В Иракском Курдистане царит атмосфера праздника — здесь уже начали отмечать результаты референдума о независимости, который прошел 25 сентября. По предварительным данным, более 93% голосовавших поддержали отделение от Ирака. Люди массово выходят на улицы, размахивая «красочными флагами», как называют здесь национальный курдский флаг. Он очень похож на венгерский — только посередине размещен солнечный диск, который отсылает к традиции доисламских язданистских культов, которые до сих пор чтит часть местных жителей. Именно здесь, в Иракском Курдистане, расположен Лалеш — духовный центр древней религии езидов.
Советский академик Марр с полным основанием назвал курдов «пасынками истории». Сорокамиллионный народ, компактно проживающий на обширных территориях Ближнего Востока, до сих пор не имеет собственной государственности. В первой половине ХХ века его земли были разделены между Турцией, Сирией, Ираном и Ираком, которые раз за разом подавляли выступления курдских сепаратистов. Отчасти этому способствовала раздробленность курдов — потомки древних мидийцев издавна делились на враждебные друг к другу племена, а курдский язык, который принадлежит к иранской подгруппе индоевропейской языковой семьи, делится на ряд очень непохожих друг на друга диалектов. Кроме того, курды разделены по религиозному признаку — среди них есть сунниты, шииты, алевиты, езиды, христиане древневосточных церквей и даже иудеи-лахлухи. И завоеватели всегда умело играли на этих межконфессиональных противоречиях.
Большинство курдов на севере Ирака входят в состав знаменитого племенного союза Барзан, которым руководят шейхи суфийского ордена Накшбанди. История семьи Барзани — это история Иракского Курдистана. В начале ХХ века возглавлявший ее шейх Абдель-Салям II поднял восстание против турецкой администрации. Потерпев поражение, он бежал в Россию, а потом вернулся и был повешен в Мосуле. Его брат, Ахмед Барзани, выступил против британских оккупационных войск. Восстание быстро охватило весь регион, и после гибели английского комиссара королевская авиация разбомбила родовые села племени Барзан.
Третий из братьев, Мустафа Барзани, продолжил боевые действия против иракской армии и англичан. В 1946 году он становится главнокомандующим войсками Курдской Народной республики, провозглашенной в иранском городе Мехабаде при плохо скрытой поддержке СССР. В это же время шейха Мустафу заочно избрали председателем Демократической партии Курдистана, образованной в результате слияния левых организаций. Ее вооруженные отряды получили название «пешмерга» — «смотрящие в лицо смерти». После крушения Мехабадской республики, Мустафа Барзани увел их в СССР — где курдов депортировали на территорию Узбекистана.
Сам Барзани переехал из Ташкента в Москву, где поступил в Военную Академию имени Фрунзе — под псевдонимом «товарищ Мамедов». Советские специалисты готовили из его людей отряд для диверсий на нефтепроводах Ближнего Востока, на случай новой мировой войны. В 1961 году двадцатитысячная армия «пешмерга», вооруженная закупленными на советские деньги оружием, поднимает Сентябрьское восстание против центральной власти в Багдаде, которое переросло в многолетнюю гражданскую войну между курдами и арабами. Освобожденная территория Курдистана переходит под управление Совета Революционного Командования под председательством Мустафы Барзани, который создал здесь очередной вариант «Народной республики», полностью подконтрольной своему клану.
Все изменилось в 1972 году, когда Саддам Хусейн заключил договор о дружбе и сотрудничестве с СССР. Барзани резко переориентировался на поддержку США — но эта ставка казалась тогда многим серьезной ошибкой. Саддам жестоко подавил курдских повстанцев, и объявил о создании курдского автономного региона, исключив из его границ нефтеносные районы возле Киркука и Мосула. «Пешмерга» отступили в горы, а «товарищ Мамедов» — шейх Мустафа Барзани — закончил свою удивительную жизнь в одной из больниц Вашингтона.
Сын шейха, Масуд Барзани, унаследовал от отца председательский пост в Демократической партии и его место во главе суфийского ордена. В 1991 году, с началом войны в Персидском заливе, подконтрольные ему «пешмерга» заняли территорию Иракского Курдистана, но столкнулись там с боевиками другой курдской партии — Патриотического союза Курдистана, официально входящей в Социнтерн. Только в 2006 году, после четырех лет гражданской войны, под нажимом со стороны США, сторонники Барзани и Талабани согласились на перемирие. Масуд Барзани стал президентом автономного Курдистана, поставив во главе кабинета своего родного племянника. А Джаляль Талабани получил в качестве синекуры почетный, но маловлиятельный пост президента Иракской Республики. «Два курда поделили Ирак» — говорили об этом арабские националисты.
Сейчас Масуд Барзани является полновластным хозяином Иракского Курдистана — если не считать провинции Сулеймания и северных гор, где находятся базы Рабочей партии. Боевики «пешмерга» являются основой вооруженных сил курдской автономии, а «Парастин», партийная разведка барзанистов, выполняет роль курдской спецслужбы. При этом, администрация Барзани послушно следует политической линии США, которые обустроили в регионе военные базы и всегда выступали гарантом безопасности де-факто независимого курдского государства, хотя его существование всегда вызывало недовольство соседних стран, которые усматривают в нем ядро будущего «Великого Курдистана». Так, турецкие войска неоднократно вторгались на его территорию под предлогом борьбы с партизанами Рабочей партии — хотя Барзани удалось наладить неплохие теневые контакты с турецкой администрацией. Побывав в Иракском Курдистане в 2009 году, мы видели там огромные караваны бензовозов, которые везли в Турцию курдскую нефть.
Впрочем, даже торговля нефтью не спасает Иракский Курдистан от экономического кризиса. Мы встретили в местных магазинах только два вида продукции иракского производства: пряный кетчуп для гамбургеров и финиковую водку производства компании «Мodern Сhemical Industries co». Деиндустриализованный, разрушенный Курдистан полностью зависит сегодня от поставок импортных товаров, которые везут из Ирана, Турции и даже из США. Местные жители живут за счет контрабанды и торговли, работая на американских базах и в автомастерских, крайне необходимых в условиях здешнего бездорожья. А молодежь спасается от безработицы, уезжая в эмиграцию, или пополняя ряды «пешмерга». В городах Иракского Курдистана на каждом углу продают военное обмундирование, экипировку и оружие — в основном, американского производства.
Безнадежность социального кризиса усугубляется очевидной политической зависимостью от США. Суть ее политики в Ираке состоит в том, чтобы поддерживать конфликты между курдами, суннитами и шиитами, обеспечивая себе роль военного и политического арбитра. Фракционное противостояние сторонников Барзани и Талабани вынуждает вчерашних курдских партизан соревноваться за экономическую поддержку США, которые окончательно сделали в этом регионе ставку на обездоленных курдов. Опираясь на них, Вашингтон пытается оказывать давление на Турцию и противостоять растущей гегемонии Ирана, который оказывает огромное влияние на шиитское правительство в арабском Багдаде. Сейчас американцы пытаются копировать эту политику в Сирии, поддерживая автономистские устремления местных курдов — хотя они ориентируются в идейно-политическом плане на Рабочую партию Курдистана, и не очень ладят с кланом Барзани. В этом сложном переплетении политических интриг выделяется роль России, которая исторически имеет тесные контакты с различными курдскими группировками. Эти связи сохраняются и сегодня — хотя это вряд ли вызывает восторг у американцев.
Безусловно, большой самобытный народ курдов имеет право на собственную государственность, а население Иракского Курдистана искренне выступает за его независимость. Однако, курдский референдум несет в себе множество опасных противоречий. Во-первых, он обострит борьбу за спорные нефтяные районы Киркука и Мосула, которые когда-то были выведены Саддамом Хуссейном за официальные границы курдской автономии. Это может привести к полноценной войне с центральным правительством в Багдаде, которое поддержит Иран — опасаясь, что иракский пример вдохновит на борьбу проживающих на его территории курдов. А в нее может вмешаться правительство Турции, которое ведет многолетнюю войну с курдским подпольем.
Больше того — референдум вызывает скепсис у многих курдов, которые ориентируются на концепцию лидера РПК Абдуллы Оджалана, отбывающего пожизненный срок в турецкой тюрьме. По его мнению, разделенным между различными государствами курдам нужно бороться не за формальную независимость, а за автономный статус с реальным самоуправлением местных курдских общин. В частности, этот взгляд разделяет сегодня политическое руководство Рожавы — Сирийского Курдистана. По мнению сторонников Оджалана, независимость Иракского Курдистана только укрепит влияние клана Барзани и стоящих за его спиной США.
Как бы там ни было, очевидно одно: провозглашение независимости Иракского Курдистана — это не конец, а начало истории курдской борьбы за самоопределение, которая неизбежно приведет к новым тектоническим потрясениям на Ближнем Востоке. А украинцы получили сегодня еще один наглядный пример — администрация США всегда готова поддерживать «правильный» сепаратизм, если он отвечает ее собственным интересам — как это убедительно доказывают примеры Югославии и Курдистана.
