо остаться хотя бы на уровне прошлого созыва, который уложился в два года. В сравнении с подготовкой проходившего три года назад опроса, есть лишь одно отличие в действиях Барселоны — она активней пытается заручиться международной поддержкой. Так в январе прошла презентация референдума о независимости в Европарламенте, затем каталонская делегация посетила США. Но видимый результат этих усилий работает на Мадрид. Так, когда в конце мая Пучдемон получил отказ Рахоя обсуждать с ним референдум, он сразу же обратился к президенту Венецианской комиссии Джанни Букиккио. Тот оперативно ответил, что референдум может пройти лишь по согласованию с Мадридом. Ясно, что будь Евросоюз иного мнения, то ответ был бы другим.
Итак, пока повторяется сценарий 2014-го. Дело идет к незаконному волеизъявлению, которому Мадрид не будет препятствовать силой. Но из-за нелегальности явка окажется слабой, и итог голосования объективно станет моральным поражением его инициаторов. Способны ли они на новые ходы, которые бы разорвали заколдованный круг?
Такая перспектива пока не просматривается. В каталонской ситуации достижение независимости требует активных незаконных действий, и от региональной власти, и от общества. При этом главный шаг должно сделать именно общество, ибо настаивать на независимости можно лишь благодаря убедительному результату референдума. Но общество, понимая, что эти действия встретят противодействие, не хочет обострять ситуацию, несмотря на весь бунтарский каталонский бэкграунд (ведь с начале ХХ века и плоть до 1930-х здесь поддерживали анархистов, как нигде в мире).
Да, за независимость выступают очень многие каталонцы, но на что эта публика реально способна, кроме траты времени на голосование, признанное незаконным? Каталонские Майданы выглядят почти невероятным сценарием. Ведь в 2014-м году их не было, хотя результаты того референдума, были неплохим поводом для активных протестов.
Каталонский обыватель, даже желая независимости, не готов жертвовать для нее личным спокойствием и сбоем в ритме жизни. И его конечно можно попрекнуть за отсутствие пассионарности. Но нужна ли сейчас каталонцам эта пассионарность? Ведь все равно независимость не будет означать суверенитета, как его понимали в прошлые века, ибо ни на выход из Евросоюза, ни на изменение правил ЕС каталонские националисты не настроены. И главное: независимость государства — это не самоцель, а средство решения проблем граждан. А проблемы самоуправления, языка, развития национальной культуры решены в Каталонии, и в целом в Испании, очень неплохо. И жаль, что Украина не воспользовалась этим опытом, показавшим также, что именно признание разнообразия страны превращает потенциальных сепаратистов в законопослушных граждан.
