«Танком можно положить батальон». Кто и как гонит украинские войска под Лисичанском
«Танком можно положить батальон». Кто и как гонит украинские войска под Лисичанском - 13.07.2022 Украина.ру
«Танком можно положить батальон». Кто и как гонит украинские войска под Лисичанском
В Лисичанске идут бои, силы российской армии и частей Луганской народной республики заняли плацдармы для дальнейшего наступления. Окружают и теснят противника и мобилизованные в ЛНР в 2022-м, и те, кто воюет не первый год. Для многих это уже привычная тяжелая и опасная работа
— Хотелось ему адреналина. Получил… осколок в ляжку и уехал домой, — боец с позывным «Айс» рассказывает о своем знакомом из Ростова-на-Дону, быстро завершившем свое пребывание в рядах армии Луганской народной республики.Знакомый был не робкого десятка — увлекался экстремальным спортом и туризмом, только боевые действия оказались не разовым приключением, а тяжелым каждодневным трудом.До 2014-го у «Айса» была другая работа — завхозом в училище автосервиса. Рассказывая об этом, боец делает приглашающий жест рукой: представьте, что я в штатском ходил. А сейчас идет в камуфляже вдоль Северского Донца — за рекой украинские позиции.Звуки над водой разносятся хорошо — отлично слышно, что происходит у стоящих на противоположном берегу вэсэушников.«Вот машина пошла», — комментирует появившийся и исчезнувший звук мотора «Айс».О том, что против его роты стоят обычные «вийськовые», а не наемники, он судит по тому, что те плохо стреляют. Как-то снайпер пытался охотиться на подошедшего к воде товарища «Айса», но промахнулся два раза — профессионал такого бы не допустил. Из этого бойцы сделали вывод, что тренированных специалистов на их направлении нет, есть мобилизованное пушечное мясо. Те, для кого война началась внезапно.Впрочем, пока у роты передышка: до поры до времени не надо гнать дальше отловленных на улицах городов и переодетых в форму с двухцветным флажком мужиков. И «Айс» предпочитает переключиться на что-то более приятное — например, рассказать, как их рота справляется без замполита.«Привез вкусного, развез по товарищам, все обрадовались», — дает он простой рецепт поддержания боевого духа.На вопрос о своей мотивации «Айс» отвечает без лишнего пафоса, что, наверное, уже привык за восемь лет.«На этой войне с того времени, как мне исполнилось 21 года, еще три года и пенсия. Столько стажа. Полноценная рабочая жизнь», — веселится боец.Мысль о том, что он вскоре станет пенсионером, его забавляет.…Про войну как работу говорил и наводчик танка из отдельного танкового батальона по имени Артем. Сидя на броне, он удивленно слушал, пока стоит колонна, горячие приветы от спецназа, с которым штурмовал укрепления.Боевая машина тогда выходила на прямую наводку — на несколько сотен метров, практически на кинжальную дистанцию, подставляясь под обстрел минометов или удар из гранатомета.«Это моя работа, у пехоты своя, у меня такая», — как-то растерянно говорил Артем.Труд «штурмовиков», которые бежали на укрепления даже после ударов артиллерии и его орудия, кажется ему еще опаснее и тяжелее.Командир его батальона, «Восток», объясняет, почему его танкистов пехота считает отчаянно смелыми и в чем специфика такой работы, когда бронированная машина используется для штурма укреплений в городе или лесу.«Танк не просто видно, его слышно, слышно за два-три километра. Как завели мы двигатель — сразу враг поднимает "птичек" (беспилотники. — Ред.), начинает работать миномет», — рассказывает офицер о том, как обычно его люди выезжали на огневую позицию.«Любой "Джавелин", NLAW, РПГ поражает танк на этой дистанции. Мы, в общем-то, ко всему готовы. Как по уставу: сначала идет разведка, вернее, сейчас уже воздушная разведка. В каждом подразделении есть квадрокоптеры, выявляем все огневые средства противника, — продолжал «Восток». — Самое страшное для танка — когда гусеница подбита, тогда машина обездвижена, можно расстрелять боекомплект и покинуть машину, а эвакуировать под обстрелом машину очень тяжело».На вопрос, приходилось ли вытаскивать боевую машину из-под огня, его подчиненные, стоявшие кругом, согласно кивали головами: «А как же».Бронированные боевые машины — основная ударная мощь сухопутных сил — не очень-то приспособлены для города.«Вот поле — другое дело, — отмечает комбат. — Работать бы километров с двух. Но противник прячется в городах, не выходит в поля».И все же заменить танк нечем.«И прямые попадания снарядов в машину были, но что поделаешь — только танк может выехать под прямым артиллерийским огнем и работать», — заключает «Восток».Вот только выезжает и работает машина не сама, ее ведет экипаж — три человека в тесной броне, которая в случае удачного для врага попадания превращается в ловушку.«Не всем заходят танковые войска, — соглашается танкист с забавным позывным «Обоба». — Да, триста метров, непосредственно по мне, но недолго музыка играла, мы их уничтожили».По поводу того, что бронированная машина не заточена под действия на улице, «Обоба» высказывается в смысле, что было бы желание, остальное — приложится: «Мы его (танк. — Ред.) правильно использовали — если можно одним танком с нормальным здравым обученным экипажем положить батальон легко. Танк — страшное оружие».Собственно, этот экипаж и есть самое главное в танке, каким бы он ни был — совершенным-современным или вытащенным со склада хранения, объясняет сослуживец «Обобы», «Старый». Он уверяет, что сработавшиеся командир, наводчик и мехвод понимают друг друга еще до того, как прозвучала команда.«Не надо слов, командир с наводчиком переглянулись, механику можно стволом показать, до команды», — говорит «Старый».Что же будет в мирной жизни, танкисты пока не думают — ни к чему, да и впереди бои, зачем себя расхолаживать.«Наверное, на шашлыки на природу никогда не поеду, — после некоторого размышления отвечает «Восток». — Столько уже этих ночевок и "пикников" под открытым небом было… Пусть любители походов и прочей романтики развлекаются».
В Лисичанске идут бои, силы российской армии и частей Луганской народной республики заняли плацдармы для дальнейшего наступления. Окружают и теснят противника и мобилизованные в ЛНР в 2022-м, и те, кто воюет не первый год. Для многих это уже привычная тяжелая и опасная работа
— Хотелось ему адреналина. Получил… осколок в ляжку и уехал домой, — боец с позывным «Айс» рассказывает о своем знакомом из Ростова-на-Дону, быстро завершившем свое пребывание в рядах армии Луганской народной республики.
Знакомый был не робкого десятка — увлекался экстремальным спортом и туризмом, только боевые действия оказались не разовым приключением, а тяжелым каждодневным трудом.
До 2014-го у «Айса» была другая работа — завхозом в училище автосервиса. Рассказывая об этом, боец делает приглашающий жест рукой: представьте, что я в штатском ходил. А сейчас идет в камуфляже вдоль Северского Донца — за рекой украинские позиции.
Звуки над водой разносятся хорошо — отлично слышно, что происходит у стоящих на противоположном берегу вэсэушников.
«Вот машина пошла», — комментирует появившийся и исчезнувший звук мотора «Айс».
О том, что против его роты стоят обычные «вийськовые», а не наемники, он судит по тому, что те плохо стреляют. Как-то снайпер пытался охотиться на подошедшего к воде товарища «Айса», но промахнулся два раза — профессионал такого бы не допустил. Из этого бойцы сделали вывод, что тренированных специалистов на их направлении нет, есть мобилизованное пушечное мясо. Те, для кого война началась внезапно.
Впрочем, пока у роты передышка: до поры до времени не надо гнать дальше отловленных на улицах городов и переодетых в форму с двухцветным флажком мужиков. И «Айс» предпочитает переключиться на что-то более приятное — например, рассказать, как их рота справляется без замполита.
«Привез вкусного, развез по товарищам, все обрадовались», — дает он простой рецепт поддержания боевого духа.
На вопрос о своей мотивации «Айс» отвечает без лишнего пафоса, что, наверное, уже привык за восемь лет.
«На этой войне с того времени, как мне исполнилось 21 года, еще три года и пенсия. Столько стажа. Полноценная рабочая жизнь», — веселится боец.
Мысль о том, что он вскоре станет пенсионером, его забавляет.
…
Про войну как работу говорил и наводчик танка из отдельного танкового батальона по имени Артем. Сидя на броне, он удивленно слушал, пока стоит колонна, горячие приветы от спецназа, с которым штурмовал укрепления.
Боевая машина тогда выходила на прямую наводку — на несколько сотен метров, практически на кинжальную дистанцию, подставляясь под обстрел минометов или удар из гранатомета.
«Это моя работа, у пехоты своя, у меня такая», — как-то растерянно говорил Артем.
Труд «штурмовиков», которые бежали на укрепления даже после ударов артиллерии и его орудия, кажется ему еще опаснее и тяжелее.
Командир его батальона, «Восток», объясняет, почему его танкистов пехота считает отчаянно смелыми и в чем специфика такой работы, когда бронированная машина используется для штурма укреплений в городе или лесу.
«Танк не просто видно, его слышно, слышно за два-три километра. Как завели мы двигатель — сразу враг поднимает "птичек" (беспилотники. — Ред.), начинает работать миномет», — рассказывает офицер о том, как обычно его люди выезжали на огневую позицию.
1 из 8
Взорванный мост на трассе Лисичанск - Золотое на окраине Горского в ЛНР.
Бойцы подразделения полка полиции специального назначения имени Героя России Ахмата-Хаджи Кадырова МВД Чеченской Республики участвуют в специальной военной операции на лисичанском направлении в ЛНР.
Бойцы подразделения полка полиции специального назначения имени Героя России Ахмата-Хаджи Кадырова МВД Чеченской Республики участвуют в специальной военной операции на лисичанском направлении в ЛНР.
Бойцы подразделения полка полиции специального назначения имени Героя России Ахмата-Хаджи Кадырова МВД Чеченской Республики участвуют в специальной военной операции на лисичанском направлении в ЛНР.
Бойцы подразделения полка полиции специального назначения имени Героя России Ахмата-Хаджи Кадырова МВД Чеченской Республики участвуют в специальной военной операции на лисичанском направлении в ЛНР.
Бойцы подразделения полка полиции специального назначения имени Героя России Ахмата-Хаджи Кадырова МВД Чеченской Республики участвуют в специальной военной операции на лисичанском направлении в ЛНР.
Бойцы подразделения полка полиции специального назначения имени Героя России Ахмата-Хаджи Кадырова МВД Чеченской Республики участвуют в специальной военной операции на лисичанском направлении в ЛНР.
Бойцы подразделения полка полиции специального назначения имени Героя России Ахмата-Хаджи Кадырова МВД Чеченской Республики участвуют в специальной военной операции на лисичанском направлении в ЛНР.
Бойцы подразделения полка полиции специального назначения имени Героя России Ахмата-Хаджи Кадырова МВД Чеченской Республики участвуют в специальной военной операции на лисичанском направлении в ЛНР.
«Любой "Джавелин", NLAW, РПГ поражает танк на этой дистанции. Мы, в общем-то, ко всему готовы. Как по уставу: сначала идет разведка, вернее, сейчас уже воздушная разведка. В каждом подразделении есть квадрокоптеры, выявляем все огневые средства противника, — продолжал «Восток». — Самое страшное для танка — когда гусеница подбита, тогда машина обездвижена, можно расстрелять боекомплект и покинуть машину, а эвакуировать под обстрелом машину очень тяжело».
На вопрос, приходилось ли вытаскивать боевую машину из-под огня, его подчиненные, стоявшие кругом, согласно кивали головами: «А как же».
Бронированные боевые машины — основная ударная мощь сухопутных сил — не очень-то приспособлены для города.
«Вот поле — другое дело, — отмечает комбат. — Работать бы километров с двух. Но противник прячется в городах, не выходит в поля».
И все же заменить танк нечем.
«И прямые попадания снарядов в машину были, но что поделаешь — только танк может выехать под прямым артиллерийским огнем и работать», — заключает «Восток».
Вот только выезжает и работает машина не сама, ее ведет экипаж — три человека в тесной броне, которая в случае удачного для врага попадания превращается в ловушку.
«Не всем заходят танковые войска, — соглашается танкист с забавным позывным «Обоба». — Да, триста метров, непосредственно по мне, но недолго музыка играла, мы их уничтожили».
По поводу того, что бронированная машина не заточена под действия на улице, «Обоба» высказывается в смысле, что было бы желание, остальное — приложится: «Мы его (танк. — Ред.) правильно использовали — если можно одним танком с нормальным здравым обученным экипажем положить батальон легко. Танк — страшное оружие».
Собственно, этот экипаж и есть самое главное в танке, каким бы он ни был — совершенным-современным или вытащенным со склада хранения, объясняет сослуживец «Обобы», «Старый». Он уверяет, что сработавшиеся командир, наводчик и мехвод понимают друг друга еще до того, как прозвучала команда.
«Не надо слов, командир с наводчиком переглянулись, механику можно стволом показать, до команды», — говорит «Старый».
Что же будет в мирной жизни, танкисты пока не думают — ни к чему, да и впереди бои, зачем себя расхолаживать.
«Наверное, на шашлыки на природу никогда не поеду, — после некоторого размышления отвечает «Восток». — Столько уже этих ночевок и "пикников" под открытым небом было… Пусть любители походов и прочей романтики развлекаются».
