В целом, авторы статьи Наталья Шаповалова и Балаш Джарабик стараются быть объективными и избегать крайних точек зрения. Более того, используют оценки и данные, многие из которых для западного читателя будут в новинку. Однако хотелось бы отметить определённую рыхлость объёмного материала (например, историческая справка о городе впаяна в середину статьи), что слегка запутывает её общий смысл.
Первое, что бросается в глаза: повествование начинается как бы сразу с Евромайдана. Словно у Харькова — города, с большим отрывом проголосовавшего на президентских выборах за Виктора Януковича и одного из базовых регионов тогдашней правящей партии — не было достаточно выраженных симпатий или антипатий по поводу событий на Майдане. «В Харькове, во втором по величине городе Украины, и в прилегающем регионе насчитывается почти 2,7 миллиона человек, — зачинают своё повествование авторы. — Антиправительственные протесты "Русской Весны" в 2014 году поддерживались лишь меньшинством граждан Харькова… Тем не менее пророссийские взгляды были более распространены в Харькове, чем где-либо еще в Украине, кроме раздираемого конфликтами района Донбасса».
«Антиправительственные протесты» были продиктованы тем, что пришедшую к власти в результате переворота власть многие горожане вообще не посчитали за законное правительство. И большинство горожан уж точно не поддерживало разгул майданных штурмовиков, растекшихся по стране после госпереворота. Сводить протест в русскоязычном регионе против захвата власти националистами (которые буквально на следующий день начали атаку на статус русского языка) исключительно к революционному якобы «большинству» и пророссийскому «меньшинству» — очевидная натяжка.
«В ночь на 14 марта 2014 года борьба между радикалами с обеих сторон забрала жизнь двух пророссийских сторонников, — подчёркнуто нейтрально повествуют авторы, — эта перестрелка устроена крайне правыми активистами «Патриота Украины», националистической группы, созданной Андреем Билецким, который ныне является членом украинского парламента, а ранее был командиром батальона "Азов", состоящего из добровольцев, сражавшихся на Донбассе». Как видим — ни слова не просто о националистической, а о неонацистской идеологии «Патриота Украины». Но без этого непонятно, против кого выступали убитые «пророссийские сторонники». И является ли в таком случае антифашизм синонимом «сепаратизма»?
Шаповалова и Джарабик делают неожиданно оптимистический посыл, который задним числом как бы оправдывает нелегитимную смену власти: «Изучение города и региона Харькова демонстрирует, как адаптация к политической и экономической реальности страны после Майдана была болезненной, но быстрой». Существует смирение заложника в плену у террористов, мужество онкологического больного, узнавшего о своём смертельном диагнозе, но это никак не свидетельствует, что данные процессы позитивны — беспомощность не является «адаптацией». И тем более не факт, что продолжающиеся на местах процессы разложения государственности являются признаками «быстрой адаптации».
Очень необычно, не без доли поэтичности, эксперты оценивают нынешние процессы в городе: «Большинство людей в Харькове теперь приняли поворот страны к Западу, даже если они не повсеместно его поддерживают. Харьковчане не обязательно меняли свои ценности, но адаптировались к новым реалиям, скорее, как семья Турбиных в знаменитом романе Михаила Булгакова "Белая гвардия" в Киеве в хаотичные времена Гражданской войны в России. В духе компромисса большинство жителей остается нейтральным, когда речь идет о геополитике. Пророссийские настроения в основном похоронены, но все еще тлеют под поверхностью. Это немалый шаг, поскольку отношения Харькова с Россией давние и значительные».
Как в одном абзаце удалось уместить столько противоречий, в стиле «демоны были, но они самоликвидировались», однако «продолжают тлеть»? Харьков перенесся на другую планету, изменил свои географические координаты, перестал быть заинтересован в возрождении торговых и экономических связей с Россией? Явный страх многих горожан открыто высказывать свою позицию подаётся как некое достижение — «немалый шаг». Видимо, шаг вперёд — не в пропасть же? Но так ли всё хорошо на самом деле? И здесь авторы неполиткорректно вступают на путь реального описания действительности:
«Конфликт с Россией развалил экономическую модель региона. До 2014 года близость Харькова к России с границей всего в 40 километрах (около 25 миль) от города была полезным источником приграничной торговли и связей между людьми, но с тех пор эта близость стала вызывать беспокойство за безопасность. Когда-то международный транспортно-торговый узел, который пользовался своим пограничным положением, Харьковский регион превратился в крепость с оборонительной стеной, построенной на границе с Россией. Как и в других промышленных регионах Восточной и Южной Украины, в Харькове наблюдается экономический спад в значительной степени из-за потери российского рынка».
И, возвращаясь к «быстрой адаптации» харьковчан на фоне экономического спада, авторы обращаются к данным, которые камня на камне не оставляют от образа Украины как «государства победившей демократии»: «Харьковский филиал СБУ сыграл ключевую роль в подавлении пророссийского инакомыслия. Подход государства к урегулированию конфликтов слишком часто использует (иногда и внесудебное) насилие и тенденцию отказываться от диалога с умеренными, ненасильственными, пророссийскими активистами… По оценкам правозащитников, в отсутствие официальной статистики более 1000 человек были задержаны по причинам, связанным с конфликтом, в регионе с начала 2014 года. Большинство задержаний произошло в 2014 и 2015 годах, однако некоторые аресты продолжались в 2018 году». Напомню, Украина — верный союзник западных демократий, и вдруг — «внесудебное насилие», сотни арестов, которые продолжаются до сих пор; более того: «Даже новая патрульная полиция, которая первоначально дала толчок общественному доверию к правоохранительным органам, не смогла добиться перемен. Недостаточное законодательство, ограниченная подготовка и неадекватное оборудование ухудшили способность и профессионализм новых полицейских сил в Харькове, а уровень насилия в полиции вернулся до уровня до 2014 года».
В результате, отмечают авторы, Харьков, который «имеет долгую историю как городской центр прогрессивного интеллектуализма», в большей части спектра политических взглядов (включая пророссийских инакомыслящих и активистов гендерного равноправия, что особо отмечают авторы) ушёл в подполье. А основой нынешней стабильности является страх и коррупция: «Жители Харькова любят сравнивать свой город с Одессой, а не с Киевом. Оба города получают значительный доход от выгодных позиций на ключевых торговых путях. Слишком часто эти ресурсы были захвачены коррумпированными местными элитами с предполагаемыми связями с преступным миром, которые торгуют своей лояльностью по отношению к Киеву в обмен на безнаказанность, чтобы продолжать разорять свои родные города ради частной выгоды. По сути, эти города ведут себя как автономные городские государства, где местные оппортунисты отвечают основным ожиданиям, таким как поддержка территориальной целостности Украины и обеспечение стабильности, в обмен на то, что Киев закрывает глаза на их коррупцию».
Как коррумпированный с ног до головы официальный Киев может бороться с предполагаемой авторами коррупцией на местах — тайна великая есть. Тем более что коррумпированный киевский режим поддерживают именно западные политики, политтехнологи и медийное сообщество, к числу которых относятся и сами авторы статьи. Лично я усматриваю в этом некое противоречие. Во всяком случае, в своей большой и небезынтересной статье Наталья Шаповалова и Балаш Джарабик апеллируют именно к Киеву, призывая его «взять на себя ответственность за создание необходимых условий, которые позволят регионам Украины процветать и отказаться от рудиментарных тенденций, унаследованных с советских времен».
То есть, в конце концов, виноваты «рудименты советской эпохи», которые и мешают засевшим в правительстве ворам и ультранационалистам привести нас в светлое будущее. Так видят.
