https://ukraina.ru/20230430/1045804744.html
Платон Беседин: Прежнюю Украину не вернуть, но я верю, что есть другая Украина
Платон Беседин: Прежнюю Украину не вернуть, но я верю, что есть другая Украина - 30.04.2023 Украина.ру
Платон Беседин: Прежнюю Украину не вернуть, но я верю, что есть другая Украина
В России надо куда более основательно заниматься "украинским вопросом", но пока этого не делается, нет даже серьезного аналитического центра по Украине. Аналитика должна быть более глобальной, это вопрос нашего выживания, считает писатель, публицист Платон Беседин.
2023-04-30T09:00
2023-04-30T09:00
2023-04-30T18:36
интервью
украина
россия
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e7/06/07/1046979548_95:34:849:458_1920x0_80_0_0_34ed8605177d6cd22267a4e4c3b99c64.jpg
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.– Платон, Украина находится в центре Европы и в этом центре Европы сформировалось нацистское государство, здесь идет война. Как вы думаете, из этого морока Украина имеет шанс вернуться к нормальному демократическому, цивилизационному развитию? – Нет. Раньше я говорил, что есть шанс, а сейчас понимаю, что нет. Шансы есть в некоей будущей исторической перспективе. Сейчас нет, потому что это огромная… как бы сказать художественно… Стоят люди, большой стадион, и там постоянно работает некий передатчик, который меняет сознание. У людей частоты другие.Я смотрю - у стен Лавры одни лица, морды козьи, и смотрю, какую-то песню спела Оля Полякова про "орков" - те же лица, что и у Лавры, видоизмененные.Я не хочу сказать, что все украинцы плохие, что нация плохая, нет! Я всю жизнь исповедовал одну простую идею, что есть правильная Украина, и есть Украина неправильная.Я позволял себе киноаналогию, я везде ее использую. Украина как "черный вигвам - отсылка к "Твин Пикс" - России", некая видоизмененная реальность.Правильная Украина для меня – это Олесь Бузина (убит националистами — Ред.), Ян Таксюр (брошен в тюрьму киевским режимом — Редё%) и многие другие. Но эти люди были либо физически уничтожены, либо брошены за решетку, либо их просто выдавили.Где взять эту правильную Украину, которая будет строиться? Я не знаю. Она есть, есть возможность того, что Украина - не проснется, нет, просыпаться никто не будет - но есть возможность создать некое сообщество внутри. Сообщество правильное, я имею в виду - внутри этого ареала безумия. Но, на мой взгляд, конечно, делать это надо было раньше… Сейчас уже задним числом - что… Но раньше это нужно было делать. Были шансы.– Мне кажется, вы сейчас великодушно даете Украине шанс, но сами в него не верите.– Я не даю Украине шанс. Что значит - дать Украине шанс?– Возродиться из сокрытого…– Она будет в том или ином формате. Вопрос, что мы сможем увидеть в этой Украине? Какие варианты развития? Ты же не разрушишь все до основания, ты же не выжжешь все огнеметом, как пишут – "До Львова - всех огнеметом". Это все бредни, фантазии.Мы говорим о том, что будет в этом, даже не географическом, не территориальном, а - в среде обитания, назовите, как хотите. Что там будем, что мы увидим, что мы сможем создать, о чем мы сможем договориться?Это важные моменты. Я говорю об этом на протяжении 10-12 лет, что - мы там сможем вот это рацио какое-то нащупать? Это к нам вопрос, прежде всего. Даю я шанс, не даю. Если мы говорим об Украине как о государстве, то я тут не даю шансов. Я их не давал еще в 2013 году, тогда моя статья вышла "Эта ваша кровь – много и зря". В интернете можете найти.Все я там предсказываю – потерю Украиной Крыма, Донбасса, и говорю о том, что это абсолютная потеря государственности. Поэтому я тогда, еще десять лет назад, шанса не давал.Если мы говорим про некий народ – это тоже выбор. Люди тоже меняются, это тоже очень сильный передатчик включен. Вот говорите, как сопротивляются, что мало и пассивно. А ты попробуй, этому посопротивляйся. Хорошая книжка есть Филиппа Зимбардо, социального психолога, он там все это расписывает.Ты попробуй! Параноики только могут сопротивляться. Это очень сложно, это колоссальное давление. Тебя прессуют близкие, тебя прессуют в школах, тебя прессуют на работе, прессуют просто в социуме, ты в транспорте едешь – и тебя прессуют. Ты попробуй - так ты кем должен быть, Гераклом?– Для того, чтобы бороться с этой украинской системой, мы должны у себя создать нечто подобное или у нас другой путь?– Нечто подобное — что?– Такую систему, в которой люди вырастают в одной и той же парадигме и исповедуют одни и те же ценности.– У меня есть сейчас соблазн быть банально хрестоматийно прогорклым, и сказать, что борющийся с чудовищами может сам стать чудовищем, и вглядывающийся в бездну должен помнить, что бездна вглядывается в него.Я думаю, что если мы, как в том фильме... Убить Дракона - важно самому не стать им. Для меня это не красивые слова, не художественный образ – для меня это образ мысли.Я считаю, что человек, народ, государство, страна, если угодно – они обязаны созидать, и они обязаны беречь свою не чистоту нации, а чистоту души, русской души, как хотите.Я считаю, что если нация становится на путь тот, который избрала Украина – это отформатирование, то тогда она и превращается в Украину. Подчеркиваю – я, в отличие от многих, очень сильно разделяю Украину и Украину. Правильную, как я говорю, Украину. И то, что… и этого монстра.Если мы начинаем украинствовать, если мы начинаем допускать такие вещи, то мы превращаемся, на мой взгляд, подчеркиваю, в этого Дракона — ну, не Дракона, а какого-то Гнусика, я не знаю, как его назвать. Я считаю, что это не наш путь.– Мне почему-то кажется, что мы ставим какие-то рекорды в том, чтобы не стать тем самым Драконом. Есть такой замечательный певец Шаман, который спел песню "Я русский", хорошая песня. Есть другой исполнитель, я бы не хотел называть его фамилию и имя, который сделал пародию на эту песню, назвал ее "Я узкий", и она крутилась на "Хит-ФМ" и т.д. Если назвать его пародистом, то брать надо в совершенно бешеные кавычки.Сейчас он совершенно спокойно перемещается по территорию России, его фотографии, где он вообще не страдает от того, что он сделал, как он сделал, заполнили социальные сети. Мне сложно представить, чтобы в 1941 году вышла песня "Вставай, страна огромная", а какой-то человек пишет на нее пародию, она расходится, и потом этот пародист спокойно рассекает пространство Советского Союза.– Я понимаю, о чем вы говорите, и насколько это все правильно. Давайте разбираться и постараемся быть объективными. Кстати, сегодня этого пародиста прочитал где-то в телеграме, он сказал, что передача вернется, в которой он был – "надо долбиться, надо долбиться", – сказал он, не уточнил, куда. Я очень смеялся, когда это прочитал...Православные святые говорили очень хорошую вещь. Они говорили: "грех" - это то, что сделано не вовремя и не к месту. И книга Екклесиаста библейская учит нас, что самое важное – это своевременность, умеренность. Как хотите называйте. Время разбрасывать – время собирать. Это все мудрость, которую почему-то люди современные отбрасывают, думают, что это красивый образ – нет, это мудрость.Правильно ли, что мы так запрещаем, не запрещаем? Ну вот смотрите, вы молодец, вы сказали - "я не хочу называть его фамилию". А ведь, если мы возьмем, например, наши медиа, то у нас на каждом углу, из каждого утюга "а вот знаете, что этот артист сказал, который уехал? А вот знаете, что это? А вот знаете, что то?А других нет. Вы расскажите о тех, кто здесь созидает. Это раз. Два – наверное, да не наверное, а точно, цветы – за ними нужно ухаживать, они должны всходить определенным образом.Вы поймите – нельзя просто взять и рассечь. Этого мы запретим, этого мы запретим, этого мы не пустим. А что вместо-то? Это не значит, что мы сильно потеряем, если этого пародиста не будет в нашей стране или на экранах, мы ничего не потеряем по факту.Но ведь давайте говорить начистоту. Когда этот пародист делает, и вдруг у него появляются – да, где-то накрученные (почитатели — Ред.), но многим это нравится, они говорят - ой, слушай, а ты видел, он спел пародию, это смешно.Это о чем говорит? О том, что проблема глубже. Когда мы говорим "артист", мы должны спрашивать не только с этих артистов, а может быть, не в первую очередь с артистов.А мы должны спрашивать с тех, кто приглашает их, кто зовет, кто формирует этот рынок. И, в том числе, мы должны спрашивать с публики. Да, мы должны спрашивать с публики, почему это востребовано у этой публики. Может быть, у этой публики такой вкус, может быть, у этой публики такие запросы?И в Украине на самом деле этого нет, или "на Украине", кому как больше нравится. Поверьте, если вдруг где-то что-то, эти вожжи ослабятся, то люди начнут воспринимать там, на Украине, другую информацию - не сразу, но здесь нужно дать альтернативу.Я не сторонник глобальных запретов, я сторонник запретов в особых, исключительных случаях. Я за то, чтобы создавалась альтернатива и за то, чтобы она была достойной, за то, чтобы эта альтернатива стала со временем "мейнстримом", основным направлением, доминантой, как хотите назовите.Тогда это будет работать. Но когда ты говоришь "вот этот артист или пародист — это плохо", так дай, покажи мне другого. Мы не можем заставить - и никого не заставить, в России это не будет так работать. Для этого нужна совершенно другая история, для этого нужно объявлять соответствующие военные истории. Все это нужно, нужно народ тогда глобально накачивать.Готовы к этому? Нет, не готовы. Правильно ли это – мы тоже этого не знаем. Правильно ли это, или неправильно? С одной стороны да – мне непонятно, почему в Донецке наши люди сидят под обстрелами, а здесь (в Москве — Ред.) вот так, как будто - все нормально. А с другой стороны - а что, лучше бы, чтобы тут бы еще было?– Этого мы, конечно, не будем желать.– Да, мы этого не будем. Но люди – они живут и жили в этой парадигме, понимаете? Вы не можете взять и вытравить это сразу. Вы не можете сказать – это да, это плохо, но это будет.Но мы должны говорить о том, что вместо будет. То, с чего я начал – рождение новых смыслов, рождение новой культуры, массовой культуры, понимаете?Ведь когда вы говорите про 1941 год, так - песни появлялись. Да, конечно, было больше запретов, и правильно. Было больше давления, где-то что-то выкорчевывалось, но - и создавалось. Какие песни рождались, какая сила была, глубина актеров, те же люди в театре – они не на сытости играли, они не сочились сытостью, не лоснились. Они играли для народа, для страны, но это было по-настоящему, это было от сердца. Тогда это работает. А когда это все искусственно – а давайте вот это – оно не работает.– Я думаю, как после начала СВО пришлось срочно разворачивать создание беспилотников, и развернули, что характерно – я думаю, что с тем же энтузиазмом и с той же энергией нужно создавать новую систему продвижения смыслов в обществе. И предположу, что ею, наверное, должны заниматься не совсем те люди, которые занимались ею на предыдущем этапе, потому что не ко всем к ним есть доверие. Такое мое мнение.– Я вам скажу, что Украиной тоже нужно всерьез заниматься, изучать, что происходит. У нас - тридцать лет мы об этой Украине говорим, у нас родственников там… Я одного не понимаю – сейчас происходит то, что происходит. У нас даже нету какого-то мощного аналитического мозгового центра, который бы изучал серьезно украинский вопрос.У нас люди не смогли разъяснить на улице что-то вообще даже экспертам. Я иногда слушаю... Хорошо, вы с Донецка, вы понимаете контекст, о чем речь. А у нас же многие люди вообще не знают, даже некие эксперты, как их называют – они даже не понимают вообще, что такое "украинский вопрос", откуда что растет.Это только сейчас люди вдруг начинают думать, а вот в 17 веке было… Оказывается, это не вчера появилось, оказывается, это не в 2004-м, когда Ющенко пришел. Понимаете, это очень серьезные темы, которые требуют серьезного обсуждения.Вы очень правильно сказали, как беспилотников производство, так и производство смыслов, продвижения смыслов — ну и вообще должна быть совершенно другая аналитика, более, на мой взгляд, мощная, и более, что ли, глобальная, должно быть погружение в вопрос. Потому, что это вопрос нашего выживания, на самом деле.
https://ukraina.ru/20210708/1031792497.html
https://ukraina.ru/20220428/1033880660.html
https://ukraina.ru/20230429/1045749186.html
украина
россия
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2023
Рамиль Замдыханов
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e7/05/04/1045947909_337:0:891:554_100x100_80_0_0_4ecd02c4a17d1e63e30529c9ed7103ec.jpg
Рамиль Замдыханов
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e7/05/04/1045947909_337:0:891:554_100x100_80_0_0_4ecd02c4a17d1e63e30529c9ed7103ec.jpg
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Рамиль Замдыханов
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e7/05/04/1045947909_337:0:891:554_100x100_80_0_0_4ecd02c4a17d1e63e30529c9ed7103ec.jpg
интервью, украина, россия
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
– Платон, Украина находится в центре Европы и в этом центре Европы сформировалось нацистское государство, здесь идет война. Как вы думаете, из этого морока Украина имеет шанс вернуться к нормальному демократическому, цивилизационному развитию?
– Нет. Раньше я говорил, что есть шанс, а сейчас понимаю, что нет. Шансы есть в некоей будущей исторической перспективе. Сейчас нет, потому что это огромная… как бы сказать художественно… Стоят люди, большой стадион, и там постоянно работает некий передатчик, который меняет сознание. У людей частоты другие.
Я смотрю - у стен Лавры одни лица, морды козьи, и смотрю, какую-то песню спела Оля Полякова про "орков" - те же лица, что и у Лавры, видоизмененные.
Я не хочу сказать, что все украинцы плохие, что нация плохая, нет! Я всю жизнь исповедовал одну простую идею, что есть правильная Украина, и есть Украина неправильная.
Я позволял себе киноаналогию, я везде ее использую. Украина как "черный вигвам - отсылка к "Твин Пикс" - России", некая видоизмененная реальность.
Правильная Украина для меня – это Олесь Бузина (убит националистами — Ред.), Ян Таксюр (брошен в тюрьму киевским режимом — Редё%) и многие другие. Но эти люди были либо физически уничтожены, либо брошены за решетку, либо их просто выдавили.
Где взять эту правильную Украину, которая будет строиться? Я не знаю. Она есть, есть возможность того, что Украина - не проснется, нет, просыпаться никто не будет - но есть возможность создать некое сообщество внутри. Сообщество правильное, я имею в виду - внутри этого ареала безумия. Но, на мой взгляд, конечно, делать это надо было раньше… Сейчас уже задним числом - что… Но раньше это нужно было делать. Были шансы.
– Мне кажется, вы сейчас великодушно даете Украине шанс, но сами в него не верите.
– Я не даю Украине шанс. Что значит - дать Украине шанс?
– Возродиться из сокрытого…
– Она будет в том или ином формате. Вопрос, что мы сможем увидеть в этой Украине? Какие варианты развития? Ты же не разрушишь все до основания, ты же не выжжешь все огнеметом, как пишут – "До Львова - всех огнеметом". Это все бредни, фантазии.
Мы говорим о том, что будет в этом, даже не географическом, не территориальном, а - в среде обитания, назовите, как хотите. Что там будем, что мы увидим, что мы сможем создать, о чем мы сможем договориться?
Это важные моменты. Я говорю об этом на протяжении 10-12 лет, что - мы там сможем вот это рацио какое-то нащупать? Это к нам вопрос, прежде всего. Даю я шанс, не даю. Если мы говорим об Украине как о государстве, то я тут не даю шансов. Я их не давал еще в 2013 году, тогда моя статья вышла "Эта ваша кровь – много и зря". В интернете можете найти.
Все я там предсказываю – потерю Украиной Крыма, Донбасса, и говорю о том, что это абсолютная потеря государственности. Поэтому я тогда, еще десять лет назад, шанса не давал.
Если мы говорим про некий народ – это тоже выбор. Люди тоже меняются, это тоже очень сильный передатчик включен. Вот говорите, как сопротивляются, что мало и пассивно. А ты попробуй, этому посопротивляйся. Хорошая книжка есть Филиппа Зимбардо, социального психолога, он там все это расписывает.
Ты попробуй! Параноики только могут сопротивляться. Это очень сложно, это колоссальное давление. Тебя прессуют близкие, тебя прессуют в школах, тебя прессуют на работе, прессуют просто в социуме, ты в транспорте едешь – и тебя прессуют. Ты попробуй - так ты кем должен быть, Гераклом?
– Для того, чтобы бороться с этой украинской системой, мы должны у себя создать нечто подобное или у нас другой путь?
– Такую систему, в которой люди вырастают в одной и той же парадигме и исповедуют одни и те же ценности.
– У меня есть сейчас соблазн быть банально хрестоматийно прогорклым, и сказать, что борющийся с чудовищами может сам стать чудовищем, и вглядывающийся в бездну должен помнить, что бездна вглядывается в него.
Я думаю, что если мы, как в том фильме... Убить Дракона - важно самому не стать им. Для меня это не красивые слова, не художественный образ – для меня это образ мысли.
Я считаю, что человек, народ, государство, страна, если угодно – они обязаны созидать, и они обязаны беречь свою не чистоту нации, а чистоту души, русской души, как хотите.
Я считаю, что если нация становится на путь тот, который избрала Украина – это отформатирование, то тогда она и превращается в Украину. Подчеркиваю – я, в отличие от многих, очень сильно разделяю Украину и Украину. Правильную, как я говорю, Украину. И то, что… и этого монстра.
Если мы начинаем украинствовать, если мы начинаем допускать такие вещи, то мы превращаемся, на мой взгляд, подчеркиваю, в этого Дракона — ну, не Дракона, а какого-то Гнусика, я не знаю, как его назвать. Я считаю, что это не наш путь.
– Мне почему-то кажется, что мы ставим какие-то рекорды в том, чтобы не стать тем самым Драконом. Есть такой замечательный певец Шаман, который спел песню "Я русский", хорошая песня. Есть другой исполнитель, я бы не хотел называть его фамилию и имя, который сделал пародию на эту песню, назвал ее "Я узкий", и она крутилась на "Хит-ФМ" и т.д. Если назвать его пародистом, то брать надо в совершенно бешеные кавычки.
Сейчас он совершенно спокойно перемещается по территорию России, его фотографии, где он вообще не страдает от того, что он сделал, как он сделал, заполнили социальные сети. Мне сложно представить, чтобы в 1941 году вышла песня "Вставай, страна огромная", а какой-то человек пишет на нее пародию, она расходится, и потом этот пародист спокойно рассекает пространство Советского Союза.
– Я понимаю, о чем вы говорите, и насколько это все правильно. Давайте разбираться и постараемся быть объективными. Кстати, сегодня этого пародиста прочитал где-то в телеграме, он сказал, что передача вернется, в которой он был – "надо долбиться, надо долбиться", – сказал он, не уточнил, куда. Я очень смеялся, когда это прочитал...
Православные святые говорили очень хорошую вещь. Они говорили: "грех" - это то, что сделано не вовремя и не к месту. И
книга Екклесиаста библейская учит нас, что самое важное – это своевременность, умеренность. Как хотите называйте. Время разбрасывать – время собирать. Это все мудрость, которую почему-то люди современные отбрасывают, думают, что это красивый образ – нет, это мудрость.
Правильно ли, что мы так запрещаем, не запрещаем? Ну вот смотрите, вы молодец, вы сказали - "я не хочу называть его фамилию". А ведь, если мы возьмем, например, наши медиа, то у нас на каждом углу, из каждого утюга "а вот знаете, что этот артист сказал, который уехал? А вот знаете, что это? А вот знаете, что то?
А других нет. Вы расскажите о тех, кто здесь созидает. Это раз. Два – наверное, да не наверное, а точно, цветы – за ними нужно ухаживать, они должны всходить определенным образом.
Вы поймите – нельзя просто взять и рассечь. Этого мы запретим, этого мы запретим, этого мы не пустим. А что вместо-то? Это не значит, что мы сильно потеряем, если этого пародиста не будет в нашей стране или на экранах, мы ничего не потеряем по факту.
Но ведь давайте говорить начистоту. Когда этот пародист делает, и вдруг у него появляются – да, где-то накрученные (почитатели — Ред.), но многим это нравится, они говорят - ой, слушай, а ты видел, он спел пародию, это смешно.
Это о чем говорит? О том, что проблема глубже. Когда мы говорим "артист", мы должны спрашивать не только с этих артистов, а может быть, не в первую очередь с артистов.
А мы должны спрашивать с тех, кто приглашает их, кто зовет, кто формирует этот рынок. И, в том числе, мы должны спрашивать с публики. Да, мы должны спрашивать с публики, почему это востребовано у этой публики. Может быть, у этой публики такой вкус, может быть, у этой публики такие запросы?
И в Украине на самом деле этого нет, или "на Украине", кому как больше нравится. Поверьте, если вдруг где-то что-то, эти вожжи ослабятся, то люди начнут воспринимать там, на Украине, другую информацию - не сразу, но здесь нужно дать альтернативу.
Я не сторонник глобальных запретов, я сторонник запретов в особых, исключительных случаях. Я за то, чтобы создавалась альтернатива и за то, чтобы она была достойной, за то, чтобы эта альтернатива стала со временем "мейнстримом", основным направлением, доминантой, как хотите назовите.
Тогда это будет работать. Но когда ты говоришь "вот этот артист или пародист — это плохо", так дай, покажи мне другого. Мы не можем заставить - и никого не заставить, в России это не будет так работать. Для этого нужна совершенно другая история, для этого нужно объявлять соответствующие военные истории. Все это нужно, нужно народ тогда глобально накачивать.
Готовы к этому? Нет, не готовы. Правильно ли это – мы тоже этого не знаем. Правильно ли это, или неправильно? С одной стороны да – мне непонятно, почему в Донецке наши люди сидят под обстрелами, а здесь (в Москве — Ред.) вот так, как будто - все нормально. А с другой стороны - а что, лучше бы, чтобы тут бы еще было?
– Этого мы, конечно, не будем желать.
– Да, мы этого не будем. Но люди – они живут и жили в этой парадигме, понимаете? Вы не можете взять и вытравить это сразу. Вы не можете сказать – это да, это плохо, но это будет.
Но мы должны говорить о том, что вместо будет. То, с чего я начал – рождение новых смыслов, рождение новой культуры, массовой культуры, понимаете?
Ведь когда вы говорите про 1941 год, так - песни появлялись. Да, конечно, было больше запретов, и правильно. Было больше давления, где-то что-то выкорчевывалось, но - и создавалось. Какие песни рождались, какая сила была, глубина актеров, те же люди в театре – они не на сытости играли, они не сочились сытостью, не лоснились. Они играли для народа, для страны, но это было по-настоящему, это было от сердца. Тогда это работает. А когда это все искусственно – а давайте вот это – оно не работает.
– Я думаю, как после начала СВО пришлось срочно разворачивать создание беспилотников, и развернули, что характерно – я думаю, что с тем же энтузиазмом и с той же энергией нужно создавать новую систему продвижения смыслов в обществе. И предположу, что ею, наверное, должны заниматься не совсем те люди, которые занимались ею на предыдущем этапе, потому что не ко всем к ним есть доверие. Такое мое мнение.
– Я вам скажу, что Украиной тоже нужно всерьез заниматься, изучать, что происходит. У нас - тридцать лет мы об этой Украине говорим, у нас родственников там… Я одного не понимаю – сейчас происходит то, что происходит. У нас даже нету какого-то мощного аналитического мозгового центра, который бы изучал серьезно украинский вопрос.
У нас люди не смогли разъяснить на улице что-то вообще даже экспертам. Я иногда слушаю... Хорошо, вы с Донецка, вы понимаете контекст, о чем речь. А у нас же многие люди вообще не знают, даже некие эксперты, как их называют – они даже не понимают вообще, что такое "украинский вопрос", откуда что растет.
Это только сейчас люди вдруг начинают думать, а вот в 17 веке было… Оказывается, это не вчера появилось, оказывается, это не в 2004-м, когда Ющенко пришел. Понимаете, это очень серьезные темы, которые требуют серьезного обсуждения.
Вы очень правильно сказали, как беспилотников производство, так и производство смыслов, продвижения смыслов — ну и вообще должна быть совершенно другая аналитика, более, на мой взгляд, мощная, и более, что ли, глобальная, должно быть погружение в вопрос. Потому, что это вопрос нашего выживания, на самом деле.
