С вечера среды до полудня четверга миллионы людей ожидали, чем закончатся переговоры в Минске. В четверг пополудни переговоры завершились подписанием «Комплекса мер по выполнению Минских соглашений», документа, под которым стоят подписи участников контактной группы. Поименно: Александра Захарченко, Леонида Плотницкого, Михаила Зурабова, Леонида Кучмы, Хайди Тальявини.
Перечисление имен в данном случае важно, так как многие полагали, что документ будет подписан лидерами государств, входящих в «нормандскую четверку», то есть Владимиром Путиным, Ангелой Меркель, Франсуа Олландом и Петром Порошенко. Лидеры, однако, ничего не подписывали; по словам Путина, это и не было предусмотрено форматом — «декларация четырех президентов — это не подписной документ».
Таким образом, ответственность за выполнение Минских соглашений лежит на двух послах и трех частных лицах (поскольку Киев отказывается признавать ДНР и ЛНР государствами). Что же касается «четверки», то ее члены выступают гарантами выполнения соглашений.
Мир, о котором договорились лидеры России, Германии, Франции и Украины, — хрупок, как елочная игрушка. Достаточно совсем небольшого усилия — и он рассыплется на осколки, как это уже случилось однажды с перемирием, подписанным в Минске в сентябре прошлого года.
К сожалению, есть серьезные основания полагать, что так и произойдет. Документ, подписанный в Минске, — замечательный пример искусной, тонкой и в высшей степени профессиональной дипломатии, но он не решает основную проблему противостояния Киева и республик Новороссии: проблему федерализации Украины.
Вернувшись в Киев, Порошенко немедленно заявил, что «ни о какой автономии или федерализации договоренностей нет». Конечно, у него не было другого выхода. Если бы Петр Алексеевич приехал из Минска с документом о федерализации, с президентским креслом ему, скорее всего, пришлось бы распрощаться.
С другой стороны, неготовность Киева пойти на компромисс в этом вопросе — который, собственно, и лежит в основе конфликта на юго-востоке, — во многом предопределяет судьбу «Комплексных мер». Рано или поздно (причем скорее рано) договоренности, достигнутые в Минске, будут нарушены — и это, по всей видимости, станет концом переговорного процесса в том формате, в котором он существует с осени прошлого года. Лидер ДНР Захарченко уже заявил, что в случае нарушения пунктов Минского соглашения новых меморандумов не будет.
Известно, что и сейчас руководители Новороссии поставили свои подписи под сильным давлением со стороны Владимира Путина — факт, который не преминула подчеркнуть Ангела Меркель. В третий раз «продавить» лидеров ДНР и ЛНР на подписание перемирия, за которым следует перегруппировка сил противника, вряд ли удастся.
Политическая составляющая документа, таким образом, весьма уязвима. Но вызывает ряд вопросов и военная составляющая минских договоренностей. Согласно документу, предусматривается «отвод всех тяжелых вооружений обеими сторонами на равные расстояния в целях создания зоны безопасности шириной минимум 50 км друг от друга для артиллерийских систем калибром 100 мм и более, зоны безопасности шириной 70 км для РСЗО и шириной 140 км для РСЗО «Торнадо-С», «Ураган», «Смерч» и тактических ракетных систем «Точка» («Точка У»):
- для украинских войск: от фактической линии соприкосновения;
- для вооруженных формирований отдельных районов Донецкой и Луганской областей Украины: от линии соприкосновения согласно Минскому меморандуму от 19 сентября 2014 г.»
Таким образом, фактически образуется полудемилитаризованная зона — зона, в которой могут оставаться ВС обеих сторон, но без тяжелого вооружения. Кто будет осуществлять контроль над этой зоной — из документа не ясно (мониторинг будет осуществлять ОБСЕ, но мониторинг и контроль — разные вещи). Этот контроль могли бы обеспечить миротворческие силы ООН, но о них в подписанном в Минске соглашении нет ни слова.
Рискну предположить, что предложение о вводе миротворцев натолкнулось на жесткое сопротивление киевской стороны, которая в данном вопросе стояла насмерть. Это, в свою очередь, можно объяснить только одним: Киеву вовсе не нужен мир на Донбассе, ему нужно время, чтобы перевооружить и подготовить (возможно, с помощью американцев) части своей регулярной армии, и затем, используя демилитаризованную зону, как предполье, обрушиться на города Новороссии.
Размещение миротворческих сил значительно затрудняет реализацию подобного сценария. Особенно в том случае, если в их составе будут российские миротворцы. Имеется прецедент — в августе 2008 года именно нападение грузинской армии на позиции российских «голубых касок» в Цхинвале дало России моральное право сокрушить агрессора и гнать его до окраин Тбилиси. Можно предположить, что российская сторона настаивала на включении своего контингента в состав миротворцев, а украинская сторона решительно отвергала этот вариант.
Но если достигнутый мир столь зыбок и ненадежен, зачем понадобились экстраординарные усилия глав четырех государств, которые не спали 16 часов, пытаясь прийти к приемлемому для всех варианту соглашения? А ведь этому 16-часовому марафону предшествовала напряженная работа экспертных групп, которые готовили встречу в Минске на протяжении трех суток. Ведь не для того же, чтобы подписать очередную пустую бумажку, о которой все забудут раньше, чем высохнут чернила под протоколом?
Существует конспирологическая версия, что на проведении переговоров европейские политики настаивали потому, что в Дебальцевском котле оказались воюющие на стороне Киева военнослужащие НАТО. И их физическое уничтожение либо взятие в плен могло крайне негативно сказаться как на позиции «морального превосходства» европейцев, так и на престиже Североатлантического альянса в целом.
Более реалистичная версия объясняет заинтересованность Меркель и Олланда в мирном урегулировании конфликта возникшими разногласиями ЕС и США, где набирают силу сторонники жесткого решения украинской проблемы. Разногласия эти (существование которых на днях горячо отрицал госсекретарь США Джон Керри) касаются, прежде всего, ужесточения режима санкций против России и поставки американского вооружения войскам киевской хунты. Санкции, как заявил недавно министр иностранных дел Испании, уже нанесли экономике ЕС ущерб в €21 млрд.
В американском истеблишменте сегодня представлены различные точки зрения на украинскую проблему. Обама и часть его команды склонны решать ее путем «мягкого давления» и медленного удушения России санкциями; гораздо более воинственно настроенный конгресс и влиятельное русофобское лобби стремятся продавить поставки оружия на Украину, что неизбежно вызовет новый виток эскалации конфликта.
Для Европы это почти катастрофа: уже сейчас эксперты и аналитики публикуют прогнозы ухудшения экономической и социальной ситуации в ЕС в случае, если вся Украина превратится в «пылающий остров». Таким образом, даже не прибегая к экзотическим предположениям о попавших в окружение солдатах НАТО, можно констатировать, что минское перемирие Олланду и Меркель было нужно больше, нежели Порошенко и тем более его американским супервайзерам — вне зависимости от того, относятся ли последние к «голубям» или «ястребам».
Вопрос о том, нужно ли было это соглашение Москве — риторический. Проведя 16 бессонных часов в Минске, Владимир Путин продемонстрировал миру, что он более, чем кто либо другой, заинтересован в мирном разрешении конфликта в Новороссии. Нет сомнений, что тенденциозные СМИ приложат максимум усилий, чтобы изобразить миротворческие усилия российского лидера очередной «хитрой комбинацией», но факты, как говаривал вождь русской революции, упрямая вещь. И слова Меркель о том, что Путин «надавил» на лидеров ДНР и ЛНР, чтобы те подписали меморандум, думаю, еще сыграют свою роль.
Теперь — на какое-то время — европейские лидеры смогут исключить из повестки введение новых санкций против России (о снятии старых говорить пока не приходится). Не исключено даже, что Олланд успеет воспользоваться передышкой, чтобы передать Москве пресловутые «Мистрали» и избежать штрафов и осложнений в отношениях с партнерами французского ВПК.
К сожалению, не следует исключать, что сторонники войны (как на Западе, так и в Киеве), недовольные реализацией подобного сценария, пойдут на новые провокации, чтобы нарушить достигнутые в Минске договоренности. Вспомним, что малайзийский Boeing был сбит спустя несколько дней после встречи Путина и Меркель в Бразилии, где лидеры России и Германии, по некоторым данным, обсуждали сценарий ввода миротворческих сил на Донбасс.
Мир, который должен прийти на землю Новороссии 15 февраля, — тревожный и хрупкий.
И все-таки это мир!
