Казалось бы, зачем это, учитывая, что вождь ОУН* и главнокомандующий УПА* и так с 2010 года являются почетными гражданами Львова (а также Тернополя, Ивано-Франковска, Луцка), а памятниками им и так заставлены западные области страны. В 2015 — 2016 годах в ходе декоммунизации 34 улицы и проспекта в разных городах Украины (включая Киев) были переименованы в честь Бандеры, установлены 4 посвященных ему новых памятника. Эта глорификация вождя ОУН уже создала огромные проблемы с Польшей, глава МИД которой заявил, что Бандера стоит на пути вступления Украины в Евросоюз. Зачем еще больше осложнять реализацию заветной мечты о полной евроинтеграции?
Но дело в том, что этот вопрос для жителей Западной Украины сравним с религиозным. Бандера стоит в центре той идентичности, которую они хотят навязать всем, включая даже поляков. Какова была реакция в украинских СМИ на заявления Польши помимо дежурных ссылок на козни Кремля? Рассуждения о том, что в Польше тоже есть «неправильный» электорат, который прямо сравнивают с избирателями Партии регионов. Мол, придется и их «перевоспитывать».
Стоит заметить, что героизация ОУН-УПА и ее вождей в 1990-е годы расколола общество даже на Западной Украине, которая за пределами трех областей к западу от Збруча была все же не настолько монолитна в этом вопросе.
«Как только политики начали прославлять УПА…, эта проблема прошла кровавым рубцом посреди семей, — рассказывал в 2002 году «Московскому комсомольцу в Донбассе» нынешний генпрокурор Юрий Луценко, выросший в Ровно и сделавший карьеру вплоть до замглавы Ровенской областной рады (1994 год). — Было множество семей, где один дед воевал в «яструбках» (ласковое название «истребительных батальонов НКВД». — Прим. авт.) или советских партизанах, а другой был на стороне бандеровцев. Об этом стали моментально спорить в семьях… Муж с женой разводятся, потому что он склоняется перед героями УПА, а у нее трое погибших в семье от рук УПА. Причем, это не единичные факты, а целая система. Область тряслась с 1991 по 1995 год».
К началу 1990-х годов ситуация в Ровенской области выглядела, по словам Луценко, так: «У нас 30% было в УПА, 30% — воевало против УПА, 20% — было и там, и там, а остальные — приезжие… В каждом ровенском селе каждый знает, где находится колодец, в котором лежат связанные колючей проволокой жертвы УПА, а где могилы бандеровцев, которых убили или НКВД, или, что крайне редко, немцы». Однако, всего за десятилетие региону (как и многим другим) была навязана более-менее единообразная официальная идентичность (а неофициальную можно было и советское время исповедовать — но втайне).
Делалось это порой грубо, с применением насилия со стороны бойцов оформившихся к тому времени «Тризуба имени Степана Бандеры»* и тому подобных националистических военизированных организаций. «До 1995 года на День Победы у нас ветеранов… били, — рассказывал Луценко непривычным к этому дончанам. — Каждый год шел такой парад памяти, и каждый год колонну атаковали бандформирования, иначе не могу назвать, Волынской сечи, которые возглавлял тогда народный депутат Василий Червоний. Каждый год у нас с ними были настоящие драки с применением палок, прутьев… Доставалось обеим сторонам, мы как могли пытались прикрыть ветеранов». После победы первого Майдана Червоний стал главой Ровенской областной государственной администрации.
Затем настал черед прочей части Украины.
«Еще в 1990-е годы, в первой половине нулевых Киев, Харьков, Одесса были русскими по культуре и языку городами. Там действовали отделения русских национал-патриотических организаций, члены которых пресекали выходки бандеровцев. Пророссийские взгляды имели многие крупные казачьи организации, — говорит руководитель исполкома Конгресса русских общин Алексей Рылеев. — Фанатское движение в той же Одессе было известно тем, что вплоть до конца нулевых вывешивало на трибунах черно-желто-белые флаги Российской империи. Победа Майдана в 2005 году вызвала мощную активизацию пророссийских сил, консолидировавшихся вокруг ряда политических проектов (какое-то время на роль центра таких сил претендовало «Братство»* Корчинского, который позже вновь ушел в украинский национализм), вокруг созданного тогда же «Верного казачества», «Славянской гвардии» и т.д. Доходило до того, что осенью 2005 года в Харькове целые боксерские клубы в полном составе ехали в Киев «бить бандеровцев» на первый марш ОУН-УПА».
Первый марш УПА в Киеве 14 октября 2005 года был локальным мероприятием городских ультраправых: от ветеранов УНА-УНСО* и скинхедов до членов общины известного своими националистическими взглядами протоиерея Сергея Ткачука Киевского патриархата. Однако уже осенью 2006 года за подготовку нового марша в столице Украины взялись вместе «Свобода», электорат которой находился тогда почти исключительно во Львове, и луцкий «Национальный альянс», годом ранее выделившийся из ОУНовского Молодежного националистического конгресса. Шествие быстро набрало людскую массу, и если в 2005-м в нем участвовало около тысячи человек, то в год накануне Майдана, когда бандеровский марш снова пустили на Крещатик, — уже порядка 15 — 20 тысяч.
«Дети идут и к бандеровцам», — сетовал на прошедших в ноябре 2012 года под Киевом полевых сборах атаман «Верного казачества» Алексей Селиванов. Бандера в нулевые годы был умело пересажен как необходимый элемент в городские субкультурные движения в центре и востоке страны, далекие от жителей сел на Западной Украине. Национализм в модной упаковке захватывал и любителей рок-музыки, которым его пропагандировали группы «Кому вниз», «Тень солнца» и многие другие, и футбольных фанатов, которые бандеризировались на глазах даже в самых пророссийских регионах.
Яркий пример — вывешенные 21 ноября 2007 года в Киеве во время матча сборных Украины и Франции баннеры с портретом Бандеры от ультрас Николаева и Симферополя, второй с надписью Following the heroes («Следовать пути героев») на черно-красном полотнище. В 2014-м ряд фанатов «Таврии» всплыл в АТО в «Азове», а фанатская трибуна «Корабелов» в Николаеве превратилась сейчас в оплот «Национального корпуса».
В целом для общества Украины перелом наступил с победой Евромайдана. «Национализм окончательно перестает быть исключительно западноукраинским явлением, «переходит» не только Збруч, но и Днепр… Традиционные атрибуты ультраправых (символика, лозунги, пантеон героев) становятся приобретением всех сфер массовой культуры», — писал в 2015 году в работе «Украинские праворадикальные организации в контексте общественно-политических процессов» запорожский историк Эдуард Андрющенко.
О случившейся пересадке идей в сентябре 2014 года говорил автору этой статьи по поводу волны захватов националистами храмов УПЦ историк Владислав Петрушко, сравнивая ее с аналогичными событиями 1990-х годов на западе страны: «Те настроения, которые были ранее характерны для населения западных областей, охватили теперь и центр Украины». Связь церковного противостояния с бандеровщиной отметил Луценко в процитированном выше интервью 2002 года: «…политики начали прославлять УПА, а вторым этапом, кстати, стало возрождение Киевского патриархата… Бандеровцы, как правило, шли в Киевский, а, условно говоря, советские люди или потерпевшие от УПА — в Московский… Я лично был свидетелем противостояния, когда в течение года верующие Московского патриархата с вилами стояли на страже кафедрального собора в Ровно, который пытались перевести в Киевский патриархат. А другие верующие с топорами шли на них, пытаясь отбить церковь».
Однако, многие из произносящих ныне «Слава Украине — героям слава» не вкладывают в это той полноты идей и чувств, что и истинные адепты бандеровской идеологии. Поэтому последние стараются «дожимать». «Уже в прошлом году была идея перенести фестиваль в Киев: для того, чтобы иметь возможность доносить идеи до тех, кто живет южнее… Мы не оставляем идею переносить западноукраинские взгляды ближе к столице. Людям и на Востоке, и на Юге надо передать национальные ценности, поэтому ищем для этого пути», — заявила 21 июня 2016 года «Радио.Трек» исполнительный директор проводимого с 2007 года в Луцке «Национальным альянсом» фестиваля «Бандерштат» Марина Хромых.
И прославление Бандеры и Шухевича как Героев Украины — еще один шаг в этом.
* Организации запрещены в России Верховным судом РФ.
