Есть такое мерзкое выраженьице: «Усидеть на двух стульях». Оно, в общем-то, не нравится мне с детства. Шибко странное в своей декларации порочности того, что пороком собственно не является. Наоборот, дуализм — системообразующий элемент бытия. Или, проще говоря, одностороннее движение всегда тупиково.
Но, тем не менее, выраженьице это популярно. Особенно сейчас — в век, начавшийся с конфликта и разрыва самых близких, самых братских стран на свете. Я говорю о России и Украине, конечно.
Нас заставляют выбрать одну из сторон в данном противостоянии. В том, что противостояние это действительно существует, уже мало кто сомневается. Жаль. Ведь люди с взглядами, похожими на мои, оказываются мучительно дезориентированы в разверзшейся буре жизни.
Но в чем заключаются эти взгляды? В том, что мы вышли из одного источника. В одной воде крещены. Одним крестом. В одной вере. И внушительная порция стрел потрачена на то, чтобы этот витальный фактаж умертвить. Тем больнее уколы от того, что у каждого из нас связи по обе стороны границы. Границы, обозначенной пролитой кровью.
Где мы сейчас? По разные стороны баррикад. Ослепленные ненавистью. Прикормленные отчаянием. Нас разделили. От этого уже не отбиться, да, но вот глубинные связи еще остаются. Растянув на дыбе агитпропа, их не порвать. Нет, тут все сложнее, значительнее, трудоемкее.
Разрыв глубинных связей между Россией и Украиной реализуется за счет открытой манифестации и восхваления зла. А оно входит в людей — в данном случае в украинцев и россиян — через антитезы добродетелей. Через грех. Грех не только в религиозном, но и в социальном понимании. И главный пункт в злоключениях добродетели тут — отрицание ближнего как части себя.
Это может прозвучать странно или даже наивно (глупо, высокопарно, популистски — выберите удобный ярлык, который вам больше нравится), но преодоление бездны катастрофического российско-украинского непонимания возможно лишь через стирание национальных граней как таковых, через попытку общения, прежде всего, на межличностном уровне.
Мы можем передавать друг другу розовые очки, смотреть сквозь них в зависимости от персональных симпатий и антипатий, но отрицать колоссальный патриотический подъем в России и Украине не только глупо, но и фатально. Можно сколько угодно ерничать над жовто-блакитным засильем или референдумом под дулами автоматов, но в хмурящемся небе двух стран ослепительно полыхнула молния патриотизма. Она разрушительна, беспощадна, да, но вместе с тем энергетична и светоносна.
В Украине случился пассионарный взрыв. Как реагировать на него? Хохотать над скачущими? Злиться на добровольцев и волонтеров, борющихся за единство страны? В принципе отрицать существование украинской нации, тем самым рождая в ней еще больший протест и желание ею быть? Все это можно делать, глупцам закон не писан, но положения дел на Украине подобное не изменит. Достаточно приехать — убедиться. Далеко не факт, что так надо и так хорошо, но так есть.
При этом мы видим, свидетельствуем возрождение Русской мечты в России. Она, как всегда в час эпических перемен, пробудилась от тоскливой, вялящей дремоты, сердце ее забилось с новой, в стократ увеличенной силой. Россия была напичкана проблемами и горестями с одной стороны и вседозволенностью и избыточностью с другой. Нужен был впрыск живительного, настоящего. Крымское чудо стало таковым. Оно напомнило россиянам — всем, без исключения, — что есть вещи на порядок выше. Только они питают жизнь. Для других существует сыр. С плесенью, как и они.
Однако, вспоминая слова великого русского философа Ильина, патриотизм всегда должен быть зорок и чуток на правду. Иначе он рискует быть извращен «соблазнами национализма»: когда без оснований на то возносишь себя, свою нацию и говоришь о кознях, злодеяниях врага, который в таком случае априори необходим; на него можно списать многое, и тем самым еще больше раскрутить, возвеличить себя.
Подобная история бурно развилась в Украине и рецесссивно происходила в России. В первом случае она есть ослепляющий взрыв, во втором — не всегда заметная хроника. «Соблазны национализма» растолкали демона этой бездарной войны, выманили его из логова, принесли ему жертву, обагрив морду кровью, и вот теперь — сенокос, рискующий сделать поле боя алым. Поле, где копают могилы правде.
А правда в данном случае, как, впрочем, это часто бывает, весьма и весьма проста — необходимо перебороть «соблазны национализма». Управиться с ними. Необходимо понять, что действуют они внутри, по сути, изначально единого, но искусственно раздробленного организма, инфицированного лихорадкой, вызвавшей раздвоение личности.
От того, делая реверс в начало, многим и видятся два стула. У них просто двоится в глазах. И подобный дуализм отнюдь не естественен — наоборот, сугубо патологичен. Эти люди безумны, больны и хотят сделать таковыми других. От того снова и снова талдычат про два стула.
Они, эти пасынки отца лжи, хотят заставить нас верить в то, что их видение — не морок, не иллюзия, а реальность, в которой всем нам жить придется. Надо отдать должное — отчасти это им удалось. Многим из нас — когда-то полноценным, здоровым, цельным — теперь действительно мерещатся два стула. Более того, даже если они порой видят один, то все равно хватаются за пилу, дабы располовинить его.
В этой варварской, убийственной и самоубийственной, игре они давят на тот самый патриотизм, побочный продукт которого во многом и привел к нынешнему коллапсу. У них есть один простой, но, в общем-то, эффективный аргументец: «А если начнется война, — говорят они, — за какую страну, отечество вы станете сражаться?»
Они объявили нынешнее время военным для всех (не только для людей Донбасса), тем самым навязав необходимость выбора. Те же, кто не принял законов военного времени, отказался от выбора, подлежат осуждению, а, возможно, и ликвидации расстрельными командами.
Война ведь действительно идет — они правы в заголовке, но не в конкретике, — однако, это не формат «стенка на стенку», России и Украины, а стена непонимания внутри каждого зашоренного, оболваненного индивида, вооружившегося пилой, плененного, точно дьявольским суккубом, «соблазнами национализма». Разрушить стену, смирить соблазны, призвать здравый смысл — значит одержать верх в нынешнем противостоянии.
