- Сергей Борисович, какие силы в мире, по вашему мнению, извлекают наибольшую политическую и экономическую выгоду из происходящего?
— Мне кажется, что не только лидеры стран, но и все больше думающих людей понимают, что пандемия коронавируса стала глобальным политико-экономическим проектом. Как ни парадоксально, когда мир находится в преддверии достаточно серьезных экономических проблем, эта ситуация играет на руку очень многим правительствам.
Сейчас все медийные усилия, все заявления официальных лиц сосредоточены вокруг ничтожной для Украины по масштабам проблемы, и вдобавок все понимают, что эта проблема не решается.
Надо признать, что подобная ситуация не уникальна. Такие же жесткие оценки мы начинаем слышать в адрес правительств Италии, Испании и Австрии.
Кроме того, мы видим, что одним из выгодополучателей пытаются быть Соединенные Штаты Америки. Они значительно усилили давление на Китай, обвиняя его в происхождении самой пандемии, апеллируя при этом к собственным, абсолютно либералистским интересам.
- А как вы относитесь к разнообразным теориям о происхождении коронавируса? Мог ли он быть создан в лаборатории?
— Теоретически это возможно. Понятно, что целый ряд государств, обладающих высокими технологиями, тайно продолжают исследование вирусов с точки зрения их дальнейшего применения.
Но, поскольку нет ни одного подтвержденного экспертами исследования, эта версия остается на уровне конспирологии.
- На ваш взгляд, может ли кто-то умышленно влиять на решения Всемирной организации здравоохранения в условиях пандемии в своих целях?
— Пандемия вообще заставила многих задуматься о месте и роли Всемирной организации здравоохранения.
Истерия сделал свое дело, в том числе и на Украине, где ее носителем была на тот момент премьер-министр Юлия Тимошенко.
Я убежден, что ВОЗ — манипулятивная организация, и это ее основная функция.
- Согласны ли вы, что экономические проблемы и эпидемия паники могут принести гораздо больше проблем, чем сам вирус?
— Безусловно. Поднятые, к сожалению, при активном участии медийных ресурсов паника, нагнетание страхов, формирование стойких стрессов, особенно у людей из групп риска, угнетающе действуют на саму возможность борьбы с коронавирусом. Потому что по сути они напрямую понижают иммунитет.
Во-вторых, я убежден, что мы наблюдаем тренинг различных правительств в использовании панических состояний как инструмента формирования необходимого состояния и реакций общества.
Сам прием не нов с идеологической точки зрения. Однако использование именно проблемы пандемии, угрозы якобы массовой смерти от вируса достаточно инновационно с точки зрения активного и масштабного применения этого инструмента.
- Можно ли уже говорить о контурах будущего мира — после коронавируса? Что глобально изменится: в отношениях государств, внутри обществ и для отдельной личности?
— Пандемия как рентген проявила некоторые моменты. В том числе невероятную проблематичность Европейского союза, который в условиях глобальной опасности превратился в группу испуганных государств, каждое из которых, вместо того чтобы формировать коллективные решения, стало думать о себе.
То есть все почувствовали, что правительства, которые выступили на платформе дешевых обещаний и несбыточных решений, на самом деле занимались имитацией.
В отличие от них твердую позицию имели правительства Швеции, той же Белоруссии, Японии. То есть власти этих стран опирались на трезвые мнения.
И последнее. Произошла глобальная подмена профессиональных мнений от объективных специалистов из области вирусологии, паталагоанатомии, которые бы позволяли получить взвешенные и трезвые оценки о распространении вируса, об истинных причинах смерти людей, которых массово записали в жертвы коронавируса.
А вопросы поддержки общества, быстрого решения проблем малого и среднего бизнеса и социальной защищенности остались в стороне усилиями многих правительств.
Думаю, что произойдет пересмотр ценностей и пересмотр обществом своих ожиданий от государств как систем управления.
