Убийство экс-вице-премьера одного из ельцинских правительств Б. Е. Немцова, случившееся в г. Москве, является либо просто уголовным преступлением (и в этом плане оно никого особо не волнует — авт.), либо политическим убийством.
Мотивов для обычного убийства могло быть множество — от личных до «полит-бизнесовых» (известно, что покойный был основным оператором финпотоков, направлявшихся заинтересованными сторонами на деятельность общины московских оппозиционеров — единственной крупной в России — авт.).
В качестве же настоящего политического убийства это может иметь одну-единственную трактовку: «сакральная жертва» накануне того, что как бы позиционируется как начало весеннего наступления оппозиции на власть.
Сам термин «сакральная жертва», напомним, появился в нашем обиходе из начала нулевых. Тогда Б.А. Березовский однажды собрался сделать такой жертвой ныне забытого политика Ивана Рыбкина, а смерть его взвалить на режим и таким образом раскрутить всероссийское против режима восстание. В тот раз что-то пошло не так, но термин попал в СМИ и прижился.
«Сакральными жертвами» (СЖ) активно пользуются менеджеры т.н. цветных революций. На Украине «сакральными жертвами» успешно пользовались дважды: в начале нулевых СЖ стал журналист Гонгадзе, в 2014-м понадобилась целая Небесная Сотня.
…В качестве сакральной жертвы заведомо проваливающейся «антипутинской революции» убитый 55-летний Борис Ефимович мог казаться подходящим только тем, кто информацию о России черпает из публикаций московского центра Карнеги. Потому что если на экспорт он выглядел «малопопулярным, но известным и выдающимся критиком Кремля и Путина», то всем, живущим в стране, реальная цена как живого, так и мёртвого Немцова-политика была вполне очевидна.
То есть никто не исключает, что на западе теперь начнётся бодрая кампания на тему «Он угрожал мощи Путина, и вот его нет», но вряд ли это сумеют, не краснея, повторить даже самые упоротые сторонники оппозиции в России. Отечественная власть неслучайно крайне бережно относится к этой оппозиции: активная нелюбовь к ней граждан делает её для политической устойчивости власти, напротив, крайне ценной.
Таким образом, в случае, если убийство Бориса Ефимовича является именно политическим, а сам убитый «сакральной жертвой», — остаётся только пожать плечами и констатировать, что человека убили совсем зря.
