https://ukraina.ru/20240709/1056138185.html
Дмитрий Корнев: Если Россия не выбьет ВСУ из Полтавы, все узнают неприятную правду об ударах по Польше
Дмитрий Корнев: Если Россия не выбьет ВСУ из Полтавы, все узнают неприятную правду об ударах по Польше - 09.07.2024 Украина.ру
Дмитрий Корнев: Если Россия не выбьет ВСУ из Полтавы, все узнают неприятную правду об ударах по Польше
Никто пока не сбрасывал со счетов, что мы можем достичь целей СВО на поле боя. Для этого нужно провести крупную наступательную операцию, которая будет помасштабнее сражения за Авдеевку. Мы можем проделать нечто такое, что было 24 февраля, только без отката назад
2024-07-09T05:32
2024-07-09T05:32
2024-07-09T15:39
интервью
россия
польша
полтава
вооруженные силы украины
владимир зеленский
сво
аэродромы
артиллерия
f-16
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e6/0c/10/1041872447_67:18:852:460_1920x0_80_0_0_82a4b07782c29a693a8a016e04c08362.jpg
По крайней мере, ресурсы для этого должны быть, считает военный обозреватель MilitaryRussia.ru Дмитрий КорневОб этом он рассказал в интервью изданию Украина.руРанее Дмитрий Кулеба заявил, что киевский режим может сдержать продвижение российской армии, если будут выполнены два условия: если Запад обеспечит бесперебойные поставки артиллерийских снарядов и если ВСУ найдут способ уничтожать прямо на аэродромах российскую авиацию, которая сбрасывает тяжелые авиабомбы.— Дмитрий Николаевич, давайте без шапкозакидательства разберемся, за счет чего противник надеется реализовать эти планы.— Сейчас у Украины есть только одно средство, которое хоть как-то может поспособствовать реализовать этот план, — американские ракеты ATACAMS с дальностью действия в 300 километров, которые могут работать по нашим прифронтовым аэродромам.На втором месте из текущих вооружений стоят крылатые ракеты воздушного базирования StormShadow, которые могут выполнять те же самые задачи.На третьем месте в сослагательном наклонении можно упомянуть средства поражения воздушного базирования, которые в будущем могли бы применять F-16, если бы они оказались на вооружении Украины.При этом сам киевский режим подчеркивает, что может попытаться уничтожить наши самолеты на аэродромах, если Запад даст добро на применение этих ракет без всяких ограничений.Других средств поражения, если не брать во внимание тихоходные дроны, у противника нет.Что касается бесперебойной поставки снарядов, то Украина может удерживать фронт за счет этого. Но если они хотят добиться ощутимых результатов, стволов и боеприпасов должно быть больше. К тому же такое применение артиллерии будет использовано впустую, если оно не будет поддержано действиями наземных сил. А для этого у противника сегодня нет техники и личного состава.Я вообще считаю, что у ВСУ в ближайшие месяцы не будет возможности вести наступательные действия даже при наличии снарядов. В лучшем случае они могут заниматься контрбатарейной борьбой, но даже для этого последних американских поставок им недостаточно. Они просто заполнили вакуум, который образовался в зимний период.Вряд ли у них есть достаточно ресурсов, чтобы противодействовать нашим ракетным войскам и артиллерии.— За счет чего у ВСУ могут появиться ресурсы для наступательных действий?— Наши СМИ не обратили на это внимание, но Украина может увеличить поставки вооружений из Южной Кореи, которая является одним из ведущих в мире производителей самых современных самоходок и танков уровня M1 Abrams и Leopard-2. Польша уже закупает эту технику и ставит ее на вооружение, а также делится с Украиной опытом их применения. Учитывая, что выделение финансов на это технически возможно, киевский режим закупит эту технику, а Южная Корея не будет этому противодействовать.— Чего мы можем добиться на поле боя, пока эти поставки не оказались на Украине?— Мы можем добиться многого, если сосредоточить силы, подтянуть резервы и где-то нанести серьезный удар.Мы ожидаем этого уже с мая, когда установилась хорошая погода. Мы ожидали, что вот-вот начнется крупная наступательная операция и мы увидим жирные стрелы на карте. Июль, август и начало сентября — это то временное окно, когда на Украине возможны маневренные боевые действия с использованием бронетанковой техники и моторизованных соединений, всего того, в чем мы сейчас сильны.Все это может быть поддержано нашим господством в воздухе и ударами из различных ракетных систем.Главное — чтобы нашли слабое место в обороне ВСУ, пробили эту брешь и нанесли такой удар. Хотелось бы надеяться, что можно одним таким ударом завершить СВО за летнюю кампанию.Таков оптимистичный прогноз.Есть и пессимистичный прогноз: ВСУ выдержат наши нынешние удары.Да, мы сейчас наносим удары по всей линии соприкосновения, но противник не бежит, а только пятится (а если и бежит, то, к сожалению, на небольшое расстояние). И ВСУ рассчитывают продержаться до осени, когда они получат самолеты и смогут укомплектовать новые бригады, которые они сейчас формируют (Зеленский недавно заявил, что у них в стадии формирования несколько бригад, которым не хватает техники и тяжелого вооружения).Если мы сейчас не проведем наступательную операцию, будет продолжаться наше небольшое продвижение, но мы не нанесем ВСУ решительных потерь. В результате к весне 2025 года противник восстановит авиацию (несколько десятков F-16 они точно получат), укомплектует свои бригады, а мы столкнемся с другой армией.Да, личный состав этих новых бригад ВСУ не будет квалифицированными солдатами, но за счет количества они смогут создать нам новые проблемы. Мы их решим, но объем боевой работы будет увеличен.— Есть ли острая необходимость в стратегической наступательной операции? Может быть, того, что мы делаем в районе Волчанска и в районе Дзержинска, будет достаточно, чтобы нанести ВСУ критические потери?— Это зависит от того, каких результатов и в какие сроки мы хотим получить на поле боя.С точки зрения растягивания вражеских резервов удар под Волчанском стал весьма интересным ходом. Напряженная обстановка на границе с Белоруссией тоже оттягивает несколько бригад ВСУ. И если окажется так, что какой-то участок фронта не будет прикрыт противником, то мы можем начать генеральное сражение, которое принесет нам успех.— Вопрос в том, какие у нас могут быть резервы: ударные части или совсем свежие, у которых еще нет опыта боевых действий?— Мы можем вести перекомплектацию и замену частей. В современной войне солдат не может вести боевые действия несколько месяцев без остановки. Поэтому наши новые подразделения постоянно должны проходить обкатку боевыми действиями. Надеюсь, мы смешиваем опытные и новые подразделения, отрабатывая их взаимодействие.Надеюсь, что резервы у нас есть. За прошедший год мы набрали около 300 тысяч добровольцев. При этом мы не вели больших наступательных операций и не понесли больших потерь, которые могли бы сжечь такое количество личного состава. Так что мы можем ввести в бой резервы в нужное время и в нужном месте.При этом мы производим и восстанавливаем бронетанковую технику. У нас нет проблем с изготовлением снарядов. Мы создаем ракеты всех типов, которые применяются в СВО. Не говоря уже о господстве в воздухе, которое мы активно используем, сбрасывая авиабомбы с УМПК с дальностью действия до 70 километров. Это позволяет нам наносить удары по оперативному тылу ВСУ.Если мы выстроим грамотное взаимодействие сухопутных войск и авиации, повторив то, что было в Авдеевке (в несколько больших масштабах), мы выйдем на оперативный простор и двинемся в сторону Полтавы.— Я бы еще добавил к возможностям нашей авиации, что вчера в результате наших ракетных ударов в Киеве были попадания по трем подстанциям.— Сами украинские и западные обозреватели не понимают, как Украина собирается зимовать в этом году. Наши ВКС уже приложили к этому руку и продолжат свою работу. Именно это вызывает у киевского режима еще большее желание наносить удары по нашим аэродромам.— Уточню насчет украинской авиации. Глава МИД Нидерландов Каспар Велдкамп сказал, что он разочарован заявлениям Москвы о том, что F-16, а также аэродромы, с которых те взлетают, будут рассматриваться нами как законные цели. Они ожидали от нас какой-то другой реакции?— Давайте я проясню некоторые моменты, которые пока что не все понимают.Сбивать любые самолеты со знаком ВСУ можно. Это наша законная цель. Но уничтожение любых целей на территории стран НАТО — это в любом случае удар по стране НАТО. Любой наш удар за пределами Украины — это удар по другой стране. Вне зависимости от того, законная это цель или незаконная.Повторюсь, мы можем нанести удар по аэродрому в Познани. Но мы должны понимать, что это будет удар по стране НАТО. Вне зависимости от того, чьи самолеты будут оттуда взлетать на боевую работу — украинские, гвинейские или инопланетные.Конечно, мы не заинтересованы в том, чтобы Украине передали F-16. Потому что удар по украинскому самолету на территории Польши будет означать нападение на Польшу. Мы же не бьем по украинским военным, которые сейчас обучаются в Польше. Мы не бьем по складам с техникой в Жешуве. Но наши политики почему-то уверяют, что по F-16 мы бить будем. А если украинский Су-27 будет взлетать с польского аэродрома, мы по нему не будем наносить удар?Понимаете, F-16 — это просто оружие, которое произведено в США и будет использовано под украинским флагом. Я понимаю, почему Москва так акцентирует внимание именно на этом самолете, но эти заявления звучат крайне нелогично.Если же мы действительно будем наносить удары по странам НАТО, это может перевести конфликт в совершенно другую плоскость. Не уверен, что мы к этому готовы.— Почему не готовы?— Россия и Белоруссия сами говорят, что их беспокоит размещение 20 тысяч американских солдат в Прибалтике. Что такое 20 тысяч? Это всего две бригады. Это немного, но мы уже этого боимся. А если Запад выставит 20 или 40 бригад? Да и самолетов у них больше, чем у нас. Не говоря уже про корабли и подводные лодки. Если СВО будет продолжаться слишком долго, у нас не будет сил, чтобы купировать эту угрозу.Мы можем себя убеждать в том, что мы готовы к большой войне, а Запад — нет. Но у НАТО тоже есть ядерное оружие. А как только взорвется первая атомная бомба, уже неважно, кто его применил. Обратного пути не будет. Нам придется жить, как в 1930-е и 1940-е годы. Мы даже через интернет общаться не сможем.— Каким образом мы можем достичь победы в СВО, чтобы не допустить таких катастрофических сценариев?— Первое. В результате переговоров. Россия неоднократно заявляла, что она готова к переговорам, но на своих условиях.Второе. Никто пока не сбрасывал со счетов, что мы можем достичь целей СВО на поле боя. Для этого нужно провести крупную наступательную операцию, которая будет помасштабнее сражения за Авдеевку. Мы можем проделать нечто такое, что было 24 февраля, только без отката назад.По крайней мере, ресурсы для этого должны быть.О других аспектах СВО — в интервью Сергея Полетаева: Россия открывает вольер с "носорогами", которые втопчут ВСУ в землю возле Нью-Йорка
https://ukraina.ru/20221217/1041877894.html
https://ukraina.ru/20240707/1056101618.html
https://ukraina.ru/20240706/1056104308.html
россия
польша
полтава
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2024
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
интервью, россия, польша, полтава, вооруженные силы украины, владимир зеленский, сво, аэродромы, артиллерия, f-16, нато
По крайней мере, ресурсы для этого должны быть, считает военный обозреватель MilitaryRussia.ru
Дмитрий КорневОб этом он рассказал в интервью изданию
Украина.руРанее
Дмитрий Кулеба заявил, что киевский режим может сдержать продвижение российской армии, если будут выполнены два условия: если Запад обеспечит бесперебойные поставки артиллерийских снарядов и если ВСУ найдут способ уничтожать прямо на аэродромах российскую авиацию, которая сбрасывает тяжелые авиабомбы.
— Дмитрий Николаевич, давайте без шапкозакидательства разберемся, за счет чего противник надеется реализовать эти планы.
— Сейчас у Украины есть только одно средство, которое хоть как-то может поспособствовать реализовать этот план, — американские ракеты ATACAMS с дальностью действия в 300 километров, которые могут работать по нашим прифронтовым аэродромам.
На втором месте из текущих вооружений стоят крылатые ракеты воздушного базирования StormShadow, которые могут выполнять те же самые задачи.
На третьем месте в сослагательном наклонении можно упомянуть средства поражения воздушного базирования, которые в будущем могли бы применять F-16, если бы они оказались на вооружении Украины.
При этом сам киевский режим подчеркивает, что может попытаться уничтожить наши самолеты на аэродромах, если Запад даст добро на применение этих ракет без всяких ограничений.
Других средств поражения, если не брать во внимание тихоходные дроны, у противника нет.
Что касается бесперебойной поставки снарядов, то Украина может удерживать фронт за счет этого. Но если они хотят добиться ощутимых результатов, стволов и боеприпасов должно быть больше. К тому же такое применение артиллерии будет использовано впустую, если оно не будет поддержано действиями наземных сил. А для этого у противника сегодня нет техники и личного состава.
Я вообще считаю, что у ВСУ в ближайшие месяцы не будет возможности вести наступательные действия даже при наличии снарядов. В лучшем случае они могут заниматься контрбатарейной борьбой, но даже для этого последних американских поставок им недостаточно. Они просто заполнили вакуум, который образовался в зимний период.
Вряд ли у них есть достаточно ресурсов, чтобы противодействовать нашим ракетным войскам и артиллерии.
— За счет чего у ВСУ могут появиться ресурсы для наступательных действий?
— Наши СМИ не обратили на это внимание, но Украина может увеличить поставки вооружений из Южной Кореи, которая является одним из ведущих в мире производителей самых современных самоходок и танков уровня M1 Abrams и Leopard-2. Польша уже закупает эту технику и ставит ее на вооружение, а также делится с Украиной опытом их применения. Учитывая, что выделение финансов на это технически возможно, киевский режим закупит эту технику, а Южная Корея не будет этому противодействовать.
— Чего мы можем добиться на поле боя, пока эти поставки не оказались на Украине?
— Мы можем добиться многого, если сосредоточить силы, подтянуть резервы и где-то нанести серьезный удар.
Мы ожидаем этого уже с мая, когда установилась хорошая погода. Мы ожидали, что вот-вот начнется крупная наступательная операция и мы увидим жирные стрелы на карте. Июль, август и начало сентября — это то временное окно, когда на Украине возможны маневренные боевые действия с использованием бронетанковой техники и моторизованных соединений, всего того, в чем мы сейчас сильны.
Все это может быть поддержано нашим господством в воздухе и ударами из различных ракетных систем.
Главное — чтобы нашли слабое место в обороне ВСУ, пробили эту брешь и нанесли такой удар. Хотелось бы надеяться, что можно одним таким ударом завершить СВО за летнюю кампанию.
Таков оптимистичный прогноз.
Есть и пессимистичный прогноз: ВСУ выдержат наши нынешние удары.
Да, мы сейчас наносим удары по всей линии соприкосновения, но противник не бежит, а только пятится (а если и бежит, то, к сожалению, на небольшое расстояние). И ВСУ рассчитывают продержаться до осени, когда они получат самолеты и смогут укомплектовать новые бригады, которые они сейчас формируют (
Зеленский недавно заявил, что у них в стадии формирования несколько бригад, которым не хватает техники и тяжелого вооружения).
Если мы сейчас не проведем наступательную операцию, будет продолжаться наше небольшое продвижение, но мы не нанесем ВСУ решительных потерь. В результате к весне 2025 года противник восстановит авиацию (несколько десятков F-16 они точно получат), укомплектует свои бригады, а мы столкнемся с другой армией.
Да, личный состав этих новых бригад ВСУ не будет квалифицированными солдатами, но за счет количества они смогут создать нам новые проблемы. Мы их решим, но объем боевой работы будет увеличен.
— Есть ли острая необходимость в стратегической наступательной операции? Может быть, того, что мы делаем в районе Волчанска и в районе Дзержинска, будет достаточно, чтобы нанести ВСУ критические потери?
— Это зависит от того, каких результатов и в какие сроки мы хотим получить на поле боя.
С точки зрения растягивания вражеских резервов удар под Волчанском стал весьма интересным ходом. Напряженная обстановка на границе с Белоруссией тоже оттягивает несколько бригад ВСУ. И если окажется так, что какой-то участок фронта не будет прикрыт противником, то мы можем начать генеральное сражение, которое принесет нам успех.
— Вопрос в том, какие у нас могут быть резервы: ударные части или совсем свежие, у которых еще нет опыта боевых действий?
— Мы можем вести перекомплектацию и замену частей. В современной войне солдат не может вести боевые действия несколько месяцев без остановки. Поэтому наши новые подразделения постоянно должны проходить обкатку боевыми действиями. Надеюсь, мы смешиваем опытные и новые подразделения, отрабатывая их взаимодействие.
Надеюсь, что резервы у нас есть. За прошедший год мы набрали около 300 тысяч добровольцев. При этом мы не вели больших наступательных операций и не понесли больших потерь, которые могли бы сжечь такое количество личного состава. Так что мы можем ввести в бой резервы в нужное время и в нужном месте.
При этом мы производим и восстанавливаем бронетанковую технику. У нас нет проблем с изготовлением снарядов. Мы создаем ракеты всех типов, которые применяются в СВО. Не говоря уже о господстве в воздухе, которое мы активно используем, сбрасывая авиабомбы с УМПК с дальностью действия до 70 километров. Это позволяет нам наносить удары по оперативному тылу ВСУ.
Если мы выстроим грамотное взаимодействие сухопутных войск и авиации, повторив то, что было в Авдеевке (в несколько больших масштабах), мы выйдем на оперативный простор и двинемся в сторону Полтавы.
— Я бы еще добавил к возможностям нашей авиации, что вчера в результате наших ракетных ударов в Киеве были попадания по трем подстанциям.
— Сами украинские и западные обозреватели не понимают, как Украина собирается зимовать в этом году. Наши ВКС уже приложили к этому руку и продолжат свою работу. Именно это вызывает у киевского режима еще большее желание наносить удары по нашим аэродромам.
— Уточню насчет украинской авиации. Глава МИД Нидерландов Каспар Велдкамп сказал, что он разочарован заявлениям Москвы о том, что F-16, а также аэродромы, с которых те взлетают, будут рассматриваться нами как законные цели. Они ожидали от нас какой-то другой реакции?
— Давайте я проясню некоторые моменты, которые пока что не все понимают.
Сбивать любые самолеты со знаком ВСУ можно. Это наша законная цель. Но уничтожение любых целей на территории стран НАТО — это в любом случае удар по стране НАТО. Любой наш удар за пределами Украины — это удар по другой стране. Вне зависимости от того, законная это цель или незаконная.
Повторюсь, мы можем нанести удар по аэродрому в Познани. Но мы должны понимать, что это будет удар по стране НАТО. Вне зависимости от того, чьи самолеты будут оттуда взлетать на боевую работу — украинские, гвинейские или инопланетные.
Конечно, мы не заинтересованы в том, чтобы Украине передали F-16. Потому что удар по украинскому самолету на территории Польши будет означать нападение на Польшу. Мы же не бьем по украинским военным, которые сейчас обучаются в Польше. Мы не бьем по складам с техникой в Жешуве. Но наши политики почему-то уверяют, что по F-16 мы бить будем. А если украинский Су-27 будет взлетать с польского аэродрома, мы по нему не будем наносить удар?
Понимаете, F-16 — это просто оружие, которое произведено в США и будет использовано под украинским флагом. Я понимаю, почему Москва так акцентирует внимание именно на этом самолете, но эти заявления звучат крайне нелогично.
Если же мы действительно будем наносить удары по странам НАТО, это может перевести конфликт в совершенно другую плоскость. Не уверен, что мы к этому готовы.
— Россия и Белоруссия сами говорят, что их беспокоит размещение 20 тысяч американских солдат в Прибалтике. Что такое 20 тысяч? Это всего две бригады. Это немного, но мы уже этого боимся. А если Запад выставит 20 или 40 бригад? Да и самолетов у них больше, чем у нас. Не говоря уже про корабли и подводные лодки. Если СВО будет продолжаться слишком долго, у нас не будет сил, чтобы купировать эту угрозу.
Мы можем себя убеждать в том, что мы готовы к большой войне, а Запад — нет. Но у НАТО тоже есть ядерное оружие. А как только взорвется первая атомная бомба, уже неважно, кто его применил. Обратного пути не будет. Нам придется жить, как в 1930-е и 1940-е годы. Мы даже через интернет общаться не сможем.
— Каким образом мы можем достичь победы в СВО, чтобы не допустить таких катастрофических сценариев?
— Первое. В результате переговоров. Россия неоднократно заявляла, что она готова к переговорам, но на своих условиях.
Второе. Никто пока не сбрасывал со счетов, что мы можем достичь целей СВО на поле боя. Для этого нужно провести крупную наступательную операцию, которая будет помасштабнее сражения за Авдеевку. Мы можем проделать нечто такое, что было 24 февраля, только без отката назад.
По крайней мере, ресурсы для этого должны быть.
