Любые изменения, безусловно, открывают новые поля возможностей. Переход на парламентскую модель управления в России, я считаю, абсолютно верным. Это прогрессивная модель. То, что Россия теперь идет по этому пути говорит о том, что они действительно пытаются развиваться. Что это изменит для нас? Я бы не был оптимистичен. Учитывая то, что «Единая Россия» имеет 341 мандат из 450 в Госдуме, а это конституционное большинство, не имеющее альтернатив, партия будет влиять на все процессы.
Но изменения подарят россиянам ощущение демократических сдвигов и собственного влияния на политические процессы. Но я вижу непрерывность политики, которую проводит партия на протяжении последних лет. Поэтому независимо от того, кто заменит Медведева на посту премьера, политика не изменится.
У России есть стратегия и она четко стоит на тех позициях, которые артикулировал Владимир Путин и мы видим, как им неуклонно следуют. Но в любом случае мы видим, что есть подвижки по мирному урегулированию, есть обмен, разведение сил. Нашей государственной дипломатии необходимо тщательней работать и надеяться, что новые люди будут сговорчивей.
Я уверен, что вопрос мира важен для обеих стране и для Европы, поскольку от тех процессов, которые происходят на фоне войны теряют все государства, кроме Соединенных штатов. Поэтому, я все же думаю, что позитивные сдвиги могут быть. Украина начнет выполнять пункты Минских соглашений, которые были признаны всем миром.
Надеюсь, что Украина тоже примет парламентскую модель. Я категорически против поста президента и считаю, что на этом посту фигура должна обладать исключительно ритуальными функциями. Парламентская модель лучше отражает интересы людей в такой многонациональной и мультикультурной стране как Украина.
