"Снова в седле". Как лошади помогают бойцам восстановиться после тяжелых ранений
14:53 24.07.2024 (обновлено: 18:54 24.07.2024)
© Игорь Гомольский
К сожалению, войны без ранений не бывает, а реабилитация — процесс сложный, нервный и очень небыстрый. В Харцызске на базе конного клуба действует реабилитационный центр, где солдатам, потерявшим конечности, помогают восстановиться специально обученные лошади
"Лошади!" — многозначительно произносит Врач, принюхиваясь. Будучи полевым специалистом группы "Альтер", специализирующимся на военной посттравматике, он здесь по своим задачам — наводит мосты.
У ворот конного клуба "Нальмес", на которых, что характерно, изображены лошади, нас встречает иппотерапевт Ольга Мельникова. В футболке, кроссовках и трениках она скорее походит на девушку, которая вышла на спортивную площадку после напряженного рабочего дня, чем на специалиста, призванного способствовать восстановлению бойцов после тяжелых ранений. Но это Донбасс. Здесь все немножечко проще.
"Идемте в беседку. Познакомимся, перекусим с дороги. Сейчас командир подъедет, а через двадцать минут придут ребята и начнем занятие", — щебечет она.
Командиром тут называют Рафи Абдул Джабара – добровольца, ветерана "странной войны", который в 2014 году одним из первых приехал в Донбасс, чтобы защищать русских людей, а в 2017-м получил тяжелое ранение, перенес ампутацию обеих ног, нажил серьезные проблемы со спиной в результате не самого удачного протезирования, но в итоге нашел спасение в иппотерапии и стал ее амбассадором в военных кругах. Российскому читателю он почти наверняка знаком под позывным "Абдулла".
Лично мне Абдулла запомнился ярким выступлением на одном из российских ток-шоу уже после ранения. Стоя на костылях, ополченец тщетно пытался втолковать очередному "профессиональному украинцу", мастерски игравшему роль эдакого мальчика для битья, что людей убивать — плохо. Что нездоровая тяга украинских "патриотов" к этому свинскому занятию повлечет за собой большую войну. Оппонент корчил издевательские рожи и отпускал саркастичные замечания.
Уже в 2022-м Абдулла выезжал на фронт, чтобы объяснить то же самое личному составу противника, но снова не был услышан. А "профессиональный украинец" из телевизора успешно растворился в информационном пространстве. "С тех пор меня в телевизор не зовут", — рассказал мне однажды доброволец и весело подмигнул.
© Игорь Гомольский
Загнав лошадку в стойло, к нам присоединяется блондинка в камуфляжных штанах и футболке с приятной отсылкой: "Кто я без этих полей?" Это Анна Князева — иппотерапевт и руководитель реабилитационного центра.
"Рассаживайтесь в тенечек. У нас есть блинчики с мясом и с джемом. И еще напитки всякие. Угощайтесь!" — командует она, накрывая на стол. Отвечаем, что сами не отказались бы от холодной водички по эдакой жаре, но вот коллега наш весь день на кофе, а потому с радостью съест все, что ему предложат, включая корм для лошадок. Смеемся.
— Анна, как все это работает?
— Понимаете, лошадь — это очень хорошо сбалансированное животное. Она чувствует, если с наездником что-то не так, и подстраивается под него. К тому же контакт с животным полезен для психики. В этом смысле лучше всего подходят дельфины и лошади.
— Если честно, то впервые слышу и ни за что бы не поверил, если бы Абдулла не сказал.
— Вообще, иппотерапия здорово помогает особенным деткам, но и военным тоже. В общем… скоро все сами увидите.
© Игорь Гомольский
Не успели разговориться — подъезжает Абдулла. "Так, братцы, потом поедите. Помогите одну штуку передвинуть, а то ребята скоро придут. Там на пару минут всего работы", — предлагает он, после чего дружная компания из журналистов и психологов отправляется двигать помост, необходимый для посадки людей с ограниченными возможностями в седло. Возвращаемся, а ребята уже явились.
В 2022 году Малой и Мастер служили в одном подразделении и ранения свои получили на одном и том же участке, с разницей в пару минут. Один потерял левую ногу, другой — правую. В протезном центре в Москве Малой познакомился с Абдуллой и узнал о существовании реабилитационного центра, но сам до поры со службы вырваться не мог. Он здесь впервые. А вот у Мастера, получившего информацию от боевого товарища, сегодня уже четвертое занятие. Потому он держится увереннее.
"Главная проблема — собрать ребят на занятие. Все служат, у всех есть задачи. Отпустит командование — приезжают. Потому мы стараемся идти навстречу. Приехали только двое — занимаемся с ними. Один приехал — тоже хорошо", — объясняет ситуацию Ольга.
После короткого инструктажа по технике безопасности от Анны выдвигаемся на поле. Лошадь — животное, безусловно, прекрасное, но чувствительное и достаточно крупное, чтобы люди принимали его чувствительность во внимание.
Лошадь, кстати, для иппотерапии подходит не всякая. Алдан — рыжий и очень дружелюбный конь специально тренирован для работы с травмированными бойцами.
"Действительно, коня готовили, и это большой вклад нашей Ольги, ведь именно она готовила лошадь для работы с ребятами. Надо понимать, что для этой работы подходит лошадь с правильным шагом, естественным выносом ноги и правильным посылом. Наш Алдан полностью соответствует этим требованиям. Мы его проверяли с помощью специальных мануальных тестов. К тому же учили его нормально реагировать на специальные устройства на человеке. На протезы, на необычные запахи. И это все важно, поскольку без полного доверия к лошади реабилитация не даст положительный эффект", — рассказывает Анна.
© Игорь Гомольский
Мастер, как более опытный, едет первым. На помост он взбирается самостоятельно, а вот в седло его сажают специалисты, ибо правильная посадка тут критически важна. Алдан сразу признает старого знакомого и с готовностью подставляет спину. Ну, с богом!
Со стороны терапия выглядит заурядно: под чутким надзором специалистов боец просто ездит на лошади то в одну, то в другую сторону. На самом же деле ни один из элементов не является чем-то случайным. Скорость движения, посадка и даже время, проведенное в седле, имеют значение. Уже через минуту парень расслабляется, а через пять лицо его расплывается в широченной улыбке.
"Я пока своей физкультурой займусь. Прогуляюсь до уголочка", — улыбается Абдулла. Он уже надел специальные короткие протезы и готовится совершить марш-бросок по грунтовке. Просит не помогать ему, поскольку человек на протезах должен все-все делать сам.
"Самое трудное — вот эти ямки. Тут вроде сто метров, а сил уходит так много, будто десять километров прошел. Вернусь — увидите. Весь мокрый буду", — выдыхает он, балансируя на протезах.
© Игорь Гомольский
В ожидании своей очереди Малой стягивает протез. Подходим, знакомимся. Начинается обычный для этих мест разговор: кто где был, кто с кем знаком, в какие случалось влипать передряги. Только речь не о каких-то дворовых разборках, но о самой настоящей войне.
Подъехавший Мастер даже не пытается скрывать улыбку. Чисто внешне — другой человек. Веселый, расслабленный. Ребята помогают ему выбраться из седла.
Пока Малой знакомится с Алданом, девушки проводят замеры кровяного давления и уровня сахара в крови.
"Это такой мини-медосмотр перед посадкой на лошадь. Обязательно нужно, поскольку люди по-разному реагируют на таких крупных животных. Хочу заметить, что обычно давление снижается после терапевтического сеанса, а уровень сахара приходит в норму. Это расслабляющее действие лошади. Общаясь с животным, человек испытывает положительные эмоции, а организм его реагируют на эти эмоции соответствующе", — констатирует Анна.
В специальном шлеме, с неуверенной улыбкой на лице и в окружении иппотерапевтов, Малой отправляется на свое первое занятие. Следом бежит местный пес, который вертится у всех под ногами, явно считая себя важным специалистом по реабилитации.
© Игорь Гомольский
— Вот если простыми словами, то как все это работает?
— Человек садится на лошадь, и ее правильные движения помогают вспомнить его телу о правильности движения и свободе жизни. Плюс положительные эмоции.
— Мы говорим о военных?
— Да, сейчас это наше главное направление. Обращаются в основном ампутанты, у которых, конечно же, нарушена правильность движений. Благодаря лошади мы помогаем им вспомнить, как правильно двигаться, немножко закрепить этот навык и снять некоторую спастику в мышцах.о
Солнце медленно опускается за поля, ПВО за лесополосой регулярно что-то сбивает, а мне удается наконец поговорить с Абдуллой, который все это время наставлял ребят на правах первопроходца.
"В Центре адаптивной верховой езды мы занимаемся иппотерапией. Я и сам хожу на сеансы. Нет, давай издалека зайду! Особенных деток отпускают поплавать с дельфинами, и у них после этого повышаются показатели. Здесь то же самое, но солдаты занимаются с лошадьми. Я уже раз пятнадцать бывал на сеансах и могу сказать, что в восторге от иппотерапии. Почему? У меня были серьезные проблемы с ходьбой. Наши донецкие ребята, которые видели, как я ходил раньше, теперь говорят, что это небо и земля. Это почему? Когда нет конечности, есть смещение по тазу, проблемы с давлением, вестибулярный аппарат по-другому работает, нервные окончания бывают защемлены, и в связи с этим совсем другой шаг. В моем случае иппотерапия исправила вестибулярный аппарат, уменьшилась контрактура. Это когда сухожилия сцеплены, и нога не до конца разгибается. А еще у меня протезы были выставлены ровно и лордоз… на двух позвонках было очень тяжело. Каждый шаг отдавался адской болью. Сейчас этого нет. Еще же, знаешь, когда человек долго не ходил, он забывает, как это делать. А конь имитирует мою ходьбу. Я еду, и мне кажется, что ноги лошади — это мои ноги. Я чувствую, как поясница становится крепче. Задействуются мышцы, которые раньше не задействовались", — эмоционально рассказывает доброволец.
© Игорь Гомольский
Малой ездит недолго, но это нормально для пробного занятия. "У Ильи возникли ощущения в пояснице, которые он описал как дискомфорт, и мы решили остановить занятие. Это вполне нормально. Будем продолжать работу", — комментирует Ольга.
Абдулла сотоварищи подбадривают бойца. В другой раз, мол, подольше покатаешься, а Москва, вообще-то, не сразу строилась. Тот воркует с конем и слушает вполуха.
"Я поначалу тоже нервничал. Как ни крути, а конь — животное крупное. Немного страшно мне было. Но ко второму занятию вроде освоился и вот уже в четвертый раз приезжаю с удовольствием", — доверительно сообщает мне Мастер.
На сегодняшний день центр работает в режиме "лучше меньше, да лучше", принимая на реабилитацию ограниченное число военнослужащих. Но в будущем Абдулла, окрыленный результатами терапии, надеется привлечь инвесторов и вывести это дело на качественно новый уровень. В конце концов, война пока не думает заканчиваться, и реабилитация в будущем потребуется многим.
