Угрожая издевательствами в «пресс-хате» СИЗО и резким ухудшением здоровья матери, его вынудили подписать соглашение со следствием, в котором он обязался дать ложные показания против мецената, общественного деятеля и политзаключенного Тимофея Нагорного, а также экономиста Олега Ногинского о том, что они под руководством ФСБ собирались создать структуру для подрывной деятельности в Украине. Получив благодаря соглашению условный срок и выйдя на свободу, Андрей Гончаренко не стал давать ложных показаний и подал в ГБР заявление касательно преступной деятельности сотрудников СБУ. Теперь Андрей хочет вернуть свое честное имя, но для этого нужно добиться отмены приговора и нового рассмотрения его дела в суде. Вот на этот процесс мы и решили прийти.
Совсем молодые нацгвардейцы — лет по двадцать — не пускают в суд.
— Вы кто в этом деле?
— Вольный слушатель, журналист, какая разница? Заседание не закрытое, должны пускать любого гражданина по паспорту.
— Нет, есть распоряжение главы суда на время карантина, — показывает приклеенную над будкой охраны бумажку.
— Карантин уже ослаблен. Кроме того, никакое распоряжение не может быть выше закона. По закону, если заседание не закрытое, я могу на него попасть.
— Мы не можем пустить.
— Вы нарушаете закон. Препятствование журналистской деятельности — уголовное преступление.
— Ничего не знаю, пусть глава аппарата суда решает.
Ждем главу аппарата.
— А вы из какого издания?— интересуется она.
— Из такого-то. А как это влияет на возможность пройти в зал?
— Нет, никак. А там гражданское дело?
— Уголовное. А какая разница?
— Странно, судья Гнатик обычно рассматривает гражданские. Может быть, это мера пресечения во время следствия? Тогда туда нельзя.
— Следствие завершено в 2018 году, это отмена приговора.
— Да? Ну надо поговорить с судьей.
— На предмет чего?
— Ну, может это все-таки следствие…
— Я вам говорю, что это не следствие.
— Все равно надо узнать. Подождите, пожалуйста.
Ждем. Возвращается.
— Судью я не нашла, но это действительно отмена приговора. Пожалуйста, проходите.
Недоумевая от того, что это было и почему, пытаясь меня не пустить, охрана говорила о карантине, а глава аппарата — совсем о другом, прохожу в зал, сажусь.
Появляются Андрей Гончаренко со своим адвокатом Василием Сугирой и прокурор Ольга Палагута, которая когда-то принимала участие в деле макеевских водителей. Ждем коллегию. Минут через двадцать заходит глава аппарата суда и садится прямо за мной. Так загадочно она и просидела почти до конца заседания.
Зашедшие в зал судьи Гнатик, Жукова и Антоненко сообщают, что материалы дела Гончаренко находятся в ГБР в Киеве и в суд не переданы, поскольку 3 июня Генпрокуратура решила возобновить расследование по заявлению Гончаренко об угрозах, давлении и других незаконных действиях сотрудников СБУ во время следствия.
— Получается, ответственные лица не выполнили решения суда о предоставлении материалов дела. В них находятся экспертизы, подтверждающие, что Андрей не совершал преступления. Вынося приговор, суд о них еще не знал. Они подтверждают, что мой клиент не имел доступа к государственной тайне. Без этих экспертиз нам сегодня работать невозможно.
— Суд истребовал дело, когда ГБР закрыла свое производство. Но теперь оно его открыло заново, поэтому и не передало нам материалы.
Прокурор тем не менее согласилась с адвокатом в том, что рассматривать сегодня нечего. Но суд решает иначе.
— Уважаемая коллегия, за время следствия меня даже не допросили, правда была никому не нужна. Соглашение о признании вины я подписал под давлением и исключительно, чтобы выйти из тюрьмы, потому что помимо угроз мне и матери, мне сказали, что с прокурором и судом все схвачено. Все мои показания писали сами сотрудники СБУ, я их даже не читал. В суде я хотел выступить и рассказать о том, что они делали, но перед заседанием они приехали ко мне в СИЗО и предупредили, что если я буду выступать, то меня заберут в Киев в камеру, где издеваются над людьми, а моя мать не проживет и 7 дней.
— Вы куда-то обращались по этому поводу?
— В ГБР, как только вышел из СИЗО.
— Коллегия спрашивала подсудимого, добровольно ли он подписал соглашение, — высказала свою позицию прокурор Палагута. — Он ответил, что добровольно.
— Да не было никакой коллегии. Приговор подписан тремя судьями — Клименко, Скользневой и Стратий, но реально в заседании была одна Клименко, она же в одиночку и зачитывала приговор.
Суд решает, что этого достаточно, и просит перейти к дебатам.
— Андрею угрожали, — начал адвокат Сугира, — в тех обстоятельствах он не мог не подписать соглашение. Но в его действиях нет состава преступления, и он хочет воспользоваться своим законным правом доказать это в суде. Ведь суд не рассматривал доказательства, он просто принял подписанное сторонами соглашение, согласно которому Гончаренко должен был давать показания против подозреваемых в преступлениях людей, но он этого не сделал. Андрея с ноября 2018-го и до сих пор так и не использовали в качестве свидетеля, что говорит о фиктивности данного соглашения.
Коллегия вышла в совещательную комнату и через полчаса вернулась с вводной и резолютивной частями решения. Оглашали его судьи уже без прокурора, которая куда-то исчезла. Рассматривать дело Гончаренко они отказались и оставили приговор в силе. Но впереди апелляция, и у адвоката кое-что для нее припасено.
