Поэтому к апрелю мы можем перейти в наступление через Сумскую область в направлении Харькова и Киева, чтобы обойти линию обороны ВСУ от Славянска до Донецка, а не заставлять наших штурмовиков ее героически прорывать, считает директор Центра прикладной социологии и политологии (Краснодар), подполковник в отставке Геннадий Подлесный.
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
Ранее в СМИ активно обсуждался сценарий, при котором в 2024 году ВСУ построят оборонительные сооружения и перейдут к стратегической обороне, а российская армия в ответ на это должна спланировать и провести стратегическую наступательную операцию.
Однако потом в медийном пространстве появились новые детали. Сначала были опубликованы планы киевского режима создать 15 механизированных бригад, а потом Зеленский заявил, что ВСУ должны удержать фронт и сорвать подготовку российского наступления.
— Геннадий Иванович, может быть, нам пока не следует планировать какие-то сложные операции, а надо просто продолжать стратегию активной обороны, чтобы ВСУ еще раз сходили в контрнаступ по минным полям?
— Все не так просто. Недавно были утечки информации, что план боевых действий Украины на 2024 год будет состоять из четырех этапов.
Первый этап — это март и апрель. ВСУ будут пытаться уплотнить и удержать фронт, чтобы истощить наступательные возможности российской армии. Это калька «плана Суровикина».
Второй этап — это апрель и август. К этому времени на Украину должны подойти 70% поставок артиллерийских снарядов, которые сейчас зависли. Противник рассчитывает, что за счет артиллерийских боеприпасов большого калибра и дронов всех классов ему удастся осуществить гибкую оборону с точечными ударами и прощупыванием слабых мест в наших позициях.
Третий этап — это сентябрь и октябрь. ВСУ рассчитывают дестабилизировать нашу оборону. К тому времени к ним должны поступить «Таурусы» и F-16, чтобы они попытались нанести ракетные удары по всем нашим военным объектам в радиусе действия этих боеприпасов (а это целых 500 километров).
После этого наступит четвертый этап, когда полностью укомплектованная и вооруженная армия Украины пойдет в очередной контрнаступ и нанесет России непоправимый урон.
Если планы противника именно таковы, то фактически у нас есть только два варианта действий.
Первый. Мы продолжаем вести активную оборону, прощупываем слабые места в позициях ВСУ (например, надеясь, что в районе Работино нам удастся прорвать оборону и выйти на оперативный простор) и подтягиваем наш ВПК.
Но на это требуется время. Нужен еще минимум год, чтобы наш ВПК заработал еще активнее, а мы бы нарастили возможности своих дронов, артиллерии, авиации и личного состава.
Есть ли у нас на это время? Перед началом Октябрьской революции Ленин сказал: «Вчера было рано, послезавтра будет поздно, а сегодня надо начинать».
Мы сейчас тоже понимаем, что с точки зрения линейной подготовки к боевым действиям нам надо начинать наступление через год. Но России в наращивании ее военной мощи могут помочь только Северная Корея и Иран. А Украине будет помогать 51 государство. То есть противник однозначно произведет к середине 2024 года больше ракет, снарядов и дронов, чем это можем сделать мы.
Не надо верить жалостливым рассказам, что ВПК Германии не может выпускать столько снарядов. Это все от лукавого. Если есть деньги, они очень быстро осваиваются. Тем более что ВПК США уже интенсивно работает минимум полгода.
Так что у нас остается второй вариант — активизировать боевые действия после проведения президентских выборов. До них с политической точки зрения нецелесообразно начинать наступательные действия.
Мы уже один раз махнули шашкой, вылетели к Киеву и остановились. Потому что растянулись тылы и потому что сыграла свою роль политическая обстановка. Москва считала, что раз мы подпишем Стамбульский договор о нейтральном статусе Украины, то все освобожденные на тот момент территории останутся за нами. Сейчас эта ситуация повториться не должна.
Резюмирую. До президентских выборов никто не будет начинать наступление, не имея уверенности, что оно приведет к запланированным результатам. А к апрелю у нас просто не останется других вариантов, кроме как начинать активный этап боевых действий.
— Западная пропаганда вовсю раздувала информацию, что 15 января будет серьезная активизация ВС РФ на Купянском направлении с отвлекающим ударом на Харьков с территории Белгородской области, но ничего такого не произошло. Зачем они это делали?
— Чтобы отвлечь внимание от ситуации на Ближнем Востоке (Йемен и сектор Газа) и переключить внимание на Россию, лишний раз обвинив ее в агрессии. Мол, она все бросит и будет наступать на Харьков. Это простой политтехнологический прием.
Йемен и сектор Газа — это две основные точки напряженности в мире. Вопрос Тайваня сейчас отходит на второй план. Там все сложилось так, как устроит США. Я не думаю, что они именно сейчас хотят создавать очередной этап напряженности.
Понятно, что сейчас мы никуда наступать не будем. А в апреле нашим войскам останется только получить команду и идти вперед. К тому времени наш ВПК сделает все возможное, и вооруженные силы пополнятся новыми частями. Другое дело, как этому будет противостоять Украина. А тут клиент путается в показаниях.
Министр обороны Умеров 6 сентября говорил, что численность ВСУ составляет более миллиона человек, а в секторе безопасности и обороны задействованы 800 тысяч. Бывший глава пресс-службы Генштаба ВСУ Селезнев через месяц сказал, что в ВСУ служат 1,3 миллиона человек. А совсем недавно Зеленский говорил о 600 тысячах.
Если выделить из этого усредненную цифру, то численность ВСУ прямо сейчас составляет 600–700 тысяч человек. Но мы же прекрасно понимаем, что сейчас на Украине идет отлов очередной партии мобилизованных. Они планируют поставить под ружье за этот год 500 тысяч человек. Так что 1,2 миллиона солдат Киев наберет.
Чтобы победить такую силу, по воинским уставам (когда для наступления нужно превосходство по личному составу 1:3) нам нужна будет трехмиллионная армия. Даже если бы мы провели еще одну мобилизацию, мы бы собрали такую армию только к концу года. Но это по политическим и экономическим соображениям невозможно.
Так что нам нельзя ждать, пока Украина выстроит оборонительные рубежи и подготовит миллионную армию. Поэтому к апрелю мы можем перейти в наступление через Сумскую область в направлении Харькова и Киева, чтобы обойти линию обороны ВСУ от Славянска до Донецка, а не заставлять наших штурмовиков ее героически прорывать.
— Одно из условий для нашего наступления — превосходство в воздухе. По украинским тылам мы вроде бы бьем, но наши самолеты иногда уничтожаются из-за засад ВСУ и «дружественного огня». Как быть с тем, что мы эту проблему до сих пор не решили?
— Это серьезная проблема. На конец 2023 года у ВСУ оставалось более 460 различных зенитных комплексов. Недавно мы накрыли два из них. Но это не закроет вопрос безопасности полетов.
От дружественного огня, под который недавно попали над Азовским морем наш самолет дальнего радиолокационного обнаружения А-50 и воздушный командный пункт управления Ил-22, мы пока тоже не застрахованы.
Что с этим делать? Продолжать уничтожать украинские средства ПВО. Как только мы уничтожим хотя бы половину того, что мы имеет противник, нам будет полегче.
Кстати, недавно в Киев приезжал премьер-министр Великобритании Сунак, который пообещал поставить на Украину 200 зенитных ракет. Нам не надо ждать, пока они появятся у противника. Да, возможно, наша авиация не будет действовать так, как нам бы этого хотелось. Но на направлениях главного удара мы сможем сосредоточить средства РЭБ и ПВО таким образом, чтобы их авиация и ПВО не смогли достать нашу авиацию.
Тем более что к этому времени F-16 на Украине может появиться. Вы же понимаете, что когда Запад говорит, что они придут только через полгода, то это военная хитрость. Мы же убедились в случае с «Леопардами» и прочей тварью, что они ее сначала поставляют, а потом сообщают.
Так что мы сможем уже имеющимися средствами подавить вражескую ПВО на направлении главного удара, а потом обеспечить надежное авиационное прикрытие наших наступающих частей.
— Как у нас обстоят дела с крупными механизированными соединениями, которые должны прорвать оборону противника? Есть ли у нас силы, способные удержать захваченные территории?
— Сейчас уже нет ситуации, когда пехота ходит пешком, а мотострелковые части ездят на БТР и БМП. У нас все механизированное. Пешком сейчас ходят только малые штурмовые группы, которые прикрываются огнем из БТР и БМП. Так что по трупам солдат вперед уже никто не ходит. У нас есть все необходимое.
Самое главное — вопрос взаимодействия. Была информация, что когда мы уходили из Киевской, Черниговской и Сумской областей, ВСУ поразили два наших командных пункта, что привело к потере должной управляемости частями. Наше отступление было в какой-то степени хаотическим, когда наши подразделения попадали на собственные минные поля. Этого не должно повториться.
А насчет механизированных частей я проблем не вижу. Сначала пойдет огневой вал, потом в бой вступит пехота под прикрытием танков и БМП. Генштаб все это просчитал.
Повторюсь, главное — это взаимодействие. Чем больше у вас технически сложных вооружений, тем большее внимание вы должны уделять взаимодействию. Все эти случаи «дружественного огня» тоже связаны с управленческими проблемами. Одни не знали, других не предупредили, у третьих не сработала система «свой — чужой».
Плюс любое наступление сейчас должно увязываться с космической группировкой. А ВКС сейчас играют очень важную роль. Слава богу, что они наносят удары по объектам инфраструктуры Украины и по вражеским тылам. Это грандиозно, когда «Калибры» идут из Каспийского моря и попадают по целям во Львовской области.
Резюмирую. Когда система управления будет отлажена и сработает должным образом, шансов у ВСУ не останется.
— По поводу артиллерии только ленивый не сказал, что мы превосходим противника по орудиям количественно, но они у врага более дальнобойные. Как мы справимся с этой проблемой прямо сейчас, когда у нас не будет много «Коалиций»?
— Да, «Коалиций» в массовом порядке у нас пока нет. Как и «Пенициллина» (комплекс артиллерийской разведки). Это замечательная штука для контрбатарейной борьбы. Наши военные эксперты два года твердили, что он у нас скоро появится, и тогда мы за один-два выстрела накроем вражеские орудия. Но только на прошлой неделе мы узнали, что «Пенициллин» все же появился на передовой.
Это очень хорошо. Потому что контрбатарейная борьба очень важна для прикрытия собственных войск.
Но мы еще с вами не упомянули наших врагов, которые говорят, что у российской армии появились северокорейские ракеты KN-23. Я не знаю, правда это или нет. Но наши РСЗО стали стрелять на 80 километров вместо 40. Это тоже говорит о многом.
Я надеюсь, что наша ствольная и реактивная артиллерия с точки зрения дальнобойности еще преподнесет ВСУ много неприятных сюрпризов.
— Сейчас российская армия относительно небольшими силами продвигается по всем направлениям. Какие рубежи нам было бы желательно занять, прежде чем нанести этот удар со стороны Сумской области?
— Мне бы очень хотелось, чтобы мы прорвали фронт в районе Работино или Купянска. Прорвать фронт — это пройти оборонительные сооружения, выстроенные в несколько рядов. А там у ВСУ выстроены минимум три рубежа обороны. Если мы их прорвем, то выйдем на оперативный простор.
В этом случае мы сможем осуществлять «клещи», охваты и перерезания коммуникаций.
А если уж совсем помечтать, то было бы здорово разрушить все мосты через Днепр, чтобы лишить уверенности ВСУ в том, что у них остается хоть какая-то зацепка для успешной обороны. Если мы уничтожим мосты через Днепр и всю портовую инфраструктуру на Черноморском побережье и в устье Дуная, противнику будет сложно.
Сегодня мы ведем технологичную войну, которая требует много горючего, электроэнергии и снарядов. Как только этот поток иссякнет, войска остановятся.
Да, наши героические бойцы мужественно прорывают оборону ВСУ на отдельных направлениях. Но очень бы хотелось помочь ребятам, отрезав киевский режим от Правобережья и создав им более выгодные условия для борьбы с противником.
— Украинская пропаганда сейчас раздувает идею, что если ВС РФ продвинутся хотя бы на 40 километров, то Румыния должна приступить к захвату Приднестровья или Польша должна напрямую вступить в войну. Готовы ли мы к расширению конфликта в случае наших резких военных успехов?
— Резкие успехи будут однозначно. И определенное расширение зоны конфликта тоже будет.
Да, Запад не будет просто так смотреть на то, что мы прорываемся к Днепру. Но сейчас нет никаких условий для прямой войны между Россией и НАТО. США развязали слишком много конфликтов по всему миру. Они не в состоянии бросить войска на Украину. Они же в случае с Йеменом топчутся на одном месте, а Йемен явно слабее российской армии.
Если мы действительно прорвемся на 40 километров вглубь украинских территорий, то Польша воспользуется договором с Киевом и введет свои войска в западные области якобы для защиты местного населения. Этот договор по сути уния, по которому польские и украинские граждане уравнены в правах.
В этом случае Венгрия тоже может ввести свои войска в Закарпатье.
Но этот ввод войск будет осуществляться не в рамках НАТО, а на основе двусторонних договоренностей между Польшей и Венгрией с Украиной. У Польши этот договор есть. У Венгрии — нет. Но Будапешт может заявить, что он защищает этнических венгров Закарпатья, которые подвергаются гонениям со стороны киевского режима.
Да, с февраля 2022 года Москва всячески противилась территориальному разделу Украины со странами Восточной Европы. Но буквально месяц назад Владимир Путин высказался в духе «да пусть забирают». Это резко меняет дипломатическую обстановку. Пусть поляки борются с местными бандеровцами.
Я тоже считаю, что даже если мы дойдем до Чопа, то нам будет сложно удержать под своим контролем такую враждебную территорию. У нас бывших пионерских лагерей не хватит для размещения всех нациков. Поэтому мы не будем чертить красные линии и говорить, что наши «Искандеры», «Калибры» и «Кинжалы» полетят по Варшаве.
Я давно не общался с сотрудниками ЦРУ. Но я точно знаю, что США просчитывают варианты территориального раздела Украины. И они не будут направлять свою армию для борьбы с Россией. Вариант, при котором Польша заберет западные области и станет ведущей страной Европы, их вполне устроит.
Нас это тоже устроит. Потому что нам не надо будет героически прорывать украинскую оборону до Чопа, чтобы потом 30 лет выкорчевывать там бандеровщину.