— Начнем с того, что Центральная Азия от этого долгое время находилась в стороне. Первый подтвержденный случай в регионе был зафиксирован только в пятницу, 13 марта, в Казахстане, притом что пандемия началась давно. Мы надеялись, что это обойдет нас стороной, как мировые войны.
Мы же в глубине континента сидим, далеко от морей и пересечений важных торговых маршрутов, и с интересом наблюдали за происходящим со стороны. Но оказалось, что к нам коронавирус пришел, и пришел он не пешком, не автомобильным или железнодорожным транспортом, а благодаря авиации.
Во все три страны (Казахстан, Кыргызстан и Узбекистан), где раньше всех появились зараженные, люди прилетели из Германии, Франции и Саудовской Аравии. То есть вирус привезли не многочисленные гастарбайтеры, которые ездят на заработки в Россию и другие страны. Это люди, которые могут позволить себе полеты в дальнее зарубежье.
Естественно, первой запретной мерой стала приостановка полетов в ряд стран (хотя ранее были ограничения в отношении Китая, а затем Ирана), а сейчас мы пришли к тому, что авиация существует в полузакрытом режиме, когда очень мало рейсов, осуществляемых лишь в случае необходимости. Ограничительные меры были достаточно жесткими.
Причем в Центральной Азии это не согласовывали друг с другом. Первым начал закрываться Казахстан, потом Узбекистан, потом Кыргызстан — в соответствии с тем, где этот вирус обнаружили раньше.
- В Казахстане ввели режим чрезвычайного положения, в Киргизии действует комендантский час. Насколько эти меры соблюдаются и насколько они эффективны?
— Был выбор: либо предпринимать меры точечно, в соответствии с ростом проблемы, как это делает Россия, либо сразу принять более жесткие меры. Пошли по второму пути. Во-первых, это сделать легче в условиях определенного характера политических режимов в регионе. Во-вторых, была опасность, что распространение вируса выйдет из-под контроля.
Своего рода спусковым крючком стало заявление главы Всемирной организации здравоохранения, признавшего это пандемией. На него даже ссылались политические лидеры, когда принимали соответствующие решения.
Были также сложности, когда, например, определенное количество таджикских мигрантов собрались домой, а оказались заперты между казахской и узбекской границами, но такие моменты в принципе решались.
Пока идет тренд на ужесточение. В частности, сегодня известно стало, что в Казахстане, как и в России, ряд предприятий будут закрыты с 28 марта по 5 апреля (за исключением государственных и правоохранительных органов, организаций здравоохранения, СМИ, продуктовых магазинов, аптек и организаций жизнеобеспечения в Казахстане). То есть пока гайки до предела в нашем регионе еще не до конца закрутились, и люди предполагают возможность введения еще более жестких мер, которые теоретически могут применить.
Как утверждают специалисты, в Казахстане ждут к началу апреля пика заболеваний. Но пока основные пути проникновения заболевания в Среднюю Азию заблокированы.
- Как на эти меры реагируют в обществе? Потому что вы у себя в Facebook задавались вопросом, можно ли выгуливать собаку…
— Реагируют по-разному. Есть проблема в эффективном донесении информации, чиновничий язык не всегда удается перевести на человеческий. Некоторые нюансы, как в случае с выгулом собак, просто не успевают вовремя донести до людей, власти работают в пожарном режиме. В целом люди с пониманием относится к тому, что происходит. Пока еще есть лишь теоретическое осознание того, чем это может грозить, какими будут экономические последствия для государств или жизненные трудности для простых граждан.
Не так много времени прошло, чтобы понять, в каком месте мы оказались, куда дальше двигаться, как это повлияет на работу предприятий, на благосостояние каждой конкретной семьи, выдержит ли это экономика и так далее. Сейчас взят перерыв на осмысление. Люди надеются, что коронавирус купируют быстро.
Вообще страны нашего региона впервые столкнулись с этими мерами, с введением чрезвычайного положения. Кто-то в шоке находится, кто-то рад освободившемуся свободному времени, кто-то переживает за свой бизнес. Разный спектр эмоций. Люди сейчас каждый день переживают как неделю, время очень ускорилось, несмотря на то, что многим пришлось переключиться на удаленную работу или вообще остаться без нее.
- Как, на ваш взгляд, дальше будет развиваться ситуация?
— Судя по цифрам и динамике коронавируса, Среднюю Азию это обойдет. Здесь масштабных очагов как в Италии, США или Китае не должно быть, хотя в Казахстане уже есть один случай смерти от коронавируса.
Все это напоминает какую-то чумную олимпиаду в условиях отмены реальных международных спортивных соревнований. Если сто лет назад, когда была эпидемия «испанки», данные об умерших подсчитывались годами, то сейчас люди в режиме реального времени узнают количество заболевших, выздоровевших и умерших, считают, у какой страны их больше или меньше.
Но среднеазиатская отборочная группа, как и в реальном спорте, находится далеко не в лидерах. Пока еще можно сильно не переживать. Те меры, которые сейчас предприняты, на мой взгляд, достаточно жестки. Другое дело, насколько долго они продлятся, насколько долго люди будут к ним лояльны.
Конечно, власти делают ошибки, иногда несуразности происходят, люди начинают задавать логические вопросы. Например, почему магазин бытовой техники закрыли, а продовольственный магазин, находящийся в одном здании, открыт, хотя за продуктами ходит гораздо больше людей и вероятность заразиться больше. Я, например, не успел до карантина сходить в парикмахерскую, чья работа запрещена, и ломаю голову, как теперь постричься, хотя в парикмахерских и салонах красоты явно меньше людей, чем в продовольственных магазинах.
Подобные вопросы задаются и в публичном пространстве, и в частных разговорах, но это не столь важно. Сейчас необходимо выявить всех зараженных людей, контактеров. Есть шанс, что к майским праздникам регион выздоровеет.
- Как вы думаете, почему вирус до сих пор не затронул Таджикистан и Туркмению?
— Во-первых, они находятся слишком уж в глубине континента. Если у Казахстана и даже Узбекистана контакты с внешним миром были хорошо налажены, в том числе благодаря сетке авиамаршрутов местных авиакомпаний, то там эти контакты ограничены. Туркменистан вообще закрытая страна, иностранцы туда редко попадают. Ну и, в конце концов, там тоже были приняты меры. Туркменистан, например, перевел все свои международные рейсы подальше от Ашхабада, в региональный аэропорт. Создал там карантинную зону, за которую никто из заболевших не должен выйти. При этом туркменские жители за границу редко выезжают.
Плюс, Казахстан — это транзитное государство для остальных стран Средней Азии (товары, грузы и трудовые мигранты через территорию Казахстана в Россию курсируют). Он первым закрыл границу и обеспечил таким образом безопасность для других стран региона.
- Кроме пандемии мир сегодня столкнулся с экономическим кризисом. Как он отразился на Средней Азии?
— Пока самое главное последствие — девальвация национальных валют. В основном об этом говорят в Казахстане и Кыргызстане. Там ситуация даже сложнее. Если в Казахстане уже привыкли, что курс тенге зависит от цены на нефть, как и российский рубль, и уже происходило несколько девальваций (2009 и 2014 годов), то киргизский сом считался наиболее стабильной валютой в регионе.
Сом зависел не от нефтяных цен, а больше от внешних поступлений (в частности, от мигрантов, которые, меняя доллары и рубли на сом, поддерживали на него спрос, и, соответственно, курс). Сейчас же сом девальвировали, что удивило многих. Это, как говорят, последствия короновируса.
Пока у нас переживают последствия девальвации, думают, как это отразится на рынке недвижимости, ценах на продукты. Уже видим, что на часть импортных продуктов цены повышаются, несмотря на заявления властей, что рост цен будет сдерживаться. Хотя они могут контролировать только местных производителей и то ненадолго.
Другое дело, как это отразится на рабочих местах, целых отраслях производства или сферы услуг. Очень многое зависит от решения властей и от внешней ситуации.
- Будут ли как-то трансформироваться политические режимы в этих странах под влиянием кризиса и пандемии?
— Оказалось так, что эти режимы получились не только формально вполне легитимными, но и реально, поскольку население в целом поддерживает ограничительные меры. Одни скептически относятся к апокалиптическим прогнозам о пандемии, другие призывают меры ужесточать. Мнения поляризируются по этому поводу, но никто не собирается тут выходить на улицы свергать власть, тем более, что короновирус руками властей запрещает это делать.
Власти проявили жесткость в этих решениях, они неукоснительно выполняются. Другое дело, что есть свои перекосы. Во всяком случае, это оказалось для них очень удобным инструментом. Они смогли проверить, насколько можно вводить режим ЧП, и как к этому отнесутся люди.
Если брать Казахстан, но у нас введение режима чрезвычайного положения, которое существует в стране с 16 марта, рассматривали в основном в связи с предполагаемым разрушительным землетрясением в Алматы (где проводятся учения, сирены включаются периодически), или других городах, а не в связи с войной или болезнью.
В этом принципе даже есть плюс. Если не дай Бог землетрясение произойдет, то у людей и властей уже есть опыт, как на него реагировать в режиме чрезвычайного положения. И ошибки, которые были допущены в ситуации с короновирусом, будут учтены.
- Каких еще изменений следует ждать после окончания пандемии?
— Печалит, что страны начали включать государственный эгоизм, перекрывать границы, не думая, что происходит у соседей. Даже внутри страны горожане не могут съездить в область, у нас Нур-Султан и Алматы на карантине. Есть проблемы у людей, которые путешествуют, у многих после развала СССР в разных странах остались родственники. Многие думают о том, удастся ли их посетить. В Талдыкоргане и ряде других городов Алматинской области местные волонтеры даже вызвались прибрать могилки на Родительский день, так как родственникам, вероятно, не удастся это сделать из-за закрытия границ.
Если между Казахстаном и Россией проблема как-то отрегулирована и близкие родственники могут приехать друг к другу к при предъявлении соответствующих документов, то возникает вопрос, на чем приехать, рейсы же отменены.
Несмотря на наличие на постсоветском пространстве различных интеграционных объединений и факт того, что страны тянутся друг к другу по экономическим, культурным, языковым и прочим мотивам, сейчас оказывается, что каждая страна сама за себя.
После купирования эпидемии коронавируса нужно проявить инициативу и сделать так, чтобы интеграционные группировки или дружественные страны выработали совместную реакцию на какие-то внешние раздражители вроде пандемии, а не отгораживались друг от друга. Противостоять таким неожиданным врагам в дальнейшем было бы легче и эффективнее.
- Как это отразится на геополитических раскладах в Средней Азии? Что будет с фактором Китая, США, радикального исламизма?
— Сейчас про это забыли. Хотя главной опасностью для региона был фактор экстремизма и терроризма, все говорили о том, что из Афганистана или из стран Ближнего Востока к нам проберутся боевики и всякие радикальные идеи, но это все отошло на задний план. Хотя остается под контролем: на днях местные спецслужбы заявили, что предотвратили теракт в Нур-Султане.
С Китаем — другая история. Еще в январе приостановили выдачу виз его гражданам, затем — транспортное сообщение. Да и сам Китай держит свои границы с регионом под жестким контролем. Для него Средняя Азия — территория, через которую в страну потенциально могут проникнуть различные террористические группировки.
Что касается Запада, то сейчас он своими проблемами занят. Хотя на уровне политических документов и на уровне США, и на уровне единой Европы ранее были презентованы стратегии по взаимоотношениям с отдельными странами (ЕС — Казахстан, США — Средняя Азия).
Но пока результатов действий этих мы не видим, еще рано. Власти и людей больше беспокоит актуальная повестка последствий коронавируса, падения цен на нефть, в целом состояние мировой экономики. Сейчас ни в политологическом дискурсе, ни в обществе проблемы взаимоотношений с крупными внешними акторами не поднимаются. Они хранятся на дальней полке. Сейчас волнуют, прежде всего, экономика и внутриполитическая обстановка.
