Об этом он сказал в интервью изданию Украина.ру.
— Александр, первое, о чем хотелось бы поговорить — это заявление Сергея Лаврова, он объявил о начале следующей фазы спецоперации на Украине. Какие задачи поставлены перед вооруженными силами РФ, какова основная цель?
— Действительно, в интервью индийскому телеканалу наш министр иностранных дел заявил о том, что начинается новая фаза. Новая фаза характеризуется, прежде всего, давайте основываться на словах наших оппонентов, потому, что тут уж точно мы не ошибемся — на зачистке, военным языком говоря, котлов, оставшихся от ВСУ, вернее, в которых присутствует еще контингент ВСУ, на территории сразу трех областей.
Это Харьков, если брать с севера на юг, это центральная и самая тяжелая для нас в отработке группировка в районе Донецка, и конечно, ЛНР, север ее. И это окончание вопроса с Мариуполем. Окончание вопроса — потому что город свободен от военнослужащих Украины, но тем не менее мы все хорошо знаем и представляем, что творится на «Азовстали».
Вторая фаза — она характеризуется ракетным огнем, подавлением различных центров сопротивления, уничтожения складов с боеприпасами, вплоть до Ивано-Франковска, то есть до западной части Украины. Очень многие вроде как ставят нам в вину недостаточно быстрое продвижение по территории Украины в рамках спецоперации. Причем наблюдается удивительная обратная пропорция. Чем больше западных специалистов говорят, что они удивлены скоростью продвижения и тем, каким образом мы организуем решение вопроса на Украине, тем больше наши обозреватели и псевдовоенные обозреватели говорят: «ну что же мы так медленно двигаемся».
На бумаге все гладко, а там, оказывается, овраги. Мы должны, наверное, всех поразить лучами смерти. И вот тут самое любопытное. Согласно правилам военной науки, необходимо, чтобы на одного наступающего приходился никак не один обороняющийся. Если я правильно буду говорить о пропорциях — человек в обороне уничтожает или каким-то образом нейтрализует трех наступающих. Соответственно, на одного обороняющего требуется трое наступающих, а никак не один к одному. А у нас пропорции даже не один к одному, а гораздо хуже. Если брать украинскую армию, просто многие об этом забывают, то это двести-двести пятьдесят тысяч человек хорошо обстрелянной армии.
Действительно, я тут согласен с Селивановым Юрием Борисовичем, бывшим генеральным директором Первого канала Одессы — он родом из Бендер, чем очень сильно гордится, хотя и одессит всю жизнь, сейчас живет в Подмосковье — он правильно говорит о том, что люди не учитывают очень простую вещь. Что 250 тысяч пусть и участвовали в бандитских операциях, потому что что такое обстрелы мирных жителей и статичные цели, находящиеся в Донецке? Но все-таки они стреляли, они умеют пользоваться оружием, у них есть идеология, и, простите, они повязаны кровью. Они великолепно понимают, что делали. Это здравомыслящие люди, трезвомыслящие, и во многом сами выносящие приговоры самим себе, боясь сдаваться в плен. Многие боятся из-за того, что понимают, что у них позади. Мы имеем дело с подготовленной армией. А еще у них есть резервисты, и резервистов много.
Восемь лет воевали с населением Донбасса эти ВСУ и нацбаты. В результате образовался большой контингент резервистов — их 400-500 тысяч человек, все они умеют держать оружие и знают, с какой стороны казенная часть и где ствол.
— Не стоит забывать, что ВСУ восемь лет готовились к военным действиям в Донбассе.
— Собственно, восемь лет они готовились, вы правы. Есть линия обороны, использованы старые бомбоубежища, созданы новые укрепрайоны. Существует такая критика, дескать, что ж такое, вроде бы уже дошли до Херсона, стоим у Одессы, в двух шагах Николаев, и в то же самое время продолжается огонь по Донбассу. Почему-то все забыли, что через славный город Днепропетровск в течение шести-семи месяцев шли бесконечные эшелоны с оружием и с танками, и все — на восток. Поэтому концентрация оружия в районе северной части Луганска превышает всякое воображение и всякие меры. Несмотря на то, что разгромлен склад с боеприпасами в Калиновке, откуда завозились массово боевые части ракет для «Точки-У», и боеприпасы уже в район ведения боевых действий.
Мы видим, хватает мотивации нездоровой, идеологической подкладки, для того, чтобы высаживать [снаряды] в белый свет как в копеечку, — по домам, просто в никуда, в молоко… Потом это падает все равно на городскую застройку. В ожидании, когда, наконец, все будет достреляно и придется сдаваться в плен. Удивительно!
Наш с вами коллега и военный корреспондент Александр Сладков, в прошлом военный — хотя, я считаю, что военкор — это тоже фактически работа военного, хотя не принимающего участие в боевых действиях, — он только что смотрел часть многотысячного контингента сдавшихся в плен военнослужащих ВСУ. И все они «овечки».
Тут действительно надо быть крайне аккуратным. Есть ощущение, что люди прошли определенную подготовку — в тот момент, когда, дескать, приходится, что делать, поднимать руки вверх, надо притвориться Иваном, родства не помнящим, полным дурачком, который «да я не знал, я работал где-то»… Не обязательно писарем, это мы уже как штамп используем. «Все побежали, и я побежал, все стрельнули, и я стрельнул». А потом Саша Сладков открывает книжки солдатские и видит, по какому типу работал человек, какое у него оружие было. Потому что за каждой единицей оружия ставится печать в солдатскую книжку. Там видно, что работал со снайперской винтовкой. Видно, что человек может и с гранатометом работать, обращаться умеет. Соответственно, прошел спецподготовку.
Поэтому, с этой точки зрения, вторая фаза характеризуется тем, что отметили западные аналитики — использование мобильных групп. Мы не ведем единый фронт, потому что у нас даже нет таких возможностей, не работают призывники, а только профессионалы. Во-вторых, максимальное применение высокотехнических средств, ракет класса «Искандер-М», летящих на сверхдальнюю дистанцию, для этого вида ракетного оружия, до тысячи километров — это та версия, которую мы не экспортируем, на экспорт идет ракета в два раза меньшей дальности. Это максимальное применение боевой авиации.
С этой точки зрения все делается правильно. Прежде всего, это решение застарелых вопросов, в частности, чтобы больше над Донбассом не было грозового неба, и там не пролетали «подарочки» 155-152 мм. Прежде всего, надо оградить людей.
Американцы считают, что вторая фаза продлится долго. Если брать агентство «Блумберг», то их расчет — приблизительно до зимы. Я не буду давать собственные прогнозы, будет нескромно и неправильно с этической точки зрения. Конечно же, несколько месяцев точно продлится. Следующим крепким орешком будет Одесса, где, как мы знаем, готовится очень большая провокация — в стиле Бучи или Краматорска.
— Расскажите о ситуации на заводе «Азовсталь» в Мариуполе.
— Я бы акцентировал внимание нашей аудитории на том, что все-таки это приблизительно 25-30 километров подземных ходов, штреков, горизонтов различной выработки, разных лет, самых давних. Там есть еще со Второй мировой войны. Это все-таки дизель-электрические электростанции, это системы регенерации, глубокой очистки воздуха. Соответственно, каким-то образом что-то здесь делать можно только при помощи спецсредств. Я пообещал быть максимально конкретным. Это фугасные авиационные боеприпасы, у нас есть ФАП, авиабомба фугасная класса 2000 и 3000. Есть и тысячные. Это одна-две-три тонны. То есть бетонобойные бомбы, способные пробить даже защиту бомбоубежища.
Соответственно, после такого [попадания] фугас прежде всего вызывает сильнейшую взрывную волну. Я не зря говорил о системах регенерации воздуха. Каким-то образом — использовать щадящие газы — я знаю, сейчас чувствительные души срочно схватились за клавиатуру… Я говорю не о боевых отравляющих веществах. Я говорю о том, что мы вынужденно применяли в свое время на Дубровке — и не только. При работе по объектам, где может быть предположительно гражданское население, фактически это работа с террористами, где приходится идти вперед, потому, что иначе люди погибнут от голода, жажды, никто их жалеть не будет.
Фугас вызывает взрывную волну, она выводит из строя бойцов. Они будут не в очень хорошем состоянии, могут получить контузии, тем не менее большая часть должна остаться живыми — и не суметь сражаться. Говорю о тех, кто засел, прикрывшись людьми, как живым щитом. Предположительно, люди там еще могут оставаться. Есть мнение, что эти гражданские лица, скорее всего, являются родственниками тех террористов — для меня они утратили статус ВСУ, потому что люди, которые держат оружие в руках и прикрываются другими людьми в качестве щита — это террористы. Скорее всего, это их близкие родственники, может быть дети, жены, кто знает. Тут весьма все печально. Конечно, они все заслуживают жизни, говорю о гражданских лицах, но — тут ничего не попишешь.
Помимо использования Ту-22М и «Белых лебедей», то есть тяжелой стратегической авиации, которая недоступна для противоракетной обороны, зенитных систем, могут быть использованы другие средства. Отчасти я их уже упомянул — это химические вещества.
Могут быть использованы и огнеметные системы, но там, где уже точно нет гражданских лиц. Есть вакуумные бомбы, термобарические боеприпасы. То есть переход к более и более активной фазе сражений. При том условии, что буквально каждый день открывается гуманитарный коридор, через который гражданские лица могут покинуть территорию объектов, где производится зачистка. Оставить все в таком виде, который есть, нельзя, по той причине, что мы не знаем, что скрывается в недрах «Азовстали».
По моей информации, — у меня есть определенные источники, в том числе и в Западной Европе, в военных кругах, — действительно, существовала с большой долей вероятности возможность, что с базы Бюхель в Германии через эстонский центр «Тапа» в район Харькова могла быть или была завезена ядерная боеголовка — для того, чтобы использовать ее в пуске ракеты по России. Это было накануне начала военных действий в рамках спецоперации, я об этом предупредил в эфире нескольких телеканалов.
Я это к тому, что мы не знаем, что находится в недрах. А если там еще одна боеголовка лежит? «Азовсталь» — это порт, и разрушение береговой линии… Там же находится лаборатория, в просторечии «Яма», где испытывались особо вирулентные инфекции на людях. А если там какой-то особо вредный возбудитель легочной чумы?
Я сейчас не фантазирую, говорю, абсолютно не отрываясь от правды. Напомню тем, кто желает подумать о себе и своих детях. Легочная чума не была излечена, ее нельзя излечить, она просто ушла. Точнее, все, кто выжил, выработал некий сильный иммунитет к ней, но лечить ее мы не умеем, потому что с момента заражения и до смерти проходит несколько часов. Наступает отек легких, и ни один препарат не успевает действовать. Поэтому она разорила всю Европу 500-600 лет назад.
Если эти выродки сумели создать новую форму легочной чумы, а они над этим работали… В любом случае это страшная опасность. Представляете, споры чумы, возбудители распространятся по воздуху. А если действительно камикадзе пойдут на то, чтобы взорвать подземные горизонты, что будет?
Поэтому, конечно же, надо решать этот вопрос. И пока мы не решим его в Мариуполе, пока мы не решим вопрос с группировкой в районе Донецка и под Харьковом, естественно, двигаться вперед мы не можем — не хватит ни людей, ни возможностей. И это нерационально.
— Сергей Шойгу отметил последовательность выполнения плана по освобождению территорий ДНР-ЛНР и дал такую формулировку: новые способы ведения боевых действий. О чем идет речь?
— Новые способы ведения боевых действий — фактически, я уже ответил на этот вопрос, касаются усиления работы ракетных расчетов. Мы еще больше начинаем использовать ракетное оружие. Высокоточное, отмечу, потому что у того же «Искандера-М» отклонение от цели — максимум два метра. То есть возможно точное поражение.
Это обязательно поражение коммуникаций, чего мы не делали раньше, на территории, которая не находится в зоне чистки, в зоне спецоперации, а находится на территории Западной Украины.
Это та декларация, которую мы сделали, о том, что любое оружие, поставленное из-за рубежа, в момент, когда пересекает украинскую границу, начинает рассматриваться как военная цель.
Тут немаловажно напомнить о том, что Конгресс США проголосовал за «помощь Украине», то есть за поставки оружия — на сегодня в размере 800 млн долларов, хотя, я убежден, что это только верхушка айсберга. Они и до этого поставляли, могу долго об этом говорить. Пройдусь по верхам.
Британцы собираются поставлять уже ракетные вооружения, зенитные, как они говорят — это установка «Stormer», стреляющий ракетами «Starstreak». Напомню, что британцы уже поставили ракету «Brimstone». Не исключено, что в случае с нашими кораблями использование этих ракет имело место.
Я сейчас беру тяжелое вооружение, при этом условии, что операторы европейские сидят за пультами, никак не украинцы. Также американцы собираются поставить в рамках своей «братской помощи» 17 вертолетов Ми-17, это те вертолеты, которые они брали у нас для своей работы в Афганистане. И то, что мы называем «остаток вооружения вышеградской четверки». Страны, которые пережили «Варшавский договор», — у них склады забиты старым вооружением.
Я напомню о безоткатных гаубицах «Howitzer» эпохи Второй мировой войны. И это оружие 155 мм собираются тоже поставить на Украину. То есть воевать мы будем до последнего украинца, при помощи всех средств уничтожения, которые может изобрести западная хитрая лукавая мысль.
Надо учитывать, что у украинцев фактически не осталось складов с боеприпасами, с ГСМ, с запчастями, потому что они были методично и системно уничтожены нашей армией.
Поэтому, основываясь на западных заявлениях, американский военно-промышленный комплекс берет на себя функции ВПК Украины, теперь они там производят оружие и сюда его поставляют.
Соответственно, мы меняем тип нашей боевой работы. Если раньше мы уничтожали эти точки на карте Украины, где содержатся вредоносные вещества и прочие боеприпасы или то, что обеспечило работу армии, то теперь мы будем уничтожать пути подвоза и поставки. То есть граница между Украиной и Польшей превратится в огненную стену, потому что контроль над воздушным пространством у нас тотальный. И береговая линия уже взята под контроль. Есть порт Одесса, он не в наших руках, но его блокирование с моря давным-давно уже произведено.
Поэтому можно хотеть все то, что хочется, но поставить это возможности не можется и не будется, так перефразируем. И, наверное, это гуманно в плане самих украинцев, потому что чем больше украинских парней не возьмет в руки это оружие, тем больше их сохранят для их жен и матерей. В противном случае они будут убиты, потому что другой возможности не существует.
— Минобороны Германии сообщило, что из запасов Бундесвера не будут продолжать поставки тяжелой вооруженной техники. С чем это связано?
— Минобороны Германии — очень специфическое минобороны, во главе с бывшими гинекологом Урсулой фон дер Ляйен, которая на уровне Европы помогает всем жить. Как-то у них вообще женский контингент в верхах, в Брюсселе, в минобороны ряда стран, включая даже и Швецию, и не только — там сплошные женщины. Любопытно, что это за женщины такие, со странными комплексами.
Поставлять «Леопарды» украинцам бессмысленно. Научиться пользоваться таким танком — это минимум полгода учебной работы. При том условии, что вам в руки попадет оружие, которое стоит баснословно дорого. Боевые танки современные, это, может быть, не самое последнее поколение, к которому относятся наши «Арматы», и даже модернизированные Т-90. Да, «Меркава», «Леопард», «Абрамс М-1А» вполне сопоставимы с Т-90, поэтому это многие миллионы долларов. Никто не даст просто в топку войны эти танки.
До сегодняшнего дня под шумок имела место некая афера американского ВПК. Это касается Германии в меньшей степени, в большей степени — новых восточно-европейских братьев-натовцев. Американский ВПК избавлялся от излишков, а потом и просто от штатного вооружения частей восточно-европейских армий, чтобы потом поставить вместо того, что уйдет на Украину, свое собственное вооружение. Причем втридорога поставить.
На самом деле американцы рассматривают войну в Европе, помимо того, что им необходимо создать в Европе хаос — причем западные европейцы не поняли, что за их счет тоже, потому что американцам Западная Европа тоже не нужна, им нужно место для размещения своих баз, эти страны им не нужны… Так вот, кроме этого, это место сбыта вооружения. Как в Чикаго: мы поставляем — вы покупаете. А для того, чтобы поставлять, необходимо для начала сбыть то вооружение, которое есть, чашка-то полна. Чтобы она была пустой, надо сначала ее опорожнить, поэтому мы сольем все на Украину.
На сегодня Германия поставила «Панцерфаусты». Это действительно смотрится трагично, когда люди в касках с двойной «С», как в эпоху «СС», а украинцы нередко носят такие каски, взяв в руки «Панцерфауст», стреляют из старых окопов… Часто их используют, эти старые линии обороны, потому что чисто тактически они проложены в определенных местах, вдоль берега реки, например. И вот — опять стреляют по танкам с красной звездой. Получается, древнее зло восстало, как на Саур-кургане, где использовалась старая линия обороны. Это действительно символично.
Подытоживая эту часть, скажу, что не надо украинцам рассчитывать, не надо смотреть на Зеленского, что кто-то им даст современные самолеты. Не даст, потому что для них по сложности это похоже на НЛО, они ими не управляют и не умеют управлять. Это стоит дорого и каждый самолет на учете. Там даже не на год вперед у американцев заполнен план производства этих самолетов и поставки в ряд развитых стран.
То старье, которое им (киевскому режиму. — Ред.) сбывается, имеет срок какой-то годности. Напомню, что случилось в Киеве. Надеюсь, что это была драма, не трагедия, без человеческих жертв, когда одна из ракет ПРО, противоракетной обороны, утратила цель и ударила по похоже еще не заселенные… я смотрел кадры — не видно ни мебели, ни признаков человеческой жизни — по одной незаселенной башне-многоэтажке. Видно, что это зенитная ракета — по разлету осколков, по компактному удару. Но это потому, что на Украине ракеты старые, хранились без соблюдения условий.
А теперь я еще конкретней скажу, что «Джавелины», те самые, о которых мы так любим говорить, поставляются списанные. Потому что «Джавелины» имеют срок годности. Там есть инертный газ, которым надо охлаждать головку самонаведения перед пуском. По этому поводу четко пишется по инструкции, что не более пяти, максимум восьми лет с момента производства. А украинцам поставляют «Джавелины», которым по 10-12 лет. Поэтому как прилетит этот «Джавелин», и прилетит ли вообще, никто не знает. Украина превратилась в барахолку, чтобы сбыть как можно больше оружия и убить как можно больше украинцев.
— Вопрос территорий. Розовский район Запорожья объявил о временном присоединении к ДНР, к чему это ведет?
— Начну с ответов в стиле нашей Смоленской площади. Во-первых, мы не несем ответственность за те решения, которые принимают независимые субъекты. Как я в свое время говорил, если бы Абхазия… поставила оружие ДНР, то причем здесь Россия? Абхазия могла что-то закупить у России, то же самое касается Южной Осетии.
То, что сделают ЛДНР, которые не Россия… Например, в ЛДНР есть смертная казнь, в Российской Федерации она не применяется. Люди воюют как спартанцы, они имеют право — после тех смертей, которые у них произошли.
Наверное, запорожские братья, а может быть, и в Одессе будет та же самая картина, они чувствуют свою близость к людям (в ЛДНР. — Ред.). Тут я напомню, что в Запорожье еще пять лет назад выходили работяги и исполняли «Интернационал». Представляете, что это такое и какое нужно мужество, чтобы выйти в окружении нацистов, которые стреляют, проводят факельные шествия, выжигают женщинам на животах свастику — выходят люди и поют «Интернационал». Это максимальное несогласие с киевской хунтой. Мало того, люди безоружные…
Я к тому, что Запорожье живо, как Запорожская область. Меня не удивляет реакция людей ни в Энергодаре, ни в Изюме — это нормальная реакция. Я понимаю, почему с такой жестокостью действуют ВСУ и нацбаты — не будем все ВСУ огульно обвинять, не моего ума дело, думаю, фильтрационные лагеря разберутся. Но почему так уничтожали жилую застройку в Мариуполе, они вроде должны защищать, они считали Мариуполь своим городом. А потому, что 98% было за ЛДНР. И все великолепно это понимали, включая нацбаты, тех самых нацистов из Киева, даже не хочу сказать — «украинских нацистов». Киевская хунта. Они наверняка понимали настрой людей.
Думаю, что в Запорожье они тоже ощущали эту левобережность и понимали, что люди не за них, как и в Одессе. Как вы будете жить среди людей, если вы взяли и сожгли их близких, как в Доме профсоюзов в Одессе — ясно, как люди к вам будут относиться. На вас будут смотреть с прищуром, как через прицел. Это уже вопрос времени.
Я не удивлен, думаю, что не ограничится исключительно теми регионами Украины, которые заявили о своем присоединении к ЛДНР. По той простой причине, что все-таки Луганск и Донецк еще вчера были административными областями Украины, и их решение о непризнании киевской хунты абсолютно легитимно.
Мы уходим очень далеко в область политического анализа от анализа военного. Мне представляется, что именно такое поведение жителей Запорожской области доказывает наглядно, что мы все вместе — ЛДНР и Россия — занимаемся освобождением областей. Это не просто денацификация, это освобождение.
Вы не можете ничего сказать, когда вам приставили автомат к виску и сказали: «Голосуй срочно за нас». Ну что, вы скажете, что не будете голосовать? Ваш череп размозжат. Вы не будете спорить с террористом, дождетесь, когда уберут автомат. Сейчас мы убрали в сторону это автоматное дуло, и люди сразу сказали, чего они хотят. Поэтому не надо удивляться.
