Поскольку текст изобиловал лексемами из дискурса не оппозиции, но власти (вроде «победобесия»), был пронизан языком национальной ненависти, лидеры общественного мнения оценили пост Крюковой как политический шаг против интересов и убеждений читателей «Страны.уа», как предательство, «выстрел в ногу» и т.п.
У нас нет инсайдов, достоверно объясняющих истинные причины поступка Крюковой. Также мы не видим смысла опровергать ее исторические выкладки, поскольку это уже было сделано компетентными специалистами. Текст Крюковой на самом деле нечто большее, чем просто околоисторические размышления, и больше, чем идеологический «разворот», о причинах которого мы можем только гадать. В нем есть то, что можно вскрыть только с помощью методов метафорической лингвистики и критического дискурс-анализа.
Морализация насилия
Известный лингвокультуролог Дж. Лакофф ввел понятие «сказки о справедливой войне», в основе которой лежит внутренняя необходимость морализации конфликта. Эта сказка, как, впрочем, и любая другая, содержит историю с заданным набором типичных персонажей: Герой, Злодей и Жертва. «Сказка» нужна для того, чтобы убедить себя и/или других в нравственности войны, оправдать войну. Сценарий ее довольно прост:
1. Злодей совершает преступление против Жертвы, возникает моральный дисбаланс.
2. Злодей порочен от природы, является чудовищем, с которым не имеет смысла вступать в диалог. Факт недоговороспособности лишает героя выбора, и он отправляется на битву с чудовищем.
3. Герой побеждает Злодея, тем самым спасая Жертву (или себя, если он и есть Жертва). Моральный баланс восстановлен.
Подобный прием политиками использовался неоднократно. Например, Гитлером, который обосновывал уничтожение евреев их «неполноценностью» и «природной зловредностью», т.е. пытался морализировать насилие. Или Джорджем Бушем — мл., который после терактов 11 сентября 2001 г. оправдывал принятие дискриминационного «Патриотического акта» террористической угрозой, исходящей от «стран-изгоев».
Мы убеждены, что текст Крюковой несет те же смыслы, построен в форме «сказки о справедливой войне» и побуждает к продолжению дискриминации русского населения Украины.
Итак, текст Крюковой — это политический текст. Политикой, как известно, называется классовая борьба за взятие, удержание и осуществление государственной власти. Политический текст никогда не бывает «своим мнением». И сколько бы Крюкова ни писала: «Позволю свое, женское мнение на этот скучный опус кремлевских придворных историков, махровую пропаганду, зачем-то подписанный фамилией Путин», это мнение не «свое» и уж точно не «женское» — вряд ли можно утверждать, что все женщины его разделяют.
Опубликованный в частном порядке, данный текст может не транслировать редакционную политику издания «Страна.уа», но он, вне всяких сомнений, транслирует позицию определенных общественных групп. Представленная в тексте Крюковой система убеждений принадлежит не ей как частному лицу, а общественным группам и институтам. Только этим такой текст и интересен. Если он не совпадает с теми или иными групповыми установками и не несет совпадающий с политическими интересами и чаяниями этой группы посыл, непонятно вообще, почему он написан и почему вызвал такой интерес. Кроме того, будучи одним из лидеров общественного мнения, Крюкова осознанно или неосознанно, но формирует общие ценности, цели и приоритеты, формирует дискурс, который управляет убеждениями.
Злодей наносит обиду
В первых же лексемах Крюкова делает классический ход — несколько завуалированная положительная самопрезентация (как культурный человек, просит позволения, акцентирует внимание на том, что ее мнение — «женское», т.е. более глубокое и чувствительное к обидам и оскорблениям) и открытая негативная презентация оппонента (махровых кремлевских придворных пропагандистов). Каждое слово в этой фразе, особенно в рамках навязанного населению Украины политического дискурса, имеет негативную коннотацию. «Пропаганда» как бы плоха сама по себе, «придворный» все равно что лакей, ну а лакей Кремля — сердца страны-агрессора — просто приговор.
Контекст таким образом определен: я — культурная и имеющая собственное мнение женщина — буду говорить о «скучном опусе» лакеев известно кого. А, собственно, вот кого.
«В то время как Киевские князья уже давно устанавливали дани для Новгорода и Пскова, Мурома и Северного Кавказа, роднились с королевскими династиями Франции, Германии, Венгрии… Норвегии, Византии, строили величественную Святую Софию и Золотые ворота, Михайловский Златоверхий монастырь, Десятинную церковь и Лавру, писали книги и создавали библиотеку — все это время столица нынешнего "величия" была сплошным непроходимым болотом и топями. Которые начали превращаться в город и укрепляться после переноса кафедры Киевского митрополита Петра из Владимира в Москву в 1325 году. И при этом гордые "величием" — не забывали регулярно платить дань Золотой Орде, а Крымским ханам — вплоть до 1700 года».
Итак, в самом начале произведено разделение на «мы» и «они». «Мы» сильные и культурные, устанавливали дани, строили и писали, «они» — варвары, жители топей, «болотные люди». Причем заложена эта полярная диспозиция с древних времен, т.е. является не эксцессом современной политической ситуации, а исторически сложившейся реальностью. Это значит, что «зло» в «них» укоренено и неисправимо. В классической «сказке о справедливой войне» противник объективируется не только как онтологически злой, но и как слабый. Пока «мы» собирали дань, «они» ее платили. Таким образом, варварство, злоба, отсталость и слабость становятся факторами оправдания т.н. славной войны. Такие «они» не достойны существования, и Герой, создающий златоверхие соборы, не просто имеет моральное право, но обязан всему «цивилизованному» миру повергнуть диких, злобных и слабых «болотных людей».
«Путин записал в ряды Руси всех, кого смог только, запретендовал на монополию на православие, попенял "ополячивание", "латинизацию" и Святой Престол. А нас, украинцев, объявил пограничниками».
Сначала мы узнали, каковы написавшие «опус» лакеи, теперь же узнаем, кому они прислуживают и почему такая служба аморальна. Здесь приводится доказательство нанесенной «нам», Герою, обиды. Злодей не просто дик, злобен и исторически слаб, но он еще смеет унижать Героя, приписывать себе положительные черты Героя, которые Злодею несвойственны по определению. Когда «болотные люди» называют строителей златоглавых соборов «пограничниками» — это вызов, на который Герой не может не ответить.
«Отдельного внимания стоит образчик кондового советского стиля, списанный из учебников по истории КПСС…»
Нанесенное Герою оскорбление усугубляется еще и тем, что нынешний Злодей якобы пользуется риторикой его предшественника — мифического Злодея прошлой эпохи, который согласно героической легенде много лет пытался «нас» уничтожить, но не смог. Раз не смог, значит, слаб. Черпая силу у Злодея прошлого, нынешний Злодей неизбежно остается слабее Героя. Зло всегда проигрывает, потому что слабее.
«Сколько неприкрытого презрения во фразе "Малороссы во многом и созидали большую общую страну, ее государственность, культуру, науку…"»
Презрение, видимо, не в том, что созидали, а в том, что малороссы. Если русские — «болотные люди», то малороссы (маленькие ухудшенные русские) вообще никуда не годятся. Это оскорбление Героя номер два, еще один вызов.
С чудовищем нельзя договориться
«Из зависти, откровенной зависти и неготовности признать, что пока они грезили захватами территорий и очередными кровавыми походами… мы придерживались той концепции, которой тысячелетиями придерживался и придерживается древний и нынешний Китай, — не "прирастать территориями", а заниматься своими, строить мирные и дружеские отношения с соседями, думать о будущем и работать над ним».
Злодей завистлив, глуп, кровожаден и воинственен, Герой — миролюбив, дружелюбен и способен разумно планировать будущее. Этого вполне достаточно для морального оправдания справедливой войны. Если «мы» живем в своих границах и никого не трогаем, а «они» грезят кровавыми походами, «мы» обязаны их остановить. Кем будут рыцари Гондора, если не обнажат мечи против мордорских орд, «болотных людей», готовых заполонить Средиземье с библиотеками и златоверхими соборами?
«Главный путинский тезис, ради которого и затевался этот длинный исторически-философский очерк, — "современная Украина — целиком и полностью детище советской эпохи. Мы знаем и помним, что в значительной степени она создавалась за счёт исторической России. Очевидно одно: Россия фактически была ограблена…"»
Итак, Злодей настолько погряз в черной зависти, что убежден: королевство Героя должно принадлежать ему. И Злодей ищет причины для оправдания своей агрессии:
«Сегодня он пугает мир, что мы, украинцы, готовы были делать этнические чистки, что мы — "неонацисты", готовые чинить расправы в Крыму, Севастополе, Донецке и Луганске, и только и ждем своего часа — но не дождемся».
Поскольку до того госпожа Крюкова описывала (мы этот фрагмент ее текста опустили) устроенный в свое время Россией голодомор как акт национального геноцида украинского народа, здесь акцентируется внимание, что Злодей снова приписывает Герою свои имплицитные отрицательные качества, а значит, ведет себя аморально. «Они» пытаются выставить «нас» перед миром в негативном свете, объясняя это нем, что «мы» неонацисты (устойчивый негативный групповой образ), а на самом деле сами «они» такие.
Далее Герой должен посмеяться в лицо Злодею, показать свою храбрость, доблесть и пусть не идеальность, но все же искреннее стремление к добру. Крюкова именно так и делает:
«Но нас это не должно пугать. Да, у нас множество проблем, многие из которых будет сложно решить на скорую руку в ближайшие годы. Но у нас есть ЕДИНЫЙ НАРОД, люди разного происхождения, разного вероисповедания, представители сотен национальностей, приехавших уже в независимую Украину из десятков стран мира. Избравших ее местом, в котором они добровольно захотели поселиться, жить, учиться, рожать детей, любя и уважая своих соседей».
Если у «нас» — межнациональное единство, стремление к миру и добровольность, то у «них» — нетерпимость к мигрантам, дубинки Росгвардии и навязывание паспортов. Если у «нас» — сменяемость власти и демократия, то у «них» — «приклеенный к президентскому стулу на четверть века» и государство-изгой. Государство-изгой — термин не случайный. Именно его в свое время использовал Джордж Буш — мл. для бомбардировок Ирака, а также для принятия внутри США «Патриотического акта», с помощью которого власти лишили население многих гражданских прав.
Итак, есть изгнанный из приличного сообщества Злодей с такими свойствами, как злоба, зависть, нетерпимость, отсталость, слабость, диктатура. Есть и Герой, который культурен, образован, добр, миролюбив, демократичен. Может быть, немного перебарщивающий в своем перфекционизме, но на фоне ощерившегося зла это можно простить. Злодей не может простить Герою его «хорошесть», поэтому конфликт неизбежен и именно поэтому у Героя нет выбора.
Убить дракона
«Вариантов два. Первый — реализовать "голубую мечту" Путина и сдаться, но это не наш путь. Второй — и единственно возможный — идти вперед, зная, что у нас всегда будет тот, кто при каждом удобном случае будет вставлять палки в колеса. И не только снаружи, но и внутри страны, рассчитывая на свои определенные политические дивиденды».
В этом месте текста Крюковой происходит катарсис. Это именно та «точка невозврата», с которой Герой более не наблюдает за событиями, но действует. Не отступать и не сдаваться вечному экзистенциальному врагу, который уже проник внутрь королевства Света и Добра — это даже не обсуждается. Но как именно должен громить зло столь добродетельный и миролюбивый Герой? Он не может использовать методы Злодея — убивший дракона сам становится драконом.
«Им страшно потому, что проект "Успешная Украина" похоронит проект "Нынешняя Россия"» — вот как завершится последняя битва. «Похоронить» — это то, что, по мнению госпожи Крюковой, Украина должна сделать с Россией. Да, вроде бы именно с «нынешней», но ведь до того неоднократно было сказано, что Россия такова с самого своего начала — от людей на болотах до СССР и теперь Путина. В данном контексте похороны «нынешней» России читаются как похороны России.
«И в этом случае обязательно наступит время, — будто средневековый сказитель завершает предсказанием свой рассказ Крюкова, — когда в самой России начнут задавать вопросы к тем, кто сегодня учит истории и жизни нас… Когда это произойдет, это станет началом конца для собирателей земель и их ныне плохо скрываемых имперских амбиций».
Данная метафорическая модель направлена не столько вовне, сколько внутрь — для оправдания политики внутри Украины. Великая всемирного значения миссия Украины-Героя — «похоронить» «Империю Зла». Для этого нужно предельно улучшать саму Украину. В этом ей чинят препятствия «не только снаружи, но и внутри страны». Значит, для выполнения своего морального долга Герой сначала должен истребить вражеский элемент в своем королевстве. И тогда все обвинения в том, что Герой проводит расправы и этнические чистки действительно из попытки защитить русское население внутри Украины, превращаются в выгораживание «пятой колонны» предателей Добра и лакеев темного властелина. Истребление «болотных людей» не может быть этнической чисткой. Ведь даже Конституционный суд Украины, признавая правомочность дискриминационного языкового закона, сказал, что «русскоязычные граждане Украины не составляют целостной социальной единицы как группа, которая имеет право на юридическую защиту как этническая или языковая единица, зато является "политическим конструктом"». Нет этноса — нет и этнической чистки.
Текст Крюковой политический, он про власть. Власть же закрепляется не только с помощью непосредственного насилия, но и с помощью правил, норм поведения, привычек и коллективного консенсуса, т.е., выражаясь словами Антонио Грамши, культурной гегемонии. Коллективный консенсус в виде доминирующей идеологии создается с помощью дискурса, через который доминирующие группы добиваются того, чтобы их идеология воспринималась большинством как «общая» и «естественная».
Дискурс может быть формой вербальной дискриминации, конституировать национальные и иные предрассудки. Выстроенный таким образом дискурс есть посыл, программа действий, план войны с внешним и внутренним врагом. Но если внешнему врагу (России), несмотря на метафорическую сказку о его глупости и слабости, на самом деле не очень страшно, то с внутренним (несколькими миллионами русских Украины) Герой в сияющих доспехах может учинить все что угодно, будучи абсолютно уверенным в моральности своих действий. Уверенным в том числе благодаря разобранному с помощью критического дискурс-анализа тексту Светланы Крюковой.
