Если принять такое определение нацизма, то закон о функционировании украинского языка как государственного, который, по словам спикера Верховной рады Парубия, должен быть принят сразу после президентских выборов — 25 апреля, — это еще один нацистский свод правил, который следовало бы переименовать в закон о запрете русского языка. Поскольку именно такова его сверхзадача.
Ничего плохого в популяризации и распространении украинского языка, желании не допустить его вульгаризации нет. Родной для многих украинцев, он, как и любой другой, нуждается в защите и бережном к себе отношении. Но если он должен заменить русский под страхом наказания во всех, повторяю — во всех, сферах жизни, то это дискриминационная норма, вводимая для того, чтобы развеять по ветру русский язык, который также для значительной части граждан Украины является родным.
Возьмем основные положения закона в том виде, в каком он был принят во втором чтении. Гражданам вменяют в обязанность общаться исключительно на украинском в детсадах, в школе, в университетах, в кино, магазинах, на интернет-сайтах, в научных и культурных учреждениях, в транспорте, в ресторанах и кафе — в общем, в сфере бытового обслуживания. Нарушителей предполагается штрафовать на сумму от 176 200 гривен до 528 600 гривен в зависимости от тяжести содеянного и той области, в которой было совершено языковое преступление. Надо ли говорить, что все заседания в госучреждениях, местных и областных советах, вообще везде должны проводиться исключительно на государственном языке.
Предусмотрена и уголовная ответственность. Публичное унижение украинского языка или выражение неуважения к нему приравнивается к надругательству над госсимволами Украины. В соответствии со ст. 338 УКУ надругательство над флагом, гербом или гимном Украины наказывается штрафом до 850 грн или тюремным заключением на срок от полугода до 3 лет. Попытки ввести многоязычие в Украине (или же предоставить официальный статус любому другому языку) приравниваются к свержению конституционного строя. А это ст. 109 УКУ, которая запросто может отправить гражданина в места не столь отдаленные на срок до 10 лет.
То есть если раньше русский язык легально использовался как инструмент бытового общения, то после принятия закона ему будет перекрыт вход везде. Правда, на собственной кухне вы можете говорить по-русски, но на всякий случай не очень громко. Чтобы соседи не услышали, что вы общаетесь на языке врага. За это никакой ответственности не предусмотрено, но в атмосфере ненависти мало ли что придет в голову истеричному националисту, который услышит проклинаемую им русскую речь.
Между тем, катастрофические для Петра Порошенко итоги первого тура выборов в русскоязычных областях Украины демонстрируют во всей красе, что языковая политика нынешнего украинского режима дискриминируемыми гражданами оценивается в полном соответствии с намерением государства ущемить их языковые права. В Одесской области Порошенко получил чуть более 9 процентов голосов, тогда как в целом по Украине его результат превышает 15 процентов. За эти позорные цифры уже поплатился креслом одесский губернатор Максим Степанов, который утверждает, что сорвал планы президента использовать на выборах в области админресурс и систему подкупа избирателей. С похожим оглушительным эффектом прошло голосование в Николаевской и Херсонской областях. Русскоязычная Украина, таким образом, выступает и против нацистской политики языковых ограничений.
Кстати, высокие цифры поддержки Владимира Зеленского на этих территориях объясняются еще и тем, что он успел сделать несколько не вполне внятных заявлений о необходимости защиты русского языка. Сказал он всего только, что его следует оставить в покое, а украинский и без насильственного выкручивания рук пробьет себе дорогу, но даже этих аккуратных слов хватило, чтобы обеспечить ему зашкаливающую электоральную популярность.
Карательный закон будет принят, в этом не приходится сомневаться. Но будет ли он исполняться? Есть ощущение, что для такой тотальной украинизации государству попросту не хватит репрессивных ресурсов. В самом деле, можно ли представить себе, что в общественном транспорте Одессы пассажиры с 25 апреля все сразу заговорят на украинском? Я такой картины представить себе не могу. А что в таком случае делать? Посадить в каждый автобус или трамвай надзирателя. Но им же нужно платить зарплату. Кроме того, из текста законопроекта был изъят пункт о создании службы специальных «шпрехенфюреров» — языковой полиции. Так что не совсем ясно, кто именно должен обеспечивать контроль за общественными местами.
В результате получается, что чем более жесткие ограничения вводит украинское государство, тем меньше у него возможностей поддерживать дискриминационный режим. И в этом парадокс существующей системы вещей. Законы вроде людоедские, но если они не исполняются, то это свидетельствует о слабости и неэффективности системы управления. Так что вводите, ребята, и дальше. Тем самым вы способствуете окончательному развалу структуры государственной власти.
