Самое поразительное во всех этих событиях — тот факт, что истеблишмент, получая последовательно один удар за другим, так ничего и не понял, так ничему и не научился. Судя по некоторым комментариям представителей этой славной когорты уже после итальянского разгрома они и не собираются ничему учиться. Они так и не поняли, что в последние несколько лет, во многом благодаря социальным медиа, мир изменился и продолжает стремительно меняться, а с ним меняются правила игры, методы достижения целевых аудиторий.
Фиаско итальянского премьера Маттео Ренци — наглядный пример того, почему в современных условиях мейнстримовым политикам нельзя баловаться таким инструментом как референдум. Он показал всем, что референдум — это меч о двух концах, который можно всегда использовать против того, кто пытается разгромить с его помощью политических оппонентов. Буквально несколько месяцев назад премьер Британии Кэмерон, триумфатор выборов-2015, показал, как можно погубить собственную карьеру, назначив подобный референдум. Ренци наверняка усвоил бы этот урок, но беда для него в том, что свой референдум он назначил задолго до фиаско Кэмерона…
Западные медиа сейчас вовсю трубят об «очередной победе популистов». Ну, принято нынче в истеблишменте обзывать всех своих оппонентов «популистами» или еще лучше «фашистами» — так ведь легче маркировать непонятые истеблишментом явления. При этом, если проанализировать историю назначения итальянского референдума, то можно сказать, что поначалу нишу популизма избрал как раз Ренци, а не его оппоненты.
Он сделал «конституционные реформы» своей предвыборной фишкой в 2013 г. и объявил о намерении изменить Конституцию в феврале 2014 года — сразу в момент занятия кресла премьера. Если вы посмотрите на результаты опросов общественного мнения, то увидите: Ренци действовал именно как типичный популист. Когда референдум был объявлен, уровень поддержки данной идеи достигал почти 70%. Еще бы, избирателям реформа преподносилась в первую очередь как резкое сокращение численности Сената и, соответственно, расходов на него. Кто же против такой идеи?
Ренци был настолько уверен в победе, исходя из этих опросов, что объявил о своей отставке в случае поражения на референдуме. Самый необдуманный шаг, который мог сделать политик такого уровня. В ту же самую минуту, когда премьер заявил о своем намерении, референдум «по конституционной реформе» превратился в кампанию лично против далеко не самого популярного в стране политика. И число сторонников реформы резко пошло на убыль — если в начале 2015 года за и против этой идеи выступало, соответственно, 70 и 30% населения, то уже к началу 2016-го рейтинги обоих лагерей фактически сравнялись, а затем кампания «Нет» начала стабильный отрыв от оппонентов.
Многим может показаться удивительным, но и сейчас число сторонников самой реформы Конституции Италии, судя по некоторым опросам, больше, чем противников. И сейчас относительное большинство итальянцев хочет сокращения Сената. Но в том-то и дело, что многие из этих людей шли в воскресенье на избирательные участки голосовать не «за новую Конституцию», а «против старого правительства», персонально против Ренци.
Сейчас западные (да и наши, если честно) СМИ пытаются представить победу лагеря «Нет» как исключительно победу набирающего силу движения «Пять звезд» во главе с Беппе Грилло. Во многом оно так и есть. Но показательна в этой связи и позиция Сильвио Берлускони. К примеру, почти сразу после референдума он заявил в интервью Corriere della sera: «Я стал решающим звеном, благодаря моему присутствию в эфирах в последние несколько дней я перетянул как минимум 5% голосов. Без меня не было бы ничего».
Берлускони, говоря это, еще не знал, что лагерь «Нет» победил с отрывом более чем в 18%. Если бы знал, то наверняка заявил бы, что переманил процентов десять, не меньше. Но надо отдать ему должное, его СМИ и его активное присутствие в этих СМИ в течение последних нескольких дней кампании тоже сыграли определенную роль.
При этом многим уже и в Италии не верится в то, что Берлускони-то выступил против своих собственных идей. Да-да, он, будучи премьером и предложил все то, что сейчас попытался протащить посредством референдума Ренци. Именно Берлускони пытался сократить Сенат и нивелировать его роль, поскольку тот был препятствием на пути премьера. Мало того, экс-премьер и его партия «Вперед, Италия» поначалу и не были против самой идеи — зачем же им плевать против ветра и выступать против мнения 70% населения?
И вот спрашивается: кто же в тот момент, всего-то пару лет назад, выступил в роли популистов — Ренци и Берлускони, пытавшиеся использовать настроения большинства граждан, или Грилло с его «Пятью звездами», бросивший вызов мейнстриму и общественному мнению?
Те, кого закостеневший, откровенно зажравшийся (уж извините за столь резкое словечко) истеблишмент называет все эти годы «популистами», на самом деле выступают в роли «ледокола», изменяющего общественное мнение, проталкивающего идеи анти-истеблишмента, делающего их мейнстримом. Так было и на референдумах в Голландии и Британии, так было и в случае с Трампом.
Недаром все эти победы объединены аналитиками в одну категорию: Брексит-эффект. Западный люд устал от своих мейнстримовых политиков и от своих мейнстримовых СМИ, откровенно запутавшихся в том, где правда, а где уже настоящая пропаганда. Именно поэтому голландский бюргер, который и понятия не имеет, где находится Украина, голосовал против Соглашения Украина-ЕС. Именно поэтому традиционные избиратели проевропейских лейбористов Англии проголосовали сначала за евроскептичную Партию независимости, а затем и за выход Британии из ЕС. Именно поэтому традиционный электорат демократов в рабочих штатах Севера США проголосовал за республиканца Трампа.
Именно поэтому итальянские избиратели, выступающие за сокращение Сената, проголосовали против этого сокращения. Всех их объединяет жажда изменить что-то. Всех их объединяет презрение к собственному истеблишменту.
Недавний опрос британской компании YouGov выявил, что уровень доверия к политикам в стране упал до 15%. Но для истеблишмента еще более страшным фактом является падение уровня доверия к журналистам до 24%. Это притом что в Британии пресса десятилетиями лидировала в этом показателе наряду со священниками, врачами и т.д. Для сравнения — своему парикмахеру доверяют 68% британцев. Можете себе представить уровень доверия к СМИ, если новость от парикмахера почти в три раза более весома, чем новость от журналиста.
По завершению референдума министр по европейским делам Италии Сандро Гоци провел прямую параллель с Брекситом, заявив, что именно тот «начал процесс дезинтеграции Евросоюза». Один из основных спонсоров Брексита миллионер Аррон Бэнкс, который намерен создать в Британии движение анти-истеблишмента по аналогии итальянских «Пяти звезд», прокомментировал это заявление одним-единственным словом: «Прекрасно!»
