- Александр, вы часто бываете в Донбассе как писатель для участия в разного рода мероприятиях. Нужна ли, по-вашему, доктрина «Русский Донбасс», которая вот-вот после общественного обсуждения будет принята как официальный документ в ДНР? Донбасс, на ваш взгляд гражданина Российской Федерации, русский?
— Создание доктрины нужно воспринимать как правильный шаг, но не ждать от него чудес и мгновенного решения всех проблем. Почему правильный шаг? Потому что есть стремление и желание стать единым целым. Это движение с двух сторон. Я имею в виду риторику в СМИ, политику России и ЛДНР. А также на бытовом уровне большинство русских считают жителей Донбасса своими, донбассовцы тоже говорят, что они русские.
Я как раз-таки много путешествую по России и часто бываю на Донбассе. Пишу я о простых людях, поэтому для меня важно общаться с таксистами, охранниками, дворниками, электриками… И вот у меня после общения с простыми людьми России и ЛДНР сложилось такое мнение. Более того, на мой взгляд, Одесса, Харьков… тоже русские города, а не только Донбасс.
Почему не нужно ждать чудес? Потому что доктрина поможет интегрироваться духовно, а возможно и не только, но это постепенный процесс. Доктрина не должна оставаться на бумаге. Много мероприятий, поддержка СМИ. Нужно вовлекать в работу не только филологов, писателей и ученых, но и самые широкие слои населения.
- Многие дончане и вообще выходцы из Харькова, Одессы, Луганска и других городов Новороссии зачастую сталкиваются в России с тем, что их никакими русскими не считают, а считают «хохлами». При этом Донбасс считают Украиной. Надо ли, по-вашему, как-то сформулировать доктрину «Русский Донбасс» для внутрироссийского пользования, чтобы граждане России понимали, что в этом регионе живут их соплеменники?
— Если дончанин приезжает в центральную часть России, то он отличается, это региональные нюансы языка, менталитета и поведения, а вот если он приезжает в Краснодар или Ростов-на-Дону, то он совершенно такой же. Даже москвич и рязанец прилично отличаются. Сравните: быстрый москвич и созерцатель рязанец. Найди отличия, как говорится! А еще если диалект и фонетику учесть, то вот вам разница. Но у нас больше общего, чем разного. Кто-то ищет разницу, а кто-то общее.
«Хохлами» дончан называют в быту, но это можно рассматривать как «будь ты проклят» или «чтоб ты сдох». Тот, кто так говорит, не желает несчастий или смерти, он выражает свою досаду. Вот и тут человек со злости делает акцент на региональных различиях, которых полпроцента. Даже близкие родственники ссорятся, не нужно из этого делать трагедию.
Почему злятся обыватели? Потому что для простого человека политика, религия, идеология — это вещи вторичные, важнее благополучие детей, собственное благополучие. И вот, например, я это часто слышу, мол, своих не накормили еще, а тут пришли эти… Кто распускает такие слухи, непонятно. Почему кто-то считает богатый работоспособный Донбасс нахлебником, тоже неясно. Именно поэтому сформулировать доктрину «Русский Донбасс» для россиян нужно. И чем больше мы будем об этом говорить, тем лучше. Обыватели как дети, увы, им нужно объяснять по многу раз очевидные вещи. Если мы этого не сделаем, то придут другие силы, которые извратят правду.
Всегда можно найти схожесть и отличие, и в зависимости от цели расставить акценты на одном или на другом. Наука часто становится предметом манипуляции и пропаганды. Поэтому я, например, историю, психологию и философию науками не считаю. У нас за последние 30 лет риторика людей с ученой степенью этих «как бы наук» менялась много раз. Но манипуляции и подмены касаются и биологии, филологии, литературоведения…
Поэтому постмодернисты отрицают «обожествление» науки, но это отдельная тема. Я лекции об этом читаю. Так вот, если мы не объясним народу, что донбассовцы — русские, то придут другие и расставят акценты иначе, и даже может так произойти, что со временем в это поверят.
- Вы работаете с ведущими российскими издательствами над разного рода проектами. Как вы считаете, взялись бы издатели издать объемный том под названием «История Донбасса», где бы детально описывалась история этой земли, история русской колонизации XVIII-XIX веков?
— Например, издательство Интернационального Союза писателей взялось бы за такую работу. Может быть, «Яуза». Я как представитель ИСП могу точно говорить только о своей организации. Мы бы взялись.
- Нужно ли в Москве провести какие-то мероприятия, связанные с популяризацией доктрины? Если да, то какие именно?
— Безусловно нужно. Я бы предложил создать большой фестиваль литературы и науки, часть мероприятий проходила бы в Москве, Санкт-Петербурге, Казани, Воронеже, Ростове-на-Дону, Екатеринбурге, Новосибирске, Владивостоке, а часть — в Донецке и Луганске.
В них бы входили: конкурсы, чтения, обучающая программа, выступления, открытые дебаты… Все это должно поддерживаться крупными издательствами и СМИ. Тут нужен только глобальный подход. Мы бы, безусловно, участвовали в организации таких мероприятий.
- Чем Донбасс интересен для русского писателя?
— Я часто говорю, что донбассовцы — русские больше, чем россияне. Например, на Донбассе у людей обострённое чувство справедливости. Кто бы мне ни сказал, что это иначе, я не поверю, хоть это провозгласит даже Папа Римский или патриарх Кирилл. На Донбассе незамутнённое понимание важности победы в Великой Отечественной войне. Я такое яркое понимание важности победы видел у своих дедушек, которые пережили войну.
Наверно, это потому, что в ЛДНР была другая война, которая, если быть точным, пока не закончилась. Я даже предлагал школьников возить в ЛДНР, чтобы они могли понять: мир — очень хрупкая вещь, сегодня одна реальность, а завтра кровь, голод, потери. Изучение менталитета простого дончанина, анализ страшных событий — это, конечно, интересует русского писателя.
Что касается меня, то я ищу ответы на свои вопросы. Каждый день я думаю: для чего мы живём, есть ли у всего сущего творец или это стечение обстоятельств, можно ли уменьшить количество боли на земле? Это банальные вещи, на которые многие уже ответили в меру таланта, но это вечные вопросы, и я считаю, что поиск своих ответов — это и есть большой духовный путь писателя и человека.
Поиск ответов на эти вопросы и есть магистральный путь русской литературы. Поэтому русский писатель никак не может обойти вниманием Донбасс, если не слепой и глухой. А если кто-то этого не понимает, то нужно задать себя вопрос: а ты точно писатель?
