https://ukraina.ru/20230607/1046903112.html
Платон Беседин: Вместо созидания и Древней Руси на Украине выбрали путь деконструкции и отрицания
Платон Беседин: Вместо созидания и Древней Руси на Украине выбрали путь деконструкции и отрицания - 07.06.2023 Украина.ру
Платон Беседин: Вместо созидания и Древней Руси на Украине выбрали путь деконструкции и отрицания
Украинская реальность состоит из постмодернистского отрицания, разрушения и подмены понятий, а человек, уходящий от традиции, двигается к рабству и теряет себя. Украина.ру, 07.06.2023
2023-06-07T04:30
2023-06-07T04:30
2023-06-07T13:50
культура
интервью
платон беседин
культура
россия
украина
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e7/06/07/1046979548_95:34:849:458_1920x0_80_0_0_34ed8605177d6cd22267a4e4c3b99c64.jpg
Украинская реальность состоит из постмодернистского отрицания, разрушения и подмены понятий, а человек, уходящий от традиции, двигается к рабству и теряет себя.Об этом в интервью изданию Украина.ру рассказал писатель, публицист, автор Telegram-канала Платон Беседин.— Платон, в прошлом интервью вы, комментируя политическую и социальную реальность на Украине, сказали, что там нацизм и постмодернизм слились воедино. С точки зрения культурологии, что такое постмодернизм и как он проявляется в искусстве и вокруг искусства, объясните эту мысль?— Это колоссальная тема, ее придется обсуждать не только сегодня, но и в следующие разы. Это огромный пласт, не хочу бежать по верхам, так что попробую сжато.Фокус в чем? Необходимо понимать, что развитие технологий делает культуру, искусство более доступными. В том есть и плюс, и в этом есть огромный минус, так как все в жизни амбивалентно. Потребление культурного продукта становится доступным любому человеку, причем абсолютно любого культурного продукта. Под культурным продуктом я подразумеваю, уж простите за тавтологию, именно что продукт.До 1914 года, до Первой мировой войны, все было несколько иначе. Хотя первые подвижки к происходящему начались ещё во время Крымской войны: она, в частности, породила то, что называется информационной войной.— Во время Крымской войны появилось понятие информационной войны?— Вообще, безусловно, Крымская война — это точка отчета нового мира. Но это опять же большие темы, мы их можем потом долго обсуждать.Один пример: у нас на телевидении и вообще в СМИ постоянно говорят «коллективный Запад». Что такое «коллективный Запад»? Когда он появился? А он появился именно тогда, во время Крымской войны.Это вообще очень похожая ситуация, когда Запад без каких-либо логических предпосылок объединился синхронно против России. Именно тогда, во время Крымской войны, появилось понятие «коллективный Запад», в его блоковом понимании. Это своего рода прообраз НАТО.НАТО — это военная история, это военные силы. А есть сила другого рода — сила культурная. И вот после Первой мировой войны культура стала выполнять политическую роль. То есть люди поняли, что нужно как-то владеть умами, что мало владеть оружием правильным, с правильной нарезкой стволов, — нужно владеть умами.Первыми это сделали в Советском Союзе. Это сделал [Иосиф] Сталин, когда многие творческие люди стали людьми государевыми.Если мы берем советское кино двадцатых и тридцатых годов, то мы увидим, насколько это разное кино.— Конечно, 20-е — это же авангард.— Да, это элемент авангарда, вы правы. А далее… Я не хочу сказать «агитация и пропаганда», но это очень идеологическая история.Далее будет спорный тезис, но я на нем настаиваю. Во многом Великая Победа наша в Великой Отечественной войне — это результат того, что наша культура — литература, поэзия, кинематограф — работала именно на воспитание советского человека. Это очень важный момент, его очень часто упускают.А ведь огромную роль в нашей победе в Великой Отечественной над нацизмом играли именно наше культурное наследие и культурное воспитание.А когда в 1945 году мы победили нацизм, то нам этого никто простить не мог. В первую очередь Запад в лице США. В истории не бывает два победителя.Есть абсолютное зло — [Адольф] Гитлер — значит, у него должен быть победитель — это добро. Вечное противостояние света и тьмы.США на эту роль видели только себя, а тут еще какой-то Советский Союз.— И прозвучала Фултонская речь.— Да! Кроме всего прочего, они поняли, что культура не может существовать вне идеологического контекста.Я далек от конспирологии, но тогда реально стало создаваться на Западе то, что сейчас называется современным или концептуальным искусством. Оно создавалось, как создают айфоны или ракеты: точно так же это искусство создавалось в специальных институтах, «лабораториях».Появляется цивилизация модерна, а после перетекает в цивилизацию постмодерна.В чем суть этого концептуального искусства? Во-первых, оно уничтожает человека традиции. То есть оно говорит, что традицию нужно преломить, нарушить, и тогда из этого что-то получится. Потом кураторы современного искусства поступают ещё хитрее: они говорят, что оно, это современное искусство, якобы и есть традиция.На самом деле оно это традицию либо преломляет, либо подменяет. Меж тем подлинное искусство задаёт систему координат, оно чему-то научает, создает некий эстетический вкус.Современное искусство не ставит перед собой такой задачи. Оно говорит, что все определяет цена, все определяет товар и смотрящий. Вот вы смотрящий, вы наблюдатель — все мнения одинаково важны, как говорит Ролан Барт, цивилизация постмодерна — ваше мнение, мое, человека с тремя классами образованиями, человека, который употребляет наркотики и неспособен думать, академика, великого композитора — все мнения равны.В результате этого современное искусство полностью уничтожает ценностную систему координат и формирует то, что мы сейчас называем глобализмом, мультикультурализмом и так далее. Оно растворяет идентичность как таковую.Происходит растворение идентичности народа, утрата независимости страны, утрата личности человеком, то есть мы говорим о триаде «человек — государство — народ».— Отход от традиции вы считаете негативным явлением?— Я считаю, что это как минимум чревато, потому что человек уже утратил свою индивидуальность, государство утрачивает свою индивидуальность, народ утрачивает свою индивидуальность. Все превращается в этакую биомассу, «плавильный котел», куда все это забрасывают, и на выходе получают стандартные, унифицированные заготовки.В этом нет ничего хорошего, причем это происходит на самых примитивных, низменных уровнях, которые формируются по законам усредненного американского «идеала» миропредставления.В этом, конечно, нет ничего хорошего, потому что это по факту воспитание рабов. Это и есть матрица, которую нам показали в кино.То, что произошло на Украине, то, что происходит во многих постсоветских странах, да и не только постсоветских, то, что происходит по всему миру, — это и есть победа цивилизации постмодерна, когда люди добровольно, а если не добровольно, то за счет разных «цветных революций», отказываются от собственного наследия, от собственной культуры и независимости и фактически вступают в рабство.Если сейчас спросить, что такое постмодерн? Постмодерн — это деконструкция смыслов, превращение их в некий коллаж. Это же мы и наблюдаем тридцать лет на Украине. Это абсолютная, стопроцентная деконструкция смыслов всего и вся.— А на Украине его комбинируют с нацистскими идеями, я правильно понимаю?— Касательно нацизма. Нацизм — это вторая составляющая данного вопроса, потому что нацизм в основе своей — это ложная идея о превосходстве, ложная идея о совершенстве.Человек постмодерна — это пустой человек, это заготовка, которая существует в этой матрице. Меж тем любому человеку по природе своей нужен костыль, нужно то, на что он может опираться, некая точки сборки, опора.Происходит деконструкция смыслов, когда полностью разрушается и личность человека, и идентичность страны, ее уникальность, тогда нужно что-то дать, чтобы это вообще не разошлось в разные стороны, как кисель.Тогда подкидывают эту идею нацизма — ложного превосходства.У нас в России то же самое было: что-то показывали по каналам, что-то вдалбливали в школах, там даже агитировали какие-то проповедники-миссионеры.Людей форматировали, подготавливали почву. Это для одних, а для других — то самое современное искусство, в котором люди постигают «истину», хотя в реальности это та же массовая культура. Так готовили элиты: ты форматируешь население, подготавливаешь определенные элиты, обещаешь им, что «вы вступите в некую касту избранных, вас допустят в некие элитарные общества».Причем это очень часто делается через современное искусство. Я назову фамилию, и вы поймете, о чем я говорю. Например, Виктор Пинчук.— И его арт-пространство «Мистецький Арсенал» [в Киеве].— Конечно. Но он кто?— Олигарх.— Он зять [Леонида] Кучмы к тому же, если не ошибаюсь.— По-моему, да.— Да, точно. Вот вам типичный представитель этих элит. Олигарх, богатейший человек, напрямую связанный с действующей властью в стране. То есть влияющий на политические процессы и продвигающий современное концептуальное искусство.Так же готовились и другие лидеры, давайте по именам пройдемся: когда мы вспоминаем Евромайдан, кто на него один из первых позвал через социальные сети? Это Мустафа Найем — человек, с которым мы в свое время ездили в Донецк в арт-пространство «Изоляция». Вот как все взаимосвязано. Тоже там было арт-пространство.Мы уже видим, как эта арт-среда напрямую связана с политикой. Посмотрите, сколько пересечений. Форматируют тех, кто, условно говоря, менее интеллектуален, массовой культурой, стандартизированной. Она не уникальна, она стандартизирована — по американским лекалам.Вторым — под соусом современного искусства — все эти биеннале, «Мистецкие Арсеналы», арт-пространства, арт-инсталляции. Так подчиняется сознание, душа масс.Наконец получается у нас воспитание этих будущих лидеров. Вот как это работает. В результате страна подчиняется и переходит под внешнее управление.Я говорю это, конечно, в, скажем так, тезисном варианте. Меж темами, о которых вы спрашиваете, — их надо в университетах изучать. Это не то, что сказать «[Владимир] Зеленский плохой», это серьезные вещи. Но если механизм упростить, то выглядит примерно так.— Зато интересные: то, что Зеленский плохой, — это примитивная пропаганда. Хочется интересного.— Человек в результате переходит под внешнее управление, ему закладывают совершенно ложные идеалы, и он теряет связь.Для человека важна традиция. Когда человеку обрубают корни, он, как дерево, засыхает. Так жизнь устроена, это сказано и в психологии, и в религии — везде.Он теряет фундамент и либо умирает духовно, культурно, интеллектуально, либо его подчиняют. Постмодерн обрубает корни, и человек больше не принадлежит себе.Ему кажется, что он говорит о свободе, о путешествии в Европе, еще о чем-то, но на самом деле он реально говорит о рабстве. Потому что свободу ему никто не предлагает.Свобода — это, прежде всего, многообразие, это когда одно соседствует рядом с другим. А когда одно в стране, человеке, нации, государстве — это уже не свобода, это называется «маршируем строем».В качестве примера можно вспомнить Монголию, которая в свое время отказалась от всего этого коммунистического наследия, там были инкорпорированные ее какие-никакие элиты в некое мировое сообщество.В результате треть населения стало жить еще беднее, хотя Монголия и так была нищая. При этом это вылилось в банальную эксплуатацию страны и населения.Это настолько очевидно, это и есть та самая мягкая сила, о которой мы говорим, она появилась после 1991 года.Это есть деконструкция смыслов, постмодерн.Вы говорите, что вот, мол, Платон, человек традиции, что отвержен от корней. Ну как же так, эти все украинцы бегают, кричат «мы казаки», поют гимн, кричат «слава Украине» и все остальное?Можете мне возразить? Можете. И сказать: «Да нет, наоборот, они вспоминают традицию».И тут появляется то, о чем мы с вами говорили — это нацистская идеология, которая дана украинцам в качестве костыля, в качестве скрепляющего раствора, в качестве цемента, чтобы это все к чертовой матери не рассыпалось.— Носить вышиванку и славить казаков — это же не значит быть нацистом?— Мы сейчас говорим не о казаках, а о нацистах. Речь идет об очень простых вещах. Мы должны понимать: это обращение к корням или это обращение к ложным символам?Речь не о вышиванке, речь о более глубоких вещах. Любая страна, любая нация может двигаться вперед только на созидании.Суть Украины, вся идея Украины, которой ее пичкали, сформулирована в книге Кучмы. Как она называлась? «Украина — не Россия». Он не назвал книгу «Украина — это Украина» или «Украина — это Древняя Русь».Я с 2015 года говорил, что именно эту идею, древнюю историю стоило бы продвигать, Украине. А вместо этого все построили на формуле отрицания «Украина — не Россия».Вся эта история строилась как антироссийский проект, так скажите мне, где тут обращение к корням, где обращение к истокам? Его нет. Это и есть абсурд. Это тупиковый путь. Поэтому это совершенно не о вышиванках и о казаках речь, это не о созидании.К слову, о созидании. Был такой первый секретарь ЦК КПУ [Пётр] Шелест, потом его сняли за излишнее украинофильство, и пришел [Владимир] Щербицкий, из Днепропетровской области. Он как раз занимался тем, что возрождал традиции и культурное наследие. А постмодерн — это и есть отрицание традиций. Понимаете, как все взаимосвязано?Какое может быть тут созидание, обращение к корням, истокам, если со времен [Виктора] Ющенко в центре всего этого — сомнительная фигура Степана Бандеры? Какие тут корни, какое казачество? Как связаны Бандера и казачество?— Никаким образом не связаны.— Бандера — это исток Украины? Бандера — это что? И тут мы приходим к тезису, о котором я вам говорил: что есть правильная Украина и неправильная Украина.За счет постмодернистской истории, цивилизации постмодерна, которая везде действует, не только на Украине, но и по всему миру, — она разрушила правильную Украину, растворила ее, как трупы закидывают в формалин.А потом за счет нацистской идеологии создается этот жуткий монстр, который построен не на созидании, а на отрицании и деконструкции.Потому что «Украина — это не Россия», и это всё, что людей интересует.Почему мы говорим, что это ложное превосходство? А за счет чего внушали украинцам, что они лучшие? Это что, было представление достоверной истории, какие-то достижения? Когда Украина достигла своего пика?— В семидесятые-восьмидесятые.— Правильно, при Щербицком. Это Украинская ССР, это был пик. Но они говорят: «Нет, это все было неправильно, а вот когда-то древние укры…» Это же говорится не на уровне отдельных сумасшедших. Давайте вспомним [Владимира] Вятровича с его нацистскими наработками.— Думаю, он все-таки сумасшедший.— Сумасшедший, конечно. Но что понимать под сумасшествием? Люди, которые проводили чудовищные опыты в немецких, нацистских концлагерях, они были сумасшедшие? Хорватские усташи были сумасшедшими?Что понимать под сумасшествием? Как [Лев] Толстой говорил: «Мне кажется, миром управляют сумасшедшие, нормальные либо не могут в этом участвовать, либо воздерживаются».Вятрович — это же не какой-то сумасшедший, который подходит к нам на Майдане или где-то на Владимирской горке, и говорит: «Пожалуйста, купите мои брошюрки, я тут написал о великой украинской нации».Нет, Вятрович имеет государственное финансирование, и вообще людям это внушали на уровне государственной официальной пропаганды. Разве не так? На высочайшем уровне был включен этот дискурс.— Как и Ирина Фарион, которая в один момент из городской сумасшедшей превратилась в «почесну філологіню».— Абсолютно! Когда я жил на Украине, в Киеве, в Днепропетровске, я наблюдал, как совершенно одиозные персонажи захватывали сознание умов, власть захватывали, и я был в ужасе от того, что происходит.Потому что вместо того чтобы нормальных, адекватных людей, которые могли бы рассказать про созидающую Украину, — а у Украины есть реально, чем гордиться, было, — это.Вместо нормальных людей и достижений, нам подсовывали ложную историю, а из советских достижений делали какой-то шарж. Это то, как работает постмодерн. Возьмите главного российского постмодерниста России.— [Виктора] Пелевина?— Пелевина, но и [Владимира] Сорокина тоже. Пелевин в «Омон Ра» деконструирует советский героический эпос — запуск в космос и все остальное. Что делает Сорокин в «Голубом сале»? Он деконструирует советских лидеров, советскую литературу — «все несерьезно, все насмешка».Вот и получилось, что все насмешка над своей историей. Это и есть пласт нацизма и постмодерна. Мы просто в начале слишком увлеклись этой культурой. Пришло время пересмотреть свои увлечения.
https://ukraina.ru/20230503/1045885319.html
https://ukraina.ru/20230604/1046845904.html
https://ukraina.ru/20230421/1045538069.html
https://ukraina.ru/20200707/1028177112.html
https://ukraina.ru/20230415/1045356001.html
https://ukraina.ru/20230524/1046514538.html
https://ukraina.ru/20230505/1045939088.html
https://ukraina.ru/20230604/1046871011.html
россия
украина
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2023
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
интервью, платон беседин, культура, россия, украина
Украинская реальность состоит из постмодернистского отрицания, разрушения и подмены понятий, а человек, уходящий от традиции, двигается к рабству и теряет себя.
Об этом в интервью изданию Украина.ру рассказал писатель, публицист, автор Telegram-канала Платон Беседин. — Платон, в прошлом интервью вы, комментируя политическую и социальную реальность на Украине, сказали, что там нацизм и постмодернизм слились воедино. С точки зрения культурологии, что такое постмодернизм и как он проявляется в искусстве и вокруг искусства, объясните эту мысль?
— Это колоссальная тема, ее придется обсуждать не только сегодня, но и в следующие разы. Это огромный пласт, не хочу бежать по верхам, так что попробую сжато.
Фокус в чем? Необходимо понимать, что развитие технологий делает культуру, искусство более доступными. В том есть и плюс, и в этом есть огромный минус, так как все в жизни амбивалентно. Потребление культурного продукта становится доступным любому человеку, причем абсолютно любого культурного продукта. Под культурным продуктом я подразумеваю, уж простите за тавтологию, именно что продукт.
До 1914 года, до Первой мировой войны, все было несколько иначе. Хотя первые подвижки к происходящему начались ещё во время Крымской войны: она, в частности, породила то, что называется информационной войной.
— Во время Крымской войны появилось понятие информационной войны?
— Вообще, безусловно, Крымская война — это точка отчета нового мира. Но это опять же большие темы, мы их можем потом долго обсуждать.
Один пример: у нас на телевидении и вообще в СМИ постоянно говорят «коллективный Запад». Что такое «коллективный Запад»? Когда он появился? А он появился именно тогда, во время Крымской войны.
Это вообще очень похожая ситуация, когда Запад без каких-либо логических предпосылок объединился синхронно против России. Именно тогда, во время Крымской войны, появилось понятие «коллективный Запад», в его блоковом понимании. Это своего рода прообраз НАТО.
НАТО — это военная история, это военные силы. А есть сила другого рода — сила культурная. И вот после Первой мировой войны культура стала выполнять политическую роль. То есть люди поняли, что нужно как-то владеть умами, что мало владеть оружием правильным, с правильной нарезкой стволов, — нужно владеть умами.
Первыми это сделали в Советском Союзе. Это сделал [Иосиф] Сталин, когда многие творческие люди стали людьми государевыми.
Если мы берем советское кино двадцатых и тридцатых годов, то мы увидим, насколько это разное кино.
— Конечно, 20-е — это же авангард.
— Да, это элемент авангарда, вы правы. А далее… Я не хочу сказать «агитация и пропаганда», но это очень идеологическая история.
Далее будет спорный тезис, но я на нем настаиваю. Во многом Великая Победа наша в Великой Отечественной войне — это результат того, что наша культура — литература, поэзия, кинематограф — работала именно на воспитание советского человека. Это очень важный момент, его очень часто упускают.
А ведь огромную роль в нашей победе в Великой Отечественной над нацизмом играли именно наше культурное наследие и культурное воспитание.
А когда в 1945 году мы победили нацизм, то нам этого никто простить не мог. В первую очередь Запад в лице США. В истории не бывает два победителя.
Есть абсолютное зло — [Адольф] Гитлер — значит, у него должен быть победитель — это добро. Вечное противостояние света и тьмы.
США на эту роль видели только себя, а тут еще какой-то Советский Союз.
— И прозвучала Фултонская речь.
— Да! Кроме всего прочего, они поняли, что культура не может существовать вне идеологического контекста.
Я далек от конспирологии, но тогда реально стало создаваться на Западе то, что сейчас называется современным или концептуальным искусством. Оно создавалось, как создают айфоны или ракеты: точно так же это искусство создавалось в специальных институтах, «лабораториях».
Появляется цивилизация модерна, а после перетекает в цивилизацию постмодерна.
В чем суть этого концептуального искусства? Во-первых, оно уничтожает человека традиции. То есть оно говорит, что традицию нужно преломить, нарушить, и тогда из этого что-то получится. Потом кураторы современного искусства поступают ещё хитрее: они говорят, что оно, это современное искусство, якобы и есть традиция.
На самом деле оно это традицию либо преломляет, либо подменяет. Меж тем подлинное искусство задаёт систему координат, оно чему-то научает, создает некий эстетический вкус.
Современное искусство не ставит перед собой такой задачи. Оно говорит, что все определяет цена, все определяет товар и смотрящий. Вот вы смотрящий, вы наблюдатель — все мнения одинаково важны, как говорит Ролан Барт, цивилизация постмодерна — ваше мнение, мое, человека с тремя классами образованиями, человека, который употребляет наркотики и неспособен думать, академика, великого композитора — все мнения равны.
В результате этого современное искусство полностью уничтожает ценностную систему координат и формирует то, что мы сейчас называем глобализмом, мультикультурализмом и так далее. Оно растворяет идентичность как таковую.
Происходит растворение идентичности народа, утрата независимости страны, утрата личности человеком, то есть мы говорим о триаде «человек — государство — народ».
— Отход от традиции вы считаете негативным явлением?
— Я считаю, что это как минимум чревато, потому что человек уже утратил свою индивидуальность, государство утрачивает свою индивидуальность, народ утрачивает свою индивидуальность. Все превращается в этакую биомассу, «плавильный котел», куда все это забрасывают, и на выходе получают стандартные, унифицированные заготовки.
В этом нет ничего хорошего, причем это происходит на самых примитивных, низменных уровнях, которые формируются по законам усредненного американского «идеала» миропредставления.
В этом, конечно, нет ничего хорошего, потому что это по факту воспитание рабов. Это и есть матрица, которую нам показали в кино.
То, что произошло на Украине, то, что происходит во многих постсоветских странах, да и не только постсоветских, то, что происходит по всему миру, — это и есть победа цивилизации постмодерна, когда люди добровольно, а если не добровольно, то за счет разных «цветных революций», отказываются от собственного наследия, от собственной культуры и независимости и фактически вступают в рабство.
Если сейчас спросить, что такое постмодерн? Постмодерн — это деконструкция смыслов, превращение их в некий коллаж. Это же мы и наблюдаем тридцать лет на Украине. Это абсолютная, стопроцентная деконструкция смыслов всего и вся.
— А на Украине его комбинируют с нацистскими идеями, я правильно понимаю?
— Касательно нацизма. Нацизм — это вторая составляющая данного вопроса, потому что нацизм в основе своей — это ложная идея о превосходстве, ложная идея о совершенстве.
Человек постмодерна — это пустой человек, это заготовка, которая существует в этой матрице. Меж тем любому человеку по природе своей нужен костыль, нужно то, на что он может опираться, некая точки сборки, опора.
Происходит деконструкция смыслов, когда полностью разрушается и личность человека, и идентичность страны, ее уникальность, тогда нужно что-то дать, чтобы это вообще не разошлось в разные стороны, как кисель.
Тогда подкидывают эту идею нацизма — ложного превосходства.
У нас в России то же самое было: что-то показывали по каналам, что-то вдалбливали в школах, там даже агитировали какие-то проповедники-миссионеры.
Людей форматировали, подготавливали почву. Это для одних, а для других — то самое современное искусство, в котором люди постигают «истину», хотя в реальности это та же массовая культура. Так готовили элиты: ты форматируешь население, подготавливаешь определенные элиты, обещаешь им, что «вы вступите в некую касту избранных, вас допустят в некие элитарные общества».
Причем это очень часто делается через современное искусство. Я назову фамилию, и вы поймете, о чем я говорю. Например, Виктор Пинчук.
— И его арт-пространство «Мистецький Арсенал» [в Киеве].
— Он зять [Леонида] Кучмы к тому же, если не ошибаюсь.
— Да, точно. Вот вам типичный представитель этих элит. Олигарх, богатейший человек, напрямую связанный с действующей властью в стране. То есть влияющий на политические процессы и продвигающий современное концептуальное искусство.
Так же готовились и другие лидеры, давайте по именам пройдемся: когда мы вспоминаем Евромайдан, кто на него один из первых позвал через социальные сети? Это Мустафа Найем — человек, с которым мы в свое время ездили в Донецк в арт-пространство «Изоляция». Вот как все взаимосвязано. Тоже там было арт-пространство.
Мы уже видим, как эта арт-среда напрямую связана с политикой. Посмотрите, сколько пересечений. Форматируют тех, кто, условно говоря, менее интеллектуален, массовой культурой, стандартизированной. Она не уникальна, она стандартизирована — по американским лекалам.
Вторым — под соусом современного искусства — все эти биеннале, «Мистецкие Арсеналы», арт-пространства, арт-инсталляции. Так подчиняется сознание, душа масс.
Наконец получается у нас воспитание этих будущих лидеров. Вот как это работает. В результате страна подчиняется и переходит под внешнее управление.
Я говорю это, конечно, в, скажем так, тезисном варианте. Меж темами, о которых вы спрашиваете, — их надо в университетах изучать. Это не то, что сказать «[Владимир] Зеленский плохой», это серьезные вещи. Но если механизм упростить, то выглядит примерно так.
— Зато интересные: то, что Зеленский плохой, — это примитивная пропаганда. Хочется интересного.
— Человек в результате переходит под внешнее управление, ему закладывают совершенно ложные идеалы, и он теряет связь.
Для человека важна традиция. Когда человеку обрубают корни, он, как дерево, засыхает. Так жизнь устроена, это сказано и в психологии, и в религии — везде.
Он теряет фундамент и либо умирает духовно, культурно, интеллектуально, либо его подчиняют. Постмодерн обрубает корни, и человек больше не принадлежит себе.
Ему кажется, что он говорит о свободе, о путешествии в Европе, еще о чем-то, но на самом деле он реально говорит о рабстве. Потому что свободу ему никто не предлагает.
Свобода — это, прежде всего, многообразие, это когда одно соседствует рядом с другим. А когда одно в стране, человеке, нации, государстве — это уже не свобода, это называется «маршируем строем».
В качестве примера можно вспомнить Монголию, которая в свое время отказалась от всего этого коммунистического наследия, там были инкорпорированные ее какие-никакие элиты в некое мировое сообщество.
В результате треть населения стало жить еще беднее, хотя Монголия и так была нищая. При этом это вылилось в банальную эксплуатацию страны и населения.
Это настолько очевидно, это и есть та самая мягкая сила, о которой мы говорим, она появилась после 1991 года.
Это есть деконструкция смыслов, постмодерн.
Вы говорите, что вот, мол, Платон, человек традиции, что отвержен от корней. Ну как же так, эти все украинцы бегают, кричат «мы казаки», поют гимн, кричат «слава Украине» и все остальное?
Можете мне возразить? Можете. И сказать: «Да нет, наоборот, они вспоминают традицию».
И тут появляется то, о чем мы с вами говорили — это нацистская идеология, которая дана украинцам в качестве костыля, в качестве скрепляющего раствора, в качестве цемента, чтобы это все к чертовой матери не рассыпалось.
— Носить вышиванку и славить казаков — это же не значит быть нацистом?
— Мы сейчас говорим не о казаках, а о нацистах. Речь идет об очень простых вещах. Мы должны понимать: это обращение к корням или это обращение к ложным символам?
Речь не о вышиванке, речь о более глубоких вещах. Любая страна, любая нация может двигаться вперед только на созидании.
Суть Украины, вся идея Украины, которой ее пичкали, сформулирована в книге Кучмы. Как она называлась? «Украина — не Россия». Он не назвал книгу «Украина — это Украина» или «Украина — это Древняя Русь».
Я с 2015 года говорил, что именно эту идею, древнюю историю стоило бы продвигать, Украине. А вместо этого все построили на формуле отрицания «Украина — не Россия».
Вся эта история строилась как антироссийский проект, так скажите мне, где тут обращение к корням, где обращение к истокам? Его нет. Это и есть абсурд. Это тупиковый путь. Поэтому это совершенно не о вышиванках и о казаках речь, это не о созидании.
К слову, о созидании. Был такой первый секретарь ЦК КПУ [Пётр] Шелест, потом его сняли за излишнее украинофильство, и пришел [Владимир] Щербицкий, из Днепропетровской области. Он как раз занимался тем, что возрождал традиции и культурное наследие. А постмодерн — это и есть отрицание традиций. Понимаете, как все взаимосвязано?
Какое может быть тут созидание, обращение к корням, истокам, если со времен [Виктора] Ющенко в центре всего этого — сомнительная фигура Степана Бандеры? Какие тут корни, какое казачество? Как связаны Бандера и казачество?
— Никаким образом не связаны.
— Бандера — это исток Украины? Бандера — это что? И тут мы приходим к тезису, о котором я вам говорил: что есть правильная Украина и неправильная Украина.
За счет постмодернистской истории, цивилизации постмодерна, которая везде действует, не только на Украине, но и по всему миру, — она разрушила правильную Украину, растворила ее, как трупы закидывают в формалин.
А потом за счет нацистской идеологии создается этот жуткий монстр, который построен не на созидании, а на отрицании и деконструкции.
Потому что «Украина — это не Россия», и это всё, что людей интересует.
Почему мы говорим, что это ложное превосходство? А за счет чего внушали украинцам, что они лучшие? Это что, было представление достоверной истории, какие-то достижения? Когда Украина достигла своего пика?
— В семидесятые-восьмидесятые.
— Правильно, при Щербицком. Это Украинская ССР, это был пик. Но они говорят: «Нет, это все было неправильно, а вот когда-то древние укры…» Это же говорится не на уровне отдельных сумасшедших. Давайте вспомним [Владимира] Вятровича с его нацистскими наработками.
— Думаю, он все-таки сумасшедший.
— Сумасшедший, конечно. Но что понимать под сумасшествием? Люди, которые проводили чудовищные опыты в немецких, нацистских концлагерях, они были сумасшедшие? Хорватские усташи были сумасшедшими?
Что понимать под сумасшествием? Как [Лев] Толстой говорил: «Мне кажется, миром управляют сумасшедшие, нормальные либо не могут в этом участвовать, либо воздерживаются».
Вятрович — это же не какой-то сумасшедший, который подходит к нам на Майдане или где-то на Владимирской горке, и говорит: «Пожалуйста, купите мои брошюрки, я тут написал о великой украинской нации».
Нет, Вятрович имеет государственное финансирование, и вообще людям это внушали на уровне государственной официальной пропаганды. Разве не так? На высочайшем уровне был включен этот дискурс.
— Как и Ирина Фарион, которая в один момент из городской сумасшедшей превратилась в «почесну філологіню».
— Абсолютно! Когда я жил на Украине, в Киеве, в Днепропетровске, я наблюдал, как совершенно одиозные персонажи захватывали сознание умов, власть захватывали, и я был в ужасе от того, что происходит.
Потому что вместо того чтобы нормальных, адекватных людей, которые могли бы рассказать про созидающую Украину, — а у Украины есть реально, чем гордиться, было, — это.
Вместо нормальных людей и достижений, нам подсовывали ложную историю, а из советских достижений делали какой-то шарж. Это то, как работает постмодерн. Возьмите главного российского постмодерниста России.
— Пелевина, но и [Владимира] Сорокина тоже. Пелевин в «Омон Ра» деконструирует советский героический эпос — запуск в космос и все остальное. Что делает Сорокин в «Голубом сале»? Он деконструирует советских лидеров, советскую литературу — «все несерьезно, все насмешка».
Вот и получилось, что все насмешка над своей историей. Это и есть пласт нацизма и постмодерна. Мы просто в начале слишком увлеклись этой культурой. Пришло время пересмотреть свои увлечения.
