— Насколько, на Ваш взгляд, значим украинский вопрос в общем контексте переговоров президентов России и США?
— Украинский вопрос значим, ведь с обеих сторон на разных уровнях его называли в числе трех — не на первом месте, но среди трех основных.
Насколько может быть значима эта встреча? Мне кажется, не будет подвижек. Может быть, какие-то процессы пойдут в двусторонних российско-американских отношениях, более взвешенные, которые через какое-то время определенное приведут к снижению степени напряженности, конфликтности, противостояния. Но это только может быть.
Я думаю, что оба лидера ставят перед собой такую задачу — запустить процессы, которые потом приведут — может быть, в среднесрочной перспективе, в идеале — в краткосрочной, к каким-то подвижкам.
— Как это может отразиться на Украине?
— Украину это касается в первую очередь. Потому что слишком различные позиции — американская и российская по сути конфликта, по квалификации конфликта, по определению алгоритма урегулирования, по определению путей организации этого урегулирования. Поэтому сейчас, как мне кажется, невозможны какие-то договоренности по украинской теме — просто для них нет платформы, нет тезисов, вокруг которых можно было бы вести какое-то обсуждение…
— Минские соглашения могут сыграть роль такой платформы?
— Минские соглашения должны играть роль… Но ведь мы (Украина — ред.) их не выполняем, а Америка, зная это, валит все на Россию. Вот они опять на Евросаммите написали, что надо выполнять Минские соглашения — Россия пусть это сделает. Но ведь одна Россия этого не сделает. А к нам (к Украине — ред.) они не предъявляют претензий по Минску, получается — мы не виноваты.
Поэтому Минские соглашения должны были сыграть и, возможно, сыграют когда-то, но, я думаю не сегодня. Они сыграют тогда, когда Запад скажет выполнять Минские соглашения нам (Украине — ред.). А этого пока нет даже в проекте.
Конечно, улучшение отношений между США и РФ — это было бы очень важно для Украины. Но я, честно говоря, не очень-то верю в такие оптимистические прогнозы. Хотя верить хотелось бы.
