Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
- Вы наблюдали все президентские кампании на Украине. Как охарактеризуете текущую кампанию? Что стало для вас неожиданным?
— Особых неожиданностей нет. Хотя… Неожиданностью можно считать то, что кампания идёт ещё грязнее, еще более недемократично, чем это можно было предполагать, исходя из той ситуации, в которой эта кампания начиналась и разворачивалась. Вот Европейская сеть организаций по наблюдению за выборами (ENEMO) (их миссия работает в Украине) опубликовала 12 марта свой промежуточный доклад, в котором были отмечены недостатки. Они мониторят ситуацию, много специалистов работают над этим. Но они общий вывод сделали, что в Украине есть условия для проведения демократических выборов.
- А ваше мнение?
— Я бы не согласился с этим выводом. Может быть, условия и есть, но их надо бы как-то актуализировать. То есть теоретически условия есть, формально у нас существуют демократические процедуры, институты. Но что происходит и у нас, и во многих других постсоветских странах? Демократические институты созданы, а демократические процедуры не работают так, как они должны были бы работать. Да у нас сейчас и институты фактически не соответствуют демократическим правилам. В Верховной Раде два с половиной года нет коалиции…
- Фактически нет…
— Фактически нет, а формально её как бы не отменяют. Но все знают, что её давно уже не существует. А это, соответственно, ставит под сомнение легитимность Верховной Рады и решений, которые принимаются парламентом.
У нас нет оппозиции, что является вообще нонсенсом для демократического государства.
- Нет оппозиции в парламенте?
— Вообще нет политической оппозиции. Кто у нас оппозиция? Вот сейчас никто из кандидатов основных (на президентских выборах. — Ред.) не говорит о том, что выступает против Порошенко. Тимошенко говорит, но её партия — в составе коалиции, которая формально существует.
- Какие ещё неожиданности в этой кампании?
— Может быть, неожиданностью стали высокие показатели господина Зеленского и то, что отмечают социологические службы — что у него есть потенциал для роста. У нас есть серьёзный политолог Андрей Ермолаев, он ранее возглавлял Национальный институт стратегических исследований (НИСИ). Вот он недавно очень правильно, как мне кажется, сказал, что высокий рейтинг Зеленского — это не рейтинг поддержки его как политика, а рейтинг популярности его как актёра, как человека. Поэтому рейтинг, который показывает ему 26% с копейками, насколько он реализуется на выборах, это большой вопрос.
- Высказывается и такое мнение, что высокий рейтинг Зеленского — реакция на отсутствие реальной оппозиции, это усталость электората от политиков.
— Это действительно так. Ведь у Порошенко и Тимошенко, у двух основных претендентов на выход во второй тур, у них антирейтинги зашкаливают, у них антирейтинги рекордные. Даже у Януковича в худшие его времена был не такой катастрофический антирейтинг. У них до 70%, а у Порошенко некоторые опросы показывали более 70% антирейтинг.
- Прогнозы?
— Если всё это сложить вместе, то понятно, что итоги голосования сложно прогнозировать по одной простой причине: это будет голосование со многими привходящими факторами. У действующего президента Порошенко есть административный ресурс. Правда, во времена позднего Кучмы оценивали вес административного ресурса в 12%, теперь — 5-7%. Админресурс теперь децентрализован, неизвестно, как по областям он сработает. Может так сработать, а может и этак.
- Вернёмся к теме оппозиции. Вы говорили, что реальной оппозиции нет, но что с «Оппоблоком», с «Оппозиционной платформой — За жизнь»?
— Формально Юрий Бойко является представителем оппозиции, но это такая, как бы сказать, не резкая оппозиция. Он критикует власть, но они не проводят протестных акций, не бойкотируют какие-то решения власти, которые должна была бы бойкотировать активная оппозиция.
То есть формально оппозиция есть. Есть «Оппозиционная платформа — За жизнь» Бойко-Рабиновича-Медведчука и есть «Оппозиционный блок» Вилкула-Новинского, и присоединился к ним Мураев. Формально они есть, но если собрать всё вместе, это максимум 12-15%. Это тот сегмент избирательного поля, который у нас обычно давал 30-35% легко.
- Теперь же в силу известных причин…
— Да, тех отсекли, этих отсекли… А у Порошенко есть ещё и ресурс «мёртвых душ». По разным оценкам, от полутора до двух миллионов голосов может быть брошено на любом этапе, включая заключительный, вот этих «мёртвых душ».
- Как это может сказаться?
— Сейчас трудно говорить, как это будет в действительности, но есть оценка, что максимум, сколько человек может проголосовать, — это 15 миллионов. Значит, полтора миллиона — это 10%. Дополнительные 10% — это гарантированное место во втором туре. Получается, что волеизъявление даже того количества избирателей, которые остались и пойдут голосовать, решает гораздо меньше, чем вот эти привходящие факторы.
Кроме того, у Порошенко есть репрессивный ресурс, который он активно сейчас использует против журналистов, против политиков тоже дела заводятся. И эта тенденция будет усиливаться, будет нарастать давление на тех, кто может ещё за оставшиеся две с половиной недели помешать запрограммированному течению событий.
Не вполне ясно опять же, что из этого сработает, что нет. Порошенко сейчас опять вернулся к лозунгу «Армия. Вера. Язык». То он вроде бы начал больше с бедностью бороться, с коррупцией, а сейчас вернулся. Потому что его так прижали с этими скандалами коррупционными…
Получается, что избирательная кампания идёт формально. Избирателю не предлагаются меры и идеи, реализация которых могла бы улучшить жизнь среднестатистического украинца. А люди сейчас сталкиваются с колоссальными цифрами в платёжках за жилищно-коммунальные услуги, с ростом цен, с падением уровня жизни. Но им предлагают нечто более умозрительного характера. Голосовать не за кого…
- Что скажете об акциях национал-радикалов, которые сейчас ездят по стране за Петром Порошенко и пытаются срывать его митинги?
— Это может сыграть свою роль. Дело в том, что «Национальные дружины», а это общественная организация, они официально зарегистрированы как наблюдатели на выборах. Получается, что вокруг избирательных участков и в самих избирательных участках возможны всякого рода эксцессы непосредственно в день голосования. Это, естественно, ставит под сомнение вывод ENEMO, о котором мы уже говорили, что в Украине есть условия для проведения демократических выборов. Эти условия есть, теоретически они существуют. Но практически они сейчас отодвинуты в сторону, а реально избирательная кампания превратилась в выяснение отношений между группами влияния, группами интересов. Порошенковцы против аваковцев, аваковцы против порошенковцев, Тимошенко, которая выжидает, чем окончится склока между Аваковым и Порошенко. Зеленский как будто бы не участвует в этом, но и против него тоже может быть применён силовой ресурс.
- Почему?
— По последним социологическим данным (верить им или не верить, это другой вопрос), Зеленский выходит во второй тур. Получается, он теперь основной конкурент и для Тимошенко, и для Порошенко.
Всё это вместе даёт такую картину, которую трудно связать с демократическими процедурами. Это не демократические процедуры, это вещи, которые происходят в коррумпированном политическом классе, оказавшемся под угрозой утраты доминирующих позиций. Соответственно с последующим наказанием, ответственностью и так далее.
- Угроза существует для всего политического класса или для отдельных групп, скажем, для окружения Порошенко или других политиков?
— Если говорить о группах, если начинать разбираться с персоналиями, то в 90 случаях из 100 люди из окружения Порошенко начинали в разных политических проектах — кто у Черновецкого, кто ещё где-то. Сам Порошенко тоже человек с достаточно бурной политической историей, сменил несколько проектов с конца 90-х. То есть они все связаны между собой родственными узами, знакомствами и т.д. А вот если предположить невозможное (по крайней мере, мне кажется, что это невозможно), если предположить победу Зеленского, то это была бы угроза для всего политического класса. И для группы Порошенко, и для группы Тимошенко, и для части группы Виктора Медведчука…
Поскольку, если бы Зеленскому позволили силовые структуры начать наводить порядок, то могли бы пострадать представители разных политических групп, они должны были бы объединиться для того, чтобы решать свои общие вопросы коррумпированного класса — точнее, это даже не класс, это коррумпированная прослойка. А то, что она коррумпированная в особо крупных размерах, это хорошо показывает последний выброс, связанный с «Укрспецэкспортом» и «Укроборонпромом».
- Последний вопрос: есть ли на Украине силы, способные остановить войну в Донбассе, ввести жизнь страны в более спокойное русло?
— Внутри Украины сейчас нет таких сил. Есть кандидаты в президенты, которые деларируют мир, — это Александр Вилкул, и Юрий Бойко повторяет, что мы за мир. Есть Александр Соловьев, партия «Разумная сила», — он тоже выдвинулся кандидатом в президенты, они предлагают прямой диалог с представителями неподконтрольных территорий. Но это люди, которые сейчас вряд ли придут после президентских выборов на позиции, где можно принимать решения или, по крайней мере, формулировать решения, которые могут быть приняты.
Ключ к миру лежит вне Украины. Любой победитель, пусть даже Порошенко переизберётся на второй срок, если ему поступает вводная извне, то он может начинать работать на мир.
Пока всё не так просто. Почему мир не устанавливается, когда этого хотят украинцы, и власть украинская, казалось бы, должна бы в первую очередь быть заинтересованной в установлении прочного мира? Потому, к сожалению, что у власти на войне есть свой процент, и она видит этот свой процент и его осваивает. И увеличивает с каждым годом, с каждым месяцем. А на мире власть не видит своего процента.
Был момент, когда увидели на введении миротворцев — если 20 тысяч миротворцев, всех накормить-разместить, это огромное финансирование из международных источников. Эти деньги можно было бы осваивать по-нашему, как мы умеем, под 300% прибыли — продавая за 20 долларов буханку хлеба миротворцу. Но это всё сошло на нет, идея введения миротворцев отодвинута в долгий ящик.
И пока власть в Киеве, любая власть — старый Порошенко, новый Порошенко, новый президент, пока власть не увидит свой процент на мире, до тех пор она будет получать свой процент на войне… Поэтому вопрос о мире может решить только настойчивый совет от внешних партнёров, без этого пока что трудно чего-то ожидать другого.
