Перед ее публикацией расскажем немного о сюжете картины, ставшей экранизацией повести польского писателя Станислава Сроковского.
Действие фильма начинается в 1939 году в одном из волынских сел. Молодая и красивая польская девушка по имени Зося и украинский парень, которого зовут Петр, любят друг друга. Однако отец польки выдает ее замуж за вдовца-поляка Мачея Скибы, который после начала войны уходит на фронт. Зося остается одна с его детьми. На фоне войны и разворачивается, как любовная, так и межнациональная драма.
Напомним, что в результате Волынской резни было убито 100 тысяч поляков и почти полмиллиона лишились своих домов.
Вне всякого сомнения, поляки с нетерпением ждали выход фильма «Волынь» на большой экран. Этому ожиданию сопутствовало не только понятное любопытство, но и некоторое беспокойство. Оно было вызвано несколькими вопросами: как известный и уважаемый режиссер справится с такой достаточно сложной темой? Сможет ли он не попасть в ловушки политической интерпретации Волынской резни, которые в течение многих лет расставлялись польскими политиками, дабы замалчивать очередную годовщину геноцида и не видеть запроса общества на выяснение обстоятельств этого преступления? Как воспримут фильм польские зрители, вернее, та их часть, которая совершенно не имеет понятия о трагических событиях на Волыни?
Ответы на эти вопросы дали первые выходные после премьеры фильма «Волынь». В течение двух дней фильм посмотрели более 200 тысяч зрителей. В современных польских условиях это огромный успех. Очевидно, что фильм этот люди ждали. Мои же впечатления от просмотра фильма можно разделить на две части: первая — это оценка его художественной ценности, а вторая — роль, которую фильм будет играть в нынешней политической ситуации и в польско-украинских отношениях.
Смажовский прорисовывает свой фильм основательно и неторопливо. Напряжение в отдельных частях фильма достигает, кажется, предела, особенно когда речь идёт о совместной жизни, об общих горестях и радостях поляков и украинцев, которые всегда на приграничных территориях жили бок о бок.
Только время от времени, как скрежет по стеклу, в этой почти идиллической картинке появляются фрагменты, которые тревожат зрителя. Вот, например, во время свадьбы поляка и украинки слышим агитацию какого-то украинского националиста или, например, перехлёстываются противоречивые взгляды поляка и украинца, и не знаем, дело ли в девушке, чувств которой оба добиваются, или просто рождается национальная ненависть. Слышим слова ненависти, но мы знаем, откуда они: политика польских властей до войны не способствовала симпатиям к государству украинского меньшинства.
Может быть, для кого-то, кто знает, чем это всё закончится, ожидание неминуемой трагедии может временами утомлять или даже раздражать, но зрители, которые истории не знают (а таких большинство), смотрят фильм с интересом, тем более, что персонажи Смажовского сняты изысканно. Мы просто видим судьбы двух народов-соседей, переплетённых воедино. И хотя не всё между ними идеально, но ведь самая обычная жизнь и создаёт единое сообщество. Но вот в этот сельский порядок всё больше и больше вкрадываются трагические события: война 1939 года, молниеносная победа немцев над армией II Речи Посполитой, в которой борются плечом к плечу поляк и украинец из одного села.
Только после того, как катастрофа стала реальностью, а польские солдаты возвращаются домой, на землях Западной Украины становится важным, кто поляк, а кто украинец. Ещё нет ненависти, но её зачатки уже можно услышать в словах, увидеть в жестах, когда соседи общаются между собой.
Когда на территорию Польши вступает Красная армия и наступает новый порядок, рушатся не только общественные связи, но и добрососедские. Смажовский деликатными штрихами, тонкими линиями рисует разрушение существующей иерархии ценностей.
Неожиданно всех стали интересовать вопросы, кто еврей, кто украинец, а кто поляк, кулак и польский кровопийца.
Потом приходит НКВД с новым порядком террора и приговоров без суда. Кажется, что режиссер показывает, что эти нечеловеческие времена разрушили окончательно нормы, которые раньше объединяли людей. Хотел ли режиссер таким способом оправдать то, что случится через 2 года? Нет, я думаю, что режиссер просто показал условия, в которых обесценивалась человеческая жизнь. Надо отдать должное Смажовскому за то, что показывает зрителям Волынскую резню на широком социальном фоне. Это не оставляет места для спекуляции необоснованными фактами. Он как бы говорит: было именно так, как я показываю, вам остаётся только смотреть и самостоятельно сделать выводы.
Смажовский известен тем, что в других своих фильмах не делает для зрителей слишком оптимистичных выводов, особенно если речь идёт о человеческой жестокости, снисходительности низких инстинктах и вообще не строит никаких иллюзий относительно состояния человеческой морали, но вот в этом фильме всё же оставляет некоторую надежду. Это любовь, которая приказывает украинцу убить своего брата, защищая свою жену-польку, чтобы потом вместе с ней погибнуть от рук поляков, которые мстят за тысячи убитых. Это любовь, которая заставляет выкрасть польскую любимую, когда ее увозят в Сибирь. Это любовь, которая ведёт главную героиню вместе с ребёнком через кровавые поля и деревни, в которых нет никого, кроме тысяч зверски убитых украинцами поляков.
Что характерно, нет однозначной концовки фильма. Известно только, что героине удаётся сохранить жизнь, пересекая символическую границу реки и двигаясь туда, где, наконец, спокойно. Палачи не наказаны, жертвы не получают удовлетворения, преступление осталось без наказания. Это очень символично. По окончании титров люди ещё долго сидят в креслах, как будто придавлены жестокостью сцен и этим отсутствием однозначного конца. «Волынь» как голос в дискуссии о кровавой истории польско-украинских отношений выходит далеко за рамки художественного смысла. Этот фильм обязателен к просмотру для каждого украинца. «Волынь» не конец разговора между поляками и украинцами о прошлом. Этот фильм, как я уже говорил, ничего не решает, не резюмирует и не ставит точку. Он есть и должен быть началом дискуссии.
Однако боюсь, что украинская сторона к этому разговору ещё не готова. Кроме того она в течение длительного времени оправдывается. Начиная с абсолютного отрицания самого факта Волынской резни, через попытки разделения ответственности с поляками (мол, это была война!), заканчивая неподдельной обидой на факты и неприятие какого-либо их осмысления.
Самое отвратительное то, что так ведут себя не простые люди, имеющие право не знать тонкостей истории и безапелляционно доверяющие государственной пропагандистской версии событий, а украинские политические элиты. Без изменения подхода к этим событиям ничего мы в них не изменим.
А ведь «Волынь» могла бы служить началом новой интересной дискуссии. Можно ведь говорить о польской политике в отношении украинцев до начала Второй Мировой войны. Можно говорить и о том, что нельзя на весь народ, на всю нацию перекладывать ответственность за совершённые убийства. Можно указывать, как и Смажовский в своем фильме, что из рук оголтелых националистов принимали смерть не только поляки, но и украинцы, которые поляков спасали. Их было немного, но они были.
Были ведь среди украинцев и православные священники, как тот, что в фильме говорит о милосердии и толерантности. Но были и такие, как молодой священник, благословляющий орудия будущих жестоких убийств. Обо всём, что показано в фильме Смажовского, можно и должно дискутировать, ссориться и разговаривать.
Только это не даст нам ничего, если украинская сторона на признает, что эта кровавая расправа была совершена украинскими руками. Да, Смажовский показал убийства поляков на Украине, но вовсе не для того, чтобы освобождать от ответственности преступников ОУН и УПА, а для того, чтобы показать, на что способны люди, выжившие из ума. Думаю, что нет ни малейшего шанса, что какой-либо из украинских каналов захотел бы показать фильм «Волынь». Нет у меня также надежды на то, что украинская молодёжь увидит эти страшные сцены на киноэкране. Если бы это увидели, то все последние 25 лет украинской исторической политики, которая зиждется на поклонении преступникам из УПА, Бандере и Шухевичу, можно было бы выбросить на помойку. Увы, наши украинские соседи этого сделать не хотят. А жаль!
Единственное, что мы услышали на данный момент, это обещание того, что на Украине будет снят фильм, показывающий польские преступления против украинцев. Интересно, что в дискуссии, является ли Смажовский антиукраинским или нет, исчезает один очень важный вопрос, которым не задаются ни в Польше, ни на Украине: хотел ли режиссер показать к чему ведёт радикальный национализм? Как легко сквозь национализм прорастают фашистские и нацистские лозунги. Может, это фильм не только для украинцев, которые из национализма сделали основу своего существования, несмотря на то, что это неизбежно приведет их к исключению из группы цивилизованных наций? Может, Смажовский своим фильмом хочет нам сказать, что превозношение своей нации над другими приводит к преступлению? Может быть, стоит посмотреть эту картину и под таким углом зрения.
