Люблю я мероприятия, когда собирается полный зал журналистов, а тут им и сообщают эдак доверительно: «Сейчас прозвучит информация, но это не для печати…» Всегда подмывало спросить: «А для чего же тогда?»
Понятно, представители СМИ несколько удивились. Некоторые были и фраппированы даже. Живем-то во времена лютой оперативности и нечеловеческой конкуренции. Информация лишь тогда чего-либо стоит, когда распространяется явно раньше, чем через неделю после события.
Кто-то бумагу смиренно подписал. Кто-то воздержался, полагая, что юридической силы она все равно не имеет. Из зала, впрочем, никого за ушко не вывели, возможно, полагая, что легкая утечка тайн закрытого просмотра сыграет только на повышение интереса к кинокартине. К тому же, сложно скрывать все тонкости нового фильма, учитывая, что публикаций о нем уже вышло превеликое множество. Еще осенью прошлого года он был представлен на Международном кинофестивале в Риме. И вряд ли там предлагали журналистам хранить обет молчания вплоть до самого Дня России. Хотя кто знает.
Понять кинематографистов можно. Во всяком процессе важна денежная составляющая, а уж в кино это с дебютных его шагов, с первых волшебных фонарей, с братьев Люмьер буквально начиная, повелось. Режиссер картины «Донбасс. Окраина» Ренат Давлетьяров, правда, сказал, что стоило ему изучить первые три страницы сценария, как он с ходу понял, что коммерческий выхлоп от проекта будет не слишком велик. Тем не менее, взялся за работу. Потому как оцарапала его эта история из жизни воюющего Донбасса.
Словом, никаких рецензий. Зато у меня есть что рассказать о фильме прямо сейчас, и весьма почтенно, не опасаясь кого-либо обидеть. Например, в российской прессе приходилось встречать высказывания в таком духе: случилось-де, наконец вышла первая в истории кинокартина о войне в Донбассе. В России, в смысле, вышла. На Украине-то подобной продукции, с соответствующей идеологической окраской, разумеется, уже натворили достаточно.
На самом деле все обстоит несколько иначе. Во-первых, российские фильмы о донбасском кризисе уже были сняты ранее. Другое дело, что они по всем показателям скромнее, чем «Донбасс. Окраина».
В 2015 году была создана оригинальная картина «Правда. Цель 102». Пикантность ее состоит в том, что потрудились над ней калининградские офицеры. Режиссером выступил Олег Джураев, между прочим, выпускник Донецкого военного училища, а сценаристом инженер-сапер из ОМОН Николай Соколов. Наверное, можно назвать эту ленту любительской. Так даже будет правильно. Но искренних моментов, правильных оценок, военной подлинности там довольно. Есть что смотреть и о чем переживать.
В том же 2015 году вышел, и даже прокатился по целому ряду фестивалей, фильм Нины Ведмицкой «Невыученный урок 14/41». Удивительная, фантастическая, трогательная история о том, как школьная доска невероятным образом связала двух мальчишек, один из которых находится под обстрелом украинскими войсками Донецка в 2014 году, а второй в Сталино в 1941 году, когда в город вошли фашисты.
Короче говоря, «Донбасс. Окраина» — самое масштабное на эту секунду состоявшееся кинополотно на заданную тему. Стало быть, и внимание к нему особое.
Только прошу вас, не надо придумывать, что этот фильм есть некая реакция на «киборгов», «бандеросов» и прочие поделки украинского кинематографа. Явления эти не просто из разных весовых категорий, но и вообще из разных видов спорта. Давлетьяров говорит, что фильм Лозницы он посмотреть пытался, но выдержать до конца не смог — выключил. В этом случае попытка — уже сильно. Я, скажем, не смог заставить себя даже стартовые титры глянуть. Брезгливость накатила неимоверная.
А теперь исключительно важный момент. Ренат Давлетьяров всячески старается уходить от политических оценок. Такой линии, в случае с фильмом на деликатную донбасскую тему, держаться крайне сложно. Режиссеру интересны истории простых людей, попавших в чрезвычайные обстоятельства. Жили, мол, они себе, жили, но откуда ни возьмись свалилась война и надо как-то попробовать в ней сохранить себя. В физическом, и особенно в душевном смысле. Люди-то с обеих сторон линии фронта вроде бы нормальные, за редким исключением, хорошие даже. Но вышло так, что приходится постреливать друг друга, убивать даже, хотя, может быть, не очень этого и хочется. И о мире сладко грезится, который наступит когда-нибудь. Еще сильнее о том мире, который был совсем недавно, до первого выстрела, с его незатейливыми радостями и, кажущимися сегодня смешными, проблемами. О мире, который в прежнем своем виде уже никогда не вернется. Он исчез.
Полуглавный герой Андрей Соколов (Евгений Михеев) — солдат-срочник из Харькова, с украинским флажком на форме. До войны он развозил воду в баллонах по офисам, а теперь ему пришлось бегать по границе между жизнью и смертью, делать важные мировоззренческие выводы. Кинокритики, умеющие смотреть фильмы особым, изощренным взором, увидели в имени и фамилии героя отсылку к хрестоматийной «Судьбе человека». Давлетьяров похохатывает над этой версией и дивится изощренности фантазии коллег. На самом деле фамилия выбрана случайно, по принципу, чтобы и по-русски, и по-украински она писалась одинаково. Как и Ткаченко, кстати. Мол, разницы-то, никакой. А до смертоубйиства дошло, вот ведь как…
Разумеется, не случайно, что защищающий Донбасс (а в фильме конкретно — Марьинку) воин носит украинскую фамилию Ткаченко. Прибывший же биться с «агрессорами» солдат ВСУ обозначен рафинированно русской фамилией Соколов. Понятная коллизия, верно? Таких случаев — пруд пруди. В этом-то и трагизм, извращенная, вывернутая наизнанку реальность.
Любопытно, что фамилии действующих лиц — не единственная случайность фильма «Донбасс. Окраина». Проект вообще возник, можно сказать, из ничего. Режиссер увидел сценарий, проникся ситуацией и решил снимать. Причем жутко волнуясь, что не удастся добиться подлинности на экране. Сам-то Давлетьяров в Донбассе никогда не был, только сейчас собирается приехать с визитом. Но, знаете, все получилось на высоком художественном и идейном уровне. Это я вам как дончанин в четвертом поколении говорю.
Молодцы, проще говоря. Я так, пользуясь приятным случаем, и сообщил съемочной группе. Выразив при этом удивление, как они потом смогли избавиться от этого лучшего в мире, но не всегда уместного в Москве произношения. Актеры разулыбались, им, надо думать, было лестно.
Как говорит Ренат Давлетьяров, убедительность действа, схожесть его с реальностью подчеркивают многие эксперты, кому уже довелось видеть «Донбасс. Окраину». Только один известный писатель (фамилия названа не была) раскритиковал манеру ношения автомата главным героем. Интересно, не тот ли это писатель, которому померещилось, что в Донецке на него, кондового русака, местные аборигены смотрели как на полубога? С того станется…
Финал у киноленты открытый, как и сама ситуация — война-то продолжается. Я, понятное дело, смотрел фильм достаточно предвзято, со своей четко обозначенной донецкой колокольни. Причем прекрасно понимая, на чьей стороне правда и точно зная, кто в конце концов победит.
Но интересно было узнать, что по этому поводу думает режиссер: он-то знает, кто победит? Так я и спросил. Давлетьяров взял в руки микрофон и сказал, что он тоже знает. Отложил микрофон. Секунду подумал, снова взял его в руку и уже более подробно рассказал о том, что прекрасно понимает, насколько разными оказались культурные коды у людей, объединенных одной территорией. Когда для одних герой Иван Кожедуб, а для других Шухевич — это многое характеризует. А в итоге зло непременно будет побеждено добром. Так полагает Ренат Давлетьяров, и я с ним спорить по этому поводу отказываюсь.
Это «Нiч яка мiсячна», получившая в свое время широчайшую популярность благодаря фильму «В бой идут одни «старики», снятому уроженцем Донбасса Леонидом Быковым. По злой иронии судьбы там ее исполняет персонаж, сыгранный Владимиром Талашко. В новейшее время он непростительным образом замарал себя и всех героев, сыгранных им до того, участием в рекламном ролике, пропагандирующем АТО (читай — карательную операцию) в Донбассе.
Финальные же титры идут под «Спят курганы темные» Никиты Богословского и Бориса Ласкина. Главная, лучшая на все времена песня Донбасса! Потому что она о мире и труде. О родном доме…
