https://ukraina.ru/20221228/1042224975.html
Елена Никитина: В Донецке страшно всем, но наш город – не сломить
Елена Никитина: В Донецке страшно всем, но наш город – не сломить - 28.12.2022 Украина.ру
Елена Никитина: В Донецке страшно всем, но наш город – не сломить
Если бы "доброжелатели" Донецка посмотрели, сколько в городе машин среднего класса и выше, они бы увидели, что их очень много. У этих людей точно есть... Украина.ру, 28.12.2022
2022-12-28T17:04
2022-12-28T17:04
2022-12-28T17:04
интервью
обстрелы
украина
донецк
донбасс
одесса
елка
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e6/0c/1c/1042225820_64:9:831:440_1920x0_80_0_0_3673db0eebaca79ac1359fdf6be3a6a4.jpg
Если бы "доброжелатели" Донецка посмотрели, сколько в городе машин среднего класса и выше, они бы увидели, что их очень много. У этих людей точно есть возможность выехать. Не выезжают потому, что нельзя оставить безлюдный город. Поэтому Донбасс не сломается и мы обязательно победим, уверена советник временно исполняющего обязанности главы ДНР Елена Никитина.Об этом она рассказала в интервью изданию Украина.ру- Елена Николаевна, ваша книга "Вопреки" посвящена событиям 2014 года. Но сейчас Донецк - снова под обстрелами украинской артиллерии. Ситуация повторяется, причем даже более ожесточенно уровне. С чем вы связываете это ожесточение?– Я бы даже сказала, что сейчас Донецк – под гораздо большими обстрелами, чем в 2014 и в начале 2015 года. Такого в 2014 году не было точно.Я помню, что тогда мы все ждали Новый год. Думали, появится ли на площади Ленина елка, и она появилась. А в этом году, понимая, что украинские войска обстреливают именно центр города и по площадям бьют, мы даже отказались от елки. Потому что дети подойдут, понимая, что елка красивая, праздника хочется, и тут обстрел. Чтобы это предотвратить, даже елки не ставят.– Мы же не сомневаемся, что если будет такое место, где гарантировано скопление людей, оно наверняка окажется в прицеле украинских артиллеристов.– Точно так. В Донецке нет воды. Украинский режим обстреливает те места, где людям раздают воду. Насколько циничных, террористических и варварских обстрелов не было никогда. Они бьют именно по гражданским кварталам, чтобы вызвать панику и сломить волю. Ну не знают они, что такое Донецк.Почему? Причин много. Мы знаем: Киев – не самостоятельный, и есть те, кто стоят за ним. Им эта эскалация не с Донбассом, а с Россией, очень важна. Конечно, они будут с помощью инструмента Украины повышать этот градус. Им тут в этом конфликте не жалко никого, чем хуже – тем для них лучше.Действиям этих преступников, которые находятся у власти в Киеве, тоже есть объяснение. Ситуация внутренняя настолько плоха, что если сейчас будет тихо на фронте, будут вопросы исключительно к власти – как довели страну до такого положения.Например, в Одессе нельзя даже сообщать о том, что где-то нет электричества. Если людям запрещают говорить о том, что им трудно жить, то можно ли на Украине будет дышать без разрешения? Конечно, им нужно по-прежнему тут повышать градус. Поэтому, к сожалению, пока ситуация такая.– Вы говорите о панике и страхе в Донецке. Я точно знаю, что паники нет, но что касается страха, не бояться невозможно, когда по тебе летят снаряды или "Град". Причем ты боишься не за себя, а за родных и близких. У вас есть какой-то совет, как победить страх, как с этим справиться?– Конечно, в Донецке живут чрезвычайно мужественные люди. Шахтер и металлург – очень рискованные профессии. И спускаться даже в шахту каждый раз – это дело опасное.Конечно, привыкли. Но наши мужчины – все сейчас на передовой. В городе остались фактически женщины и дети. Конечно, и мне страшно. Жизнь продолжается. Ты все время на работе, просишь ребенка что-то купить в магазине, а потом в ужасе думаешь, как потом жить, если, не приведи Господь...На наших глазах, потому что это засняли камеры, погибла Маша Пирогова. Весь мир может посмотреть, как это происходит. Человек просто шел в молодежный центр, она задержалась у двери – это доли секунды, и под ноги прилетает снаряд. Даже спрятаться невозможно.Если во время Великой Отечественной войны можно было предупредить, что летит вражеская авиация и будут бомбардировки, то сейчас предупредить это невозможно.Почему мы сейчас просим, чтобы подъезды были открыты – чтобы нырнуть в подъезд, если повезет больше чем Маше, и будет несколько секунд, чтобы туда добежать.Конечно, страшно. Страшно всем, но Донецк – не сломить. Сказать, что массовый выезд сейчас наблюдается – ничего такого нет. Все выдохнули. Когда можешь созвониться с родными или даже увидеть, что в телеграм-канале у кого-то зелененький горит, это уже хорошо.– Наши доброжелатели говорят, не выезжают, потому что нет возможности.– Если бы эти доброжелатели посмотрели, сколько в Донецке машин среднего класса и выше, они бы увидели, что их очень много. У этих людей точно есть возможность выехать. Не выезжают потому, что нельзя оставить безлюдный город. Это мой город, и я оттуда не уеду. И он поэтому не сломается. И таких как я – миллион. Поэтому не сломаемся и не выедем. Победим.– Есть мнение, что люди, которые проживают в городах, удаленных от места событий, не в состоянии прочувствовать и масштаб происходящего, и ту остроту, и ту боль, которую переживают люди. Разумеется, мы ни в коем случае, ни секунды не пожелаем, чтобы они оказались в тех же условиях. Но как им можно донести эту атмосферу, в которой сейчас оказались города Донбасса? Ваша книга – очевидно, один из таких способов. Что еще можно сделать?– Собственно, я для этого и писала книгу. Начинается она с введения-предостережения. Вопрос не в том, что мы желаем кому-то попасть в такие условия, а в том, чтобы люди выжили и не пропали в таких условиях, в которых оказались мы.У моей мамы была любимая поговорка, когда я была подростком, она мне говорила: "Знай край, да не падай". Нельзя доводить до войны. Но мы-то понимаем, кто доводил и как она пришла. Еще мы помним, когда на территории Донбасса наступил период безвременья и безвластия. Начались отжимы, воровство, это были страшные явления.Банки отсутствовали, а республика еще только-только назначала своих управленцев, у которых не было вообще ничего. Надо было быстро-быстро налаживать работу в каждой своей области. Я – в медийной, а у кого-то были гораздо более сложные моменты.Как раз государство – это порядок и защита людей. И как раз один из больших плюсов в республике и тех, кто тогда стоял у истоков, что период безвременья очень быстро закончился. Но вообще это страшно для любой территории, если вдруг происходят такие перемены. Об этом тоже книга, как выжить человеку в городе, в который пришла война.Я надеюсь, что этот опыт никому не пригодится, но погружение, что я чувствовала, что чувствовали те люди, которые были вокруг меня, моя книга дает. Наверное, сейчас больше люди привыкли к какой-то картинке, если наш кинематограф еще начнет это показывать. Какие-то фильмы уже есть и дают какое-то погружение, но мы же знаем, что обычно должно пройти время, чтобы родились какие-то шедевры.Я уверена, что события в Донбассе дадут очень много после себя, и фильмов, и книг, я просто в этом уверена. Во-первых, надо обязательно отразить героизм как военных, так и мирных людей.Историй миллион, какую семью ни возьми – каждый рассказывает, и каждая история достойна пера или съемок, потому что настолько люди каждый страдал. У каждой семьи есть история, как кто-то погиб или ранен. Но таких людей, у которых вообще за эти годы ничего не случилось, я вообще не знаю.– Вы подвели меня к вопросу, который хотел вам задать. Вы советник врио главы ДНР. А можете сейчас взять на себя больше ответственности и стать советником всех жителей ДНР, и дать им какой-то один, но самый главный, важный, полезный совет – как им выжить сейчас в этих условиях?– Мы все друг другу можем дать один и тот же совет. Все мы там находимся абсолютно в одних условиях. Никто не отличается. Я точно так же хожу по улицам и езжу по улицам, мои дети ходят по улицам, мои родные, за которых я волнуюсь. Точно так же мы все работаем. Только что был обстрел, и ты едешь в этот район, потому что тебе нужно, потому что это работа и твои обязанности.Мы все там в абсолютно одинаковых условиях, потому что у нас у всех есть цель. Когда есть цель, и она объединяет людей, это творит чудеса. У нас много лет, целых восемь, была цель стать Россией – мы ей стали.Поверьте, это были беспросветные годы. Я писала книгу в 2017 году, это прошло уже три года с 2014 года, и мне казалось, что уже забыли, как начиналась Русская весна. Мне хотелось показать героизм этих людей, кто стоял на баррикадах, и с чего все началось, и наша мотивация. Наша мечта сбылась, хотя годы, повторю, были очень разные, и долгие. Теперь нам надо победить, и это тоже цель, она объединяет, и объединяет Донецк, объединяет Донбасс, объединяет Россию. И я уверена, ради этого мы выстоим.– Я знаю, что вы пишете вторую книгу, продолжение этой. На обложке книги "Вопреки" – перевернутый город, неспроста. Мне очень хочется, чтобы на обложке новой книги, которая обязательно появится, все встало на места, и чтобы все было нормально.– Я тоже очень на это надеюсь.
https://ukraina.ru/20221214/1041813141.html
https://ukraina.ru/20221228/1042210766.html
украина
донецк
донбасс
одесса
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2022
Рамиль Замдыханов
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e7/05/04/1045947909_337:0:891:554_100x100_80_0_0_4ecd02c4a17d1e63e30529c9ed7103ec.jpg
Рамиль Замдыханов
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e7/05/04/1045947909_337:0:891:554_100x100_80_0_0_4ecd02c4a17d1e63e30529c9ed7103ec.jpg
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Рамиль Замдыханов
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e7/05/04/1045947909_337:0:891:554_100x100_80_0_0_4ecd02c4a17d1e63e30529c9ed7103ec.jpg
интервью, обстрелы, украина, донецк, донбасс, одесса, елка
Если бы "доброжелатели" Донецка посмотрели, сколько в городе машин среднего класса и выше, они бы увидели, что их очень много. У этих людей точно есть возможность выехать. Не выезжают потому, что нельзя оставить безлюдный город. Поэтому Донбасс не сломается и мы обязательно победим, уверена советник временно исполняющего обязанности главы ДНР Елена Никитина.
Об этом она рассказала в интервью изданию Украина.ру
- Елена Николаевна, ваша книга "Вопреки" посвящена событиям 2014 года. Но сейчас Донецк - снова под обстрелами украинской артиллерии. Ситуация повторяется, причем даже более ожесточенно уровне. С чем вы связываете это ожесточение?
– Я бы даже сказала, что сейчас Донецк – под гораздо большими обстрелами, чем в 2014 и в начале 2015 года. Такого в 2014 году не было точно.
Я помню, что тогда мы все ждали Новый год. Думали, появится ли на площади Ленина елка, и она появилась. А в этом году, понимая, что украинские войска обстреливают именно центр города и по площадям бьют, мы даже отказались от елки. Потому что дети подойдут, понимая, что елка красивая, праздника хочется, и тут обстрел.
Чтобы это предотвратить, даже елки не ставят.
– Мы же не сомневаемся, что если будет такое место, где гарантировано скопление людей, оно наверняка окажется в прицеле украинских артиллеристов.
– Точно так. В Донецке нет воды. Украинский режим обстреливает те места, где людям раздают воду. Насколько циничных, террористических и варварских обстрелов не было никогда. Они бьют именно по гражданским кварталам, чтобы вызвать панику и сломить волю.
Ну не знают они, что такое Донецк.
Почему? Причин много. Мы знаем: Киев – не самостоятельный, и есть те, кто стоят за ним. Им эта эскалация не с Донбассом, а с Россией, очень важна. Конечно, они будут с помощью инструмента Украины повышать этот градус. Им тут в этом конфликте не жалко никого, чем хуже – тем для них лучше.
Действиям этих преступников, которые находятся у власти в Киеве, тоже есть объяснение. Ситуация внутренняя настолько плоха, что если сейчас будет тихо на фронте, будут вопросы исключительно к власти – как довели страну до такого положения.
Например, в Одессе нельзя даже сообщать о том, что где-то нет электричества. Если людям запрещают говорить о том, что им трудно жить, то можно ли на Украине будет дышать без разрешения? Конечно, им нужно по-прежнему тут повышать градус. Поэтому, к сожалению, пока ситуация такая.
– Вы говорите о панике и страхе в Донецке. Я точно знаю, что паники нет, но что касается страха, не бояться невозможно, когда по тебе летят снаряды или "Град". Причем ты боишься не за себя, а за родных и близких. У вас есть какой-то совет, как победить страх, как с этим справиться?
– Конечно, в Донецке живут чрезвычайно мужественные люди. Шахтер и металлург – очень рискованные профессии. И спускаться даже в шахту каждый раз – это дело опасное.
Конечно, привыкли. Но наши мужчины – все сейчас на передовой. В городе остались фактически женщины и дети. Конечно, и мне страшно. Жизнь продолжается. Ты все время на работе, просишь ребенка что-то купить в магазине, а потом в ужасе думаешь, как потом жить, если, не приведи Господь...
На наших глазах, потому что это засняли камеры, погибла Маша Пирогова. Весь мир может посмотреть, как это происходит. Человек просто шел в молодежный центр, она задержалась у двери – это доли секунды, и под ноги прилетает снаряд. Даже спрятаться невозможно.
Если во время Великой Отечественной войны можно было предупредить, что летит вражеская авиация и будут бомбардировки, то сейчас предупредить это невозможно.
Почему мы сейчас просим, чтобы подъезды были открыты – чтобы нырнуть в подъезд, если повезет больше чем Маше, и будет несколько секунд, чтобы туда добежать.
Конечно, страшно. Страшно всем, но Донецк – не сломить. Сказать, что массовый выезд сейчас наблюдается – ничего такого нет. Все выдохнули. Когда можешь созвониться с родными или даже увидеть, что в телеграм-канале у кого-то зелененький горит, это уже хорошо.
– Наши доброжелатели говорят, не выезжают, потому что нет возможности.
– Если бы эти доброжелатели посмотрели, сколько в Донецке машин среднего класса и выше, они бы увидели, что их очень много. У этих людей точно есть возможность выехать. Не выезжают потому, что нельзя оставить безлюдный город. Это мой город, и я оттуда не уеду. И он поэтому не сломается. И таких как я – миллион.
Поэтому не сломаемся и не выедем. Победим.
– Есть мнение, что люди, которые проживают в городах, удаленных от места событий, не в состоянии прочувствовать и масштаб происходящего, и ту остроту, и ту боль, которую переживают люди. Разумеется, мы ни в коем случае, ни секунды не пожелаем, чтобы они оказались в тех же условиях. Но как им можно донести эту атмосферу, в которой сейчас оказались города Донбасса? Ваша книга – очевидно, один из таких способов. Что еще можно сделать?
– Собственно, я для этого и писала книгу. Начинается она с введения-предостережения. Вопрос не в том, что мы желаем кому-то попасть в такие условия, а в том, чтобы люди выжили и не пропали в таких условиях, в которых оказались мы.
У моей мамы была любимая поговорка, когда я была подростком, она мне говорила: "Знай край, да не падай". Нельзя доводить до войны. Но мы-то понимаем, кто доводил и как она пришла.
Еще мы помним, когда на территории Донбасса наступил период безвременья и безвластия. Начались отжимы, воровство, это были страшные явления.
Банки отсутствовали, а республика еще только-только назначала своих управленцев, у которых не было вообще ничего. Надо было быстро-быстро налаживать работу в каждой своей области. Я – в медийной, а у кого-то были гораздо более сложные моменты.
Как раз государство – это порядок и защита людей. И как раз один из больших плюсов в республике и тех, кто тогда стоял у истоков, что период безвременья очень быстро закончился. Но вообще это страшно для любой территории, если вдруг происходят такие перемены. Об этом тоже книга, как выжить человеку в городе, в который пришла война.
Я надеюсь, что этот опыт никому не пригодится, но погружение, что я чувствовала, что чувствовали те люди, которые были вокруг меня, моя книга дает.
Наверное, сейчас больше люди привыкли к какой-то картинке, если наш кинематограф еще начнет это показывать. Какие-то фильмы уже есть и дают какое-то погружение, но мы же знаем, что обычно должно пройти время, чтобы родились какие-то шедевры.
Я уверена, что события в Донбассе дадут очень много после себя, и фильмов, и книг, я просто в этом уверена. Во-первых, надо обязательно отразить героизм как военных, так и мирных людей.
Историй миллион, какую семью ни возьми – каждый рассказывает, и каждая история достойна пера или съемок, потому что настолько люди каждый страдал. У каждой семьи есть история, как кто-то погиб или ранен. Но таких людей, у которых вообще за эти годы ничего не случилось, я вообще не знаю.
– Вы подвели меня к вопросу, который хотел вам задать. Вы советник врио главы ДНР. А можете сейчас взять на себя больше ответственности и стать советником всех жителей ДНР, и дать им какой-то один, но самый главный, важный, полезный совет – как им выжить сейчас в этих условиях?
– Мы все друг другу можем дать один и тот же совет. Все мы там находимся абсолютно в одних условиях. Никто не отличается. Я точно так же хожу по улицам и езжу по улицам, мои дети ходят по улицам, мои родные, за которых я волнуюсь. Точно так же мы все работаем.
Только что был обстрел, и ты едешь в этот район, потому что тебе нужно, потому что это работа и твои обязанности.
Мы все там в абсолютно одинаковых условиях, потому что у нас у всех есть цель. Когда есть цель, и она объединяет людей, это творит чудеса. У нас много лет, целых восемь, была цель стать Россией – мы ей стали.
Поверьте, это были беспросветные годы. Я писала книгу в 2017 году, это прошло уже три года с 2014 года, и мне казалось, что уже забыли, как начиналась Русская весна.
Мне хотелось показать героизм этих людей, кто стоял на баррикадах, и с чего все началось, и наша мотивация. Наша мечта сбылась, хотя годы, повторю, были очень разные, и долгие. Теперь нам надо победить, и это тоже цель, она объединяет, и объединяет Донецк, объединяет Донбасс, объединяет Россию. И я уверена, ради этого мы выстоим.
– Я знаю, что вы пишете вторую книгу, продолжение этой. На обложке книги "Вопреки" – перевернутый город, неспроста. Мне очень хочется, чтобы на обложке новой книги, которая обязательно появится, все встало на места, и чтобы все было нормально.
– Я тоже очень на это надеюсь.
