Макро-победа или микро-Макрон?
«Уверенная победа Макрона!», «Сокрушительное поражение ультраправых!» — таковы были заголовки западных газет в понедельник утром.
Внешне действительно кажется, что Эммануэль Макрон выиграл с потрясающим для французских президентских выборов результатом. 65% — это же не шутка! Больший процент за последние полвека получал лишь Жак Ширак в 2002 г., когда во втором туре сокрушил Жан-Мари Ле Пена, папу нынешней противницы Макрона. За Ширака тогда проголосовали 82% избирателей.
Но вот когда начинаешь более подробно анализировать данные, то оказывается, что победа Макрона не была такой уж уникальной и сногсшибательной. Скажем, Саркози 10 лет назад получил 19 млн. голосов и это никому не казалось «уверенной победой», а Макрон сейчас получил не намного больше — 20,7 млн. И на выборах-2007, и на выборах-2012 на избирательные участки пришло порядка 36 млн. избирателей, а сейчас (когда вся пресса трубила о «судьбоносности» этих выборов) — 31 млн. При этом установлен абсолютный для французских выборов рекорд испорченных бюллетеней — около 12% (на прошлых выборах было 6%, на позапрошлых — 4%).
Ажиотаж вокруг победы Макрона спадет, а эти цифры останутся. Они свидетельствуют о серьезных проблемах, с которыми с самого начала своего правления столкнется самый юный президент в истории Франции. Главная из них — это отсутствие надежной поддержки среди электората и политических элит, которые собственно и протолкнули Макрона на вершину власти. Судя по всему, «медовый месяц» нового президента будет укороченным — основные политические силы, поддержавшие его во втором туре, вынуждены будут начать атаку против него буквально сразу после его инаугурации. Потому что им надо будет в ускоренном порядке «зализать раны» и поднять свои рейтинги до парламентских выборов, первый тур которых состоится уже через месяц.
И вот тут-то Макрону предстоит первое серьезнейшее испытание. На данный момент его политическая сила — это довольно аморфное объединение, сколоченное в разных регионах под аморфными популистскими лозунгами, порой с сильно расходящейся региональной повесткой дня, не имеющее устоявшихся штабов и тем более устоявшегося базового электората. При этом традиционно во Франции в случае проведения президентских и парламентских выборов в один и тот же год избиратель голосует за партию уже избранного президента, давая ему таким образом карт-бланш на внедрение в жизнь своих предвыборных программ.
Целый ряд опросов показывает, что и сейчас у партии «Вперед!», созданной Макроном под выборы, есть шанс занять первое место по итогам первого тура и получить затем относительное большинство в Национальной Ассамблее страны. Правда, эти опросы проводились перед президентскими выборами, когда бренд «Вперед!» ассоциировался только с одной фамилией человека, который не смог назвать фактически никого из своей будущей команды во время многочисленных интервью и дебатов. Кто попадет в его партийные списки, кого он будет предлагать в качестве министров — все это загадка для избирателя, который сможет легко переключиться на другую партию в ходе короткой парламентской кампании.
И тут-то мы походим к вопросу, который звучал во многих СМИ и тем более в устах многих блогеров в минувшую субботу: зачем кому-то потребовалось сливать «тонны» компромата на Макрона буквально перед выборами, фактически в день, когда уже наступила «предвыборная тишина»? Было ясно, что данную сенсацию уже не смогут ни обсудить, ни проанализировать, ни представить публике, а соответственно, она уже не могла повлиять на исход выборов, как это было в случае с компроматом на штаб Демократической партии США во время кампании Клинтон.
Думаю, ответ на этот вопрос очевиден: те, кто вбрасывал сей компромат, делали это ради будущих парламентских выборов, а не президентских, ради поддержки тех партий, которые уже сошли с дистанции ко второму туру. Обратите внимание, следуя призыву электоральных властей Франции, фактически ни одна тамошняя газета не опубликовала данных, выложенных WikiLeaks. Но это ведь не значит, что теперь, после победы Макрона, никто не будет разбирать гигабайты данной информации. А судя по беглому их анализу, там есть немало любопытного относительно финансирования избирательной кампании лидера «Вперед!». Во Франции, где существуют жесткие ограничения на избирательный фонд президента, это может стать предметом серьезных разбирательств и судебных процессов. Уверен, лидеры мейнстримовых партий, оказавшихся за бортом на президентских выборах, обязательно воспользуются этим для того, чтобы утопить неоперившуюся партию Макрона в июне. Да и легитимность самого президента окажется под большим вопросом, если разбор этих документов все-таки выявит грубое нарушение избирательного законодательства в части финансов (а мне что-то подсказывает, что оно выявит). В итоге «триумфальная победа» Макрона может превратить его в слабого президента, не имеющего поддержки парламента, избирателей, полностью зависимого от традиционных партий…
«Национальному фронту» есть куда расти
А теперь несколько слов о «сокрушительном поражении» Марин Ле Пен. С одной стороны, действительно ряд опросов пророчил ей чуть лучший результат, чем она получила (34%). Скажем прямо, кампанию между первым и вторым турами лидер «Национального фронта» провела ни шатко ни валко. В погоне за «умеренными» избирателями Ле Пен пришлось снизить остроту своих лозунгов, накал борьбы, и при этом она не нашла нужных ходов и слов для того, чтобы перетянуть на свою сторону значительное число избирателей выбывших из борьбы представителей антиистеблишмента. Как верно заметил российский эксперт Евгений Минченко, подробно разбиравший данную кампанию: «Не удалось перезагрузиться Марин Ле Пен, достаточно инерционная кампания была во втором туре».
При этом, надо заметить, по итогам первого тура у Ле Пен и ее сторонников не было особых иллюзий по поводу ее шансов обойти Макрона. Именно поэтому она предпочла превратить данный период уже в свою парламентскую кампанию.
Как бы то ни было, но ее партия показала самый лучший результат в своей истории, преодолев отметку в 10 миллионов избирателей — еще несколько лет назад и представить нельзя было, что НФ может получить столько. Что очень важно для оценки перспектив этой партии, лучший результат она продемонстрировала в возрастной категории социально активных избирателей 25-49 лет (40-43%). В то время как Макрон пользовался большей поддержкой избирателей старше 60 лет. То есть «Национальному фронту» есть куда и за счет кого расти.
Судя по анализу шансов НФ, он может получить до 25 парламентских мест. Учитывая, что с 1988 г. самым лучшим результатом этой партии было 2 мандата, это уже, согласитесь, неплохой прогресс. При этом сам «Фронт» рассчитывает получить до 40 депутатов. А далее его скорее всего ждет ребрендинг и, возможно, смена лидера.
Макрон и мир
Что же ожидать от президента Макрона? Самое поразительное, что этого пока никто не может сказать. Западные СМИ и политики радуются «победе истеблишмента над популизмом». При этом, если разобрать лозунги и программные заявления Макрона, можно утверждать, что он был не меньшим популистом (а по некоторым вопросам даже большим), чем Ле Пен. Как это ни покажется многим парадоксальным, но многие избиратели Франции голосовали за «кандидата от истеблишмента» в знак протеста против этого самого истеблишмента, следуя той же логике, которая сыграла решающую роль в мотивах голосования за Дональда Трампа: «Этот кандидат пришел из ниоткуда, он не профессиональный политик, а потому только с ним связаны надежды на изменения». Эти избиратели голосовали не за Макрона, а против Ле Пен и против политиков как таковых.
Программа Макрона и его партии, выросшей на ровном месте, версталась грамотными политтехнологами исключительно под его нынешнюю кампанию, а отнюдь не под его президентское правление. При этом она видоизменялась по ходу борьбы под меняющиеся предпочтения избирателей и под сиюминутный момент.
Скажем, на старте кампании Макрон заявлял, что чуть ли не главной его внешнеполитической линией будет восстановление нормальных связей с Россией и совместная с Москвой борьба против ИГИЛ. Однако затем сам кандидат от истеблишмента и представители его команды посвятили немало времени антироссийским заявлениям о «вмешательстве Москвы в ход кампании».
Данная риторика, видимо, и побудила президента Украины Петра Порошенко разродиться радостным заявлением об «амбициозном сотрудничестве с Францией» (не пояснив, правда, чьи амбиции он имеет в виду) и об «активизации Нормандского формата». Макрону, конечно, надо будет где-то проявлять себя на внешнеполитической арене и «Нормандский формат» будет представляться для него такой возможностью (как представлял его и Олланд). Но все мы прекрасно знаем о роли президента Франции в паре с Ангелой Меркель во время данных переговоров. Сложно представить, что молодой политик сможет играть более весомую роль в этой паре в дальнейшем. Так что надежды Порошенко на приобретение нового «союзника» кажутся завышенными.
