Город встретил праздник шествием по улице Ленина самообороны города, кубанских казаков, прибывших из Геленджика и Майкопа, и представителей многочисленных общественных организаций, а также проездом немногочисленной группы байкеров из севастопольского отделения «Ночных волков», водрузивших на свои мотоциклы российские триколоры.
Самооборона развернула большущий флаг России, примерно метров 10 в длину. За «прапороносцами» выстроились кубанцы. Их было примерно 2 взвода по 30 человек. Сводный отряд возглавил один из атаманов и батюшка, рясу которого украшали с десяток казацких медалей. За казаками следовала севастопольская самооборона в камуфляже.
Для войскового старшины, атамана Геленджикского казачьего районного общества Константина Зырянова Русская весна в Крыму началась с того, что их собратья — крымские казаки — попросили помощи.
— Мы 27 февраля переправились на берег Крыма и заняли позиции на Турецком валу возле Армянска и Чонгара. Нас было где-то около 1000. 200 казаков тогда прибыли в Севастополь для поддержания общественного порядка, остальные встали на всех въездах в Крым со стороны Украины — Перекоп и так далее.
- Границу без проблем прошли?
— Нет, конечно. Украинские пограничники в Керчи видели, что переходят здоровые парни и всячески нас тормозили: не подавали паромы, потом целые сутки паром досматривали, многих отправляли обратно. В общем, до чего только можно было придраться — придирались. Но мы все равно переправились.
- А саму керченскую переправу в итоге взяли?
— А зачем ее брать. Погранцы ее сами отдали. Кстати, севастопольцы и крымчане к нам очень хорошо отнеслись. Говорили нам: «Вы нас только не бросайте». Привозили нам продукты, дрова. Всем нас обеспечивали, только чтобы мы не бросили свои позиции и не ушли обратно на Кубань. Потом на нас двинули армию. Но сначала правосеки подъехали. А мы только-только позиции на Турецком валу заняли. Еще их даже не укрепили. Правосеки подъехали большой колонной и попытались проехать. Но увидели, что у нас очень много казаков. Покричали и развернули обратно колонну. Встали где-то под Херсоном лагерем и стали думать, что делать.
А через несколько дней после этого двинули украинскую армию. Нам подвезли оружие. В основном калаши. После к правосекам подошли ВСУ. Стали от нас на расстоянии километра и расположились лагерем. Выкопали окопы и поставили БТРы. Мы друг против друга стояли до тех пор, пока не прошел референдум. 19 марта в полтретьего ночи мы убыли с территории Крыма. Утром крымчане проснулись, а казаков уже нет.
Тут другой атаман строгим голосом дает кубанцам команду строиться: «Всем быть в строю. Я за все отвечаю, поэтому все стоят в строю, как и отец Владимир. Понятно, да? Он с нами в строю». Кто-то из кубанцев крикнул в ответ на слова атамана: «Любо!»
Отец Владимир — духовник кубанцев. В Русской весне в Крыму участия не принимал, но, говорит, что благословлял казаков идти помогать крымчанам.
- Батюшка, а для вас с чего началась Крымская весна?
— С молитвы.
- Стрелять умеете?
— Умею. Я ж сам из казачьего рода, — рассмеялся священник.
Майкопских казаков возглавлял атаман Александр Данилов. Для него Крымская весна началась с телевизора: «Очень душа болела за то, что тогда происходило. Мы же, кубанские казаки, фактически выходцы с Украины. У нас ведь половина казаков с Украины, а половина с Дона, что, в общем, одно и то же. Разговорная речь в Ростовской области такая же, как и в Луганской. Мы и гекаем, и «дивчина» говорим, «буряк» (свекла по-русски — авт.), и «гарбуз» (тыква по-русски — авт.). За столетие, конечно, появилась своя собственная кубанская идентичность, но корни-то ведь с Украины. Пришли мы на Кубань в 18-м веке. И кровные узы нас связывают, и язык во многом совпадает, и традиции, и образ жизни. Мы, атаманы восьми отделов и одного округа, собрались тогда у атамана Кубанского казачьего войска, обратившись к нему с просьбой рассмотреть вопрос направления нас для помощи братскому народу Крыма».
Данилов рассказывает, что со своими казаками переправился в Крым 28 февраля. Украинским пограничникам сказал, что едет машину покупать. Сам он был в гражданской одежде, а камуфляж и казачья форма были спрятаны на дне сумки. Майкопские казаки, по его словам, брали аэропорт Бельбек.
— Мы сначала туда не с целью его захватить приехали, а просто хотели его блокировать. Со мной было 135 человек. Когда вышли из «Уралов», то украинские военные, увидев такую массу народа, сразу ретировались.
Не успеваем договорить, как дают команду вперед. Колонна с развернутыми флагами двинула по Ленинской в сторону Нахимовской площади. Возглавил колонну Николай Щельников, председатель правления Севастопольской самообороны. Он был одет в горку, на голове — кубанка. Для него Русская весна началась раньше на несколько дней, чем у моих кубанских собеседников — 23 февраля.
— Мы, группа офицеров, собрались и устроили штаб на Советской 65. Я сам старший лейтенант. Служил в ВМФ. Выкинули оттуда украинские флаги. Приехали к нам эсбеушники, хотели нас забрать. Но ничего у них не получилось.
- А что до этого размещалось на Советской 65?
— Мой свадебный салон. Я директор швейной фабрики, а там салон был этой фабрики. Когда все началось, нам было не до свадеб. Мы тогда думали, как вооружить людей, как достать бронежилеты. Делали коктейли Молотова. К нам присоединились охотники — те, у кого были ружья. Умельцы помогали нам переделывать стартовые пистолеты на боевые. За несколько дней в Севастопольской самообороне было уже около 2000 людей.
- В столкновениях участвовали?
— У нас тут сильно шалила партия «УДАР». У них был координатор с майдана, из киевского Дома профсоюзов. Фамилия его была Мельничук. Вот мы его сначала выследили, а потом взяли на квартире.
- Как он себя вел, когда вы его брали?
— Как вел… Как укроп. Яро себя вел, дрался, сопротивлялся. Потом мы его скрутили и забрали. Нашли у них шприцы с ядами. Нашли коробки с шоколадками, которые они должны были отнести на блокпосты, чтобы отравить ребят. Там была еще женщина, которая представлялась журналистом. На самом деле оказалось, что это разведка. Когда мы ей предложили ей съесть шоколадку, то она наотрез отказалась.
Николай, рассказав о случае с «журналисткой» начинает смеяться. Потом продолжает.
— Пришлось столкнуться и с «Правым сектором». На конечной около рынка. Была такая ситуация, что шел наш боец. Увидел как группа молодчиков от 20 до 25 лет вели себя неадекватно: пьют пиво, а потом бросаются бутылками. Им взрослая женщина, находившаяся рядом, сделала замечание. А у них были палочки, на конце которых были прикреплены строительные ножи. Буквально за считанные секунды ее исполосовали. Наш парень кинулся ее защищать. Ему выбили зубы, но он бывший десантник. У него в кармане гайка была. Он ее одел и их подразогнал.
Николай оглядывается на казаков.
— А кубанские казаки были первыми, кто пришел в Севастополь. Я их лично встречал. Именно они помогли нам воспрянуть тогда духом. Мы тогда поняли, что не одни. Они, когда переправлялись через паром, то при обыске у них забирали даже перочинные ножи. У них спрашивали: «Куда вы едете?» Они отвечали: «На лыжах кататься». Укроповские погранцы им: «Так снега же нету», а казаки: «Скоро выпадет».
Николай снова смеется.
В Русской весне в Севастополе принимало участие и немалое количество женщин. Среди них была и кинолог и судмедэксперт Ирина. Она вместе с другими представителями севастопольской самообороны несла в руках десятиметровый российский триколор. У Ирины на камуфляже медаль за освобождение Крыма.
«Я живу в центре. Мне 23 февраля позвонили и сказали, что правосеки и бандеровцы собираются брать нашу администрацию. Я долго не раздумывала. У меня было две больших собаки. Вместе с ним сразу побежала к администрации. Слава Богу, правосеки остановились где-то на подступах к Симферополю, — вспоминает она. — Так как у меня собаки, я выходила патрулировать Севастополь с 12 ночи и до 6 утра по самым темным местам. Выдавали ли мне оружие? Поверьте, если бы вы увидели моих собак, то поняли, что оружие мне точно не надо было».
Через какое-то время шествие останавливает полиция на патрульных машинах. Главный вступает в переговоры с Щельниковым, начиная его упрекать:
— Вы почему здесь идете? Вы должны были идти не здесь. Уходите с проезжей части на тротуар.
Переговорив минуту с полицией, Щельников командует колонне продолжать шествие. Недалеко от памятника Екатерине Великой их встречают несколько сотен общественников и самооборонцев. Стоят там и байкеры из севастопольского отделения «Ночных волков». Их лидера Дмитрия Синичкина, участвовавшего во время тех событий во взятии украинского судна «Славутич» и аэропорта Бельбек, на тот момент не было в Севастополе — он находился в Москве на праздновании Русской весны. Его коллега Слава по байкерскому клубу по прозвищу Бэтэр (сказал, что оно происходит от слова «батарейка») говорит, что для «волков» Русская весна, на самом деле, началась не в 2014 году, а в 2009, когда они впервые нашили на себя цвета российского триколора.
«Это была та клятва, которую дали «Ночные волки» Родине. Мы на себя нашили рокер «Россия». Для нас Севастополь всегда был и будет русским городом. А в 2014 году мы принимали активное участие в расстановке блокпостов. Когда брали «Славутич», то нас облили забортной водой. Она, я вам скажу, была градусов 9-10. И, знаете, не заболели — адреналин не давал возможности заболеть. Мой друг по прозвищу «Варяг» тогда на «Славутиче» разбил кувалдой бронированное стекло, чтобы войти вовнутрь, а я бил ломом. Нанесли 15 или 16 ударов, пока пробили», — говорит Слава.
Колонна, которую теперь возглавляет оркестр Черноморского флота, подходит к площади Нахимова. Из здания администрации в это время выходит с коллегами губернатор Сергей Меняйло. Идет без охраны. Его сопровождает член Совета Федерации от Севастополя Андрей Соболев. Меняйло со всеми здоровается. Кому-то жмет руку, с кем-то расцеловывается. К нему подходит пенсионерка с цветами и начинает говорить комплименты. В это время появляется представитель президента в Крыму Олег Белавенцев. Пока они разговаривают, задаю сенатору Соболеву вопрос о том, что для него значит Русская весна.
Отвечает: «Это многогранное событие. Когда я вспоминаю, что тогда произошло, то понимаю, что это было Чудо, которое свершилось, и которое я не ожидал в своей жизни увидеть и дожить до этих дней. Хотя все делал для того, чтобы это событие состоялось, чтобы мы не забыли Россию и вернулись в нее. Слава Богу, сегодня уже два года, как мы, русские люди, стоим на русской земле в добре, радости и благополучии».
Отцы города готовятся к возложению цветов. Спикера Законодательного собрания Севастополя Алексея Чалого нигде не видно. Никто не знает, где он. Многие пожимают плечами, объясняя его отсутствие тем, что он отсутствует из-за плохих отношений с губернатором. После возложения цветов к мемориалу защитникам Севастополя Сергей Меняйло ответил на вопросы журналистов.
- Почему сегодня многие севастопольцы пришли на площадь Нахимова со слезами на глазах?
— Потому что после долгого отсутствия мы вернулись домой. Поэтому и слезы. Тем более, что есть, с чем сравнивать. Мы же понимаем, что могло бы быть в Севастополе и в Крыму, если бы не то решение, которое было принято президентом Российской Федерации, и если бы не та сплоченность севастопольцев и крымчан, то могло бы быть намного хуже. Мы это видим по сопредельному государству. Сегодня пришло осознание тех последствий, которые могли бы быть и, слава Богу, что их не было. Мы сегодня дома, поэтому и радуемся этому.
- Что вы лично почувствовали, когда поняли, что Севастополь это Россия?
— То же самое, что и каждый россиянин и севастополец. Для меня Севастополь не просто город. В первый раз в Севастополе я был в 1979 году. Потом снова сюда приехал в 2004 и продолжал службу здесь. Для меня Севастополь родной город. Я видел со стороны, как севастопольцы боролись с желанием им навязать не свою историю и не свои памятники. В севастопольцах всегда было мужество, солидарность, активность и патриотизм. Именно эти качества и сыграли выдающуюся роль в событиях Русской весны.
Среди журналистов была и журналистка, симпатизировавшая Алексею Чалому, которая со скепсисом в голосе задала вопрос о том, что губернатор делал во время Русской весны в Севастополе. Мол, прошло два года, можно и рассекретить эти сведения.
— Я об этом неоднократно говорил. В Севастополе я уже был вечером 24 февраля, приехав сюда по зову души.
Кстати, это правда. Мне лидер севастопольских байкеров Синичкин в интервью лично говорил, что участвовал в совещаниях в штабе Черноморского флота во время событий Русской весны и в этих совещаниях принимал участие и Сергей Меняйло. По словам Синичкина, одним из вопросов, которым занимался адмирал, стала переправа в Севастополь кубанских казаков.
После общения с прессой губернатор и представитель президента двинули к сцене, которая была установлена рядом с Графской пристанью. Там каждый из них обратился с речью к севастопольцам. Потом на сцене стали менять друг друга музыкальные коллективы. Народ потихоньку начинает расходиться. У кубанцев экскурсия по городу и посещение панорамы защиты Севастополя.
Подхожу к женщине лет под 50. Она стоит с коляской, в которой спит ее маленькая внучка. Мою собеседницу зовут Ирина. Она педагог.
- Что для вас изменилось за эти два года в Севастополе?
— Дышать стало легче. На полную грудь.
- А что еще не успели сделать?
— Что не успели сделать — сделаем. И Москва не сразу строилась.
Александр Чаленко
