- Руслан, вы допускаете, что стороны рано или поздно выйдут из этих соглашений? Если да, у кого первого сдадут нервы?
— Обе стороны повышают ставки, резкость диалога растет. Все это является признаком того, что в политической части Минских соглашений стороны зашли в тупик, все пытаются друг друга или обвинить в срыве договоренностей, или пытаются обосновать своему обществу, почему эти соглашения не реализованы.
Что касается заявлений о 25 годах, то это стандартный срок формирования новых государственных образований при отделении одной территории от общего целого. Если эта территория в течение поколения [развивается] отдельно, у нее появляется своя история и своя национальная идентичность. В этом случае что-то интегрировать становится намного сложнее, если вообще возможно.
В последнее время от украинских политиков мы часто слышим длинные сроки, потому что на короткой дистанции во время своих полномочий они не могут пообещать ничего, что бы они могли выполнить. Поэтому они обещают что-то в далеком будущем, которое от них не зависит, когда они уже работать не будут.
Я думаю, что мы видим определенный кризис в переговорном процессе, причем ни одна из стран не будет выходить из Минских соглашений, но будет пытаться вытолкнуть из них другую. Эта ситуация напоминает мне борьбу сумо, где главная задача — не совершить бросок, а вытолкнуть противника за круг. Поэтому стороны будут пытаться вытолкнуть друг друга из Минских соглашений, чтобы обвинить и привлечь на свою сторону европейских игроков. Но в том же интервью Лаврова я увидел другую интересную вещь, на которую никто не обращает внимания.
Он фактически признал, что Германия и Франция не просто потакают, а подыгрывают Украине, что они разделяют как минимум часть украинских позиций. Вот это ключевая угроза переговорному процессу, поскольку такая трактовка поведения Берлина и Парижа с российской стороны дискредитирует их посредническую роль и переводит их в статус участника конфликта. Таким образом подрывается основа самого переговорного формата, который базируется на посреднической роли Германии, Франции и России.
- Известный украинский политолог Михаил Погребинский как раз выразил мнение, что после ситуации с Навальным у России будут окончательно развязаны руки, в том числе по украинскому вопросу. Есть ли у Москвы реальные инструменты давления на Киев?
— Инструменты давления ограничены. Кроме того, мне кажется, что Россия пытается сохранить хотя бы экономические отношения с Западом.
Незавершенной остается история с «Северным потоком-2», да и вообще торговые отношения между Европой и Россией остаются очень существенными для российской экономики и для российской элиты.
Поэтому мне кажется, что, несмотря на политическое обострение, Россия на какие-то резкие и экстравагантные шаги идти не будет и попытается сохранить хотя бы экономические отношения.
- Для Белоруссии главным событием стала встреча Путина и Лукашенко. Россия анонсировала новый кредит в 1,5 миллиарда долларов. Хватит ли этих средств, чтобы стабилизировать экономическую и политическую ситуацию в республике?
— Цель этого кредита — не спасти белорусское руководство, а ситуативно поддержать стабильность в Беларуси. Этот кредит будет выделяться в два транша — сначала в миллиард, а потом еще полмиллиарда.
Причем этот миллиард пойдет только на рефинансирование долгов Беларуси, и в какой-то мере позволит Беларуси сэкономить на выплате по долгам, укрепить банковскую систему, которая сегодня переживает определенный кризис в связи с девальвацией белорусской национальной единицы и в связи с падением ценности белорусских бумаг, как государственных, так и частных.
Эта такая стабилизация на время, которая должна немножко уменьшить кризис. Но это не решение проблемы в принципе. Для решения экономических проблем Беларуси необходимо намного больше средств. Поскольку стороны пока что не совершили переговоры по политическому треку и более глубокую интеграцию, Россия не собирается финансировать больше. Она дает необходимый минимум.
В какой-то мере ситуация напоминает историю с Украиной. До свержения Януковича дали 3 миллиарда, а обещали 15.
- Лукашенко, с одной стороны, закрыл границу с Литвой и Польшей, но при этом продолжается транзит в литовские порты и продолжаются переговоры с Варшавой о реверсе нефти. Какую в итоге позицию он займет в отношениях с этими государствами?
— Невозможно быстро переориентировать экономические потоки. Тем более, частных компаний. Поэтому я думаю, что Лукашенко и белорусские элиты будут искать возможность балансирования между Востоком и Западом, несмотря на ухудшившуюся ситуацию.
- Как вы считаете, действительно ли Лукашенко готов пойти если не на структурные политические реформы, то хотя бы на тактические изменения? Или он просто будет тянуть время?
— Белорусское руководство будет вынуждено идти на определенные политические реформы, потому что критическое общественное мнение и уличную активность нужно будет каким-то образом инкорпорировать в систему принятия государственных решений.
Реформы неизбежны, но белорусское руководство ищет приемлемый формат этих реформ, конституционный формат, через референдум, парламентский формат. Беларусь в любом случае уже не будет суперпрезидентской республикой, которой она была раньше.
Очевидно, что в систему управления необходимо будет включить представителей оппозиции. Это могут быть не члены Координационного совета. Но это могут быть люди, за которой находится большая часть белорусской улицы.
