Действительно, на Украине умеют подать поражение как «перемогу», равно как и одержать эту «перемогу» на ровном месте ради пиара. Примеров тому немало. Но на сей раз за пропагандистской шумихой может скрываться нечто большее.
Украинские военные полностью вернули под свой контроль село Широкино под Мариуполем, сообщил пресс-офицер сектора «М» ВСУ Александр Киндсфатер, уточнив, что ополченцы покинули занимаемую ими часть села несколько дней назад. В настоящее время в населенном пункте работают саперы.
Пан Киндсфатер — едва ли не главный сказочник не только сектора «М», но и всех ВСУ, если забыть о профессионалах своего дела. У него нелегкая задача. В секторе «М» постоянно что-то происходит. Обычно события привязаны к разборкам между батальоном «Азов» (пару раз уже переформатированным, но все еще существующим) и морскими пехотинцами. Последние считаются элитой украинской армии, поскольку кто-то из них проходил подготовку на полигоне Яворов под началом американцев. Однако батальон «Азов» за людей их не считает: реального боевого опыта у морпехов нет, и при первом же столкновении с ВСН в том же Широкино они разбежались. Так между двумя «героическими подразделениями» началась борьба не на жизнь, а на смерть — борьба за ресурс и так называемую «нейтралку», то есть никому не подконтрольные села на относительно стабильном участке мариупольского фронта.
Следить за «нейтралкой» было призвано ОБСЕ в лице мониторинговой группы, замруководителя которой Александр Хуг регулярно выезжает с персональной инспекцией в бывшие нейтральные села. Таких сел всего два, но они для ОБСЕ «стоят мессы». Широкино еще год назад было объявлено «демилитаризованной зоной», а сами эти зоны — эксклюзивным изобретением ОБСЕ. Хуг в июле прошлого года лично засвидетельствовал, что в Широкино никаких ополченцев нет. И откуда их теперь взял пан Киндсфатер — к нему вопрос.
С военной точки зрения Широкино никакого интереса не представляет. Уже полгода там никто не живет, и бывший курортный поселок превращен в руины. Да, он заминирован, как справедливо указывает Киндсфатер, но к этому вел сам характер боев за Широкино. Когда части ВСН заняли село, то не стали устанавливать за ним контроль в полной мере (просто в силу его неудачной географии) и отошли на холмистую гряду к востоку. Однако зимой прошлого года бои в самом Широкино, как и в нескольких греческих селах вокруг него, были весьма серьезными. Оно превратилось в ловушку, в которую ВСУ неоднократно попадали, стремясь прорваться к центру и получить премиальные за «взятие». Особенно этим баловался все тот же батальон «Азов», в какой-то момент посчитавший Широкино личным Клондайком. Надо было только добежать до здания администрации, сделать коллективное селфи на фоне украинского флага и тикать обратно, пока с гряды на востоке не накрыло минометами. Продолжаться это могло до бесконечности, но ОБСЕ придумало термин «демилитаризованная зона».
Со временем статус главной нейтральной территории в секторе «М» переместился в Коминтерново, расположенное на другой трассе (чуть севернее, ведет в Мариуполь). Постоянные попытки отжать друг у друга этот крошечный населенный пункт привели к тому, что его тоже посетил Александр Хуг и в лучших традициях европейской пропаганды принялся тискать там под фотоаппараты голодных детей. Когда Хуг уехал, а дети разбежались, в Коминтерново попытались прийти украинские морпехи, поскольку до этого они еще там не были, но перемога не сложилась.
«Занятие Широкино» украинскими частями (до сих пор не понятно, какими именно — пан Киндсфатер этой темы избегает, чтобы не провоцировать новых стычек между «Азовом» и морпехами) никакого военного смысла также не имеет. Напрячься придется и для того, чтобы придумать военное обоснование для аналогичных телодвижений вокруг соседнего Коминтерново.
В общем и целом это исключительно пропагандистская акция, привычная для ВСУ. Мариупольское направление (по терминологии украинского командования — сектор «М») относительно стабильно. Да, небольшая нейтральная полоса — повод для постоянных стычек, но их заметно меньше, чем на других участках фронта. В ожидании «наступления русских на Мариуполь» Киев закачал туда столь несуразно много войск, что пацанам теперь банально заняться нечем. Так постоянные стычки между своими стали нормой жизни, а «отжатие нейтралки» — способом прокормиться.
Другое дело, что занятие Широкино было организовано вопреки всем договоренностям (Бог с ним, с Минском-2, но речь идет о столь любимой Киевом ОБСЕ). Возможно, речь идет о самодеятельности на уровне батальонной группы, а пан Киндсфатер превратил этот эпизод в очередную пропагандистскую открытку.
Киев перманентно ведет информационную войну для внутреннего потребления. Бессмысленные как с военной, так и с человеческой точки зрения бойни там уже неоднократно превращали в нечто героико-воспитательное, формирующее основы «украинской нации» и «эталона для молодежи».
Началось все с печальной обороны развалин донецкого аэропорта. Запертая группа, частично лишенная снабжения, в какой-то момент выживала исключительно за счет того, что ВСН позволяли проводить плановые ротации и привозить этим самым «киборгам» еду. Эти люди погибали ни за что, за груду бетона, но киевская пропаганда превратила их в героев долга и былинных защитников отечества — даже несмотря на то, что одни сдавались пачками, а других откапывают до сих пор.
После занятия ВСН верхних этажей старого терминала сопротивление было бессмысленным, но украинское командование не отводило войска, что было не столько военным, сколько политическим решением.
Аэропорт стал для Порошенко символом, за который он положил многих. В военном отношении аэропорт стоил примерно столько же, сколько и Широкино, а теперь превратился в братскую могилу, оставаясь пропагандистским козырем киевского правительства. И до сих пор Порошенко как главнокомандующий ставит возвращение развалин аэропорта в качестве базовой задачи, что вызывает напряжение на этом участке фронта и провоцирует обстрелы жилых кварталов Донецка.
Особо знаковыми в этом плане становятся псевдодокументальные фильмы, снимаемые в Киеве по подрядам минобороны и по лекалам Би-би-си. Первым был «Рейд. Сила непокоренных» — эпический рассказ о многокилометровом марше нескольких украинских бригад в тыл ВСН в направлении российской границы летом 2014 года, в результате которого они были разгромлены у Саур-Могилы, а затем и добиты под Иловайском. Снимали фильм американцы, которые заявили, что этот «рейд» — самый длинный в километровом выражении для отдельно взятой части со времен Второй мировой войны. Расценивать современную войну по лекалам 40-х годов как минимум странно, но в Киеве и Львове такое работает.
За этим последовал и фильм «Аэропорт», который понятно о чем. На его премьере в Киеве присутствовал лично президент Украины, раздававший награды и трогательно общавшийся с «киборгами». Жанр столь понравился сентиментальному по природе Порошенко, что отдельные сцены и сценарные подходы стали гулять из фильма в фильм.
Буквально на днях сразу на трех украинских каналах прошла премьера картины «Дебальцево», изобилующей фальшивками, фактическими ошибками и просто глупостями. Это культурное событие было приурочено к годовщине поражения, но пропаганда продолжает заявлять, что это была перемога. Данный тезис подтверждается инфографикой, из которой следует, что главной причиной отступления из котла было предательство отдельных младших командиров, сдававшихся вместе со своими подчиненными или отказывавшихся выполнять приказы. А перемога случилась потому, что некоторая часть войск была все-таки из котла выведена. Более того, бои в Дебальцево якобы позволили сорвать планы Кремля по расчленению Украины. Далее идет список награжденных, в том числе четырех героев Украины, из которых двое — полковники, отношение к которым в украинской армии, мягко говоря, неоднозначное. Сейчас нет необходимости детально разбирать дебальцевскую операцию, в ней есть свои плюсы и минусы, а речь сугубо о том, что в плане идеологического вранья украинские пропагандисты превзошли тут сами себя.
Любое событие на фронте — реальное или выдуманное — в рекордно короткие сроки выдается украинской пропагандой за перемогу. Бои за донецкий аэропорт стали «образцом героизма» и «символом борьбы за независимость», хотя были бессмысленным накручиванием истерии. Бои за луганский аэропорт и «рейд непокоренных» усилиями американских пиарщиков превратились из стратегической ошибки в «образец тактического искусства». Широкинское и коминтерновское мародерство преподнесено как «тактический успех, который не потребовал жертв». Прошлогодние бойни в Марьинке и на Павлопольском направлении считаются «крупным поражением сепаратистов», хотя именно ВСУ бежали с поля боя.
Но за всем этим пропагандистским фоном (и в первую очередь, за «освобожденным Широкино», где больше не живут люди) скрывается масштабное передвижение всего северного фронта ВСУ. Обстрелы Донецка, Ясиноватой и Горловки приобрели характер тотальных, чего не было даже прошлым летом. Несколько бригад ВСУ численностью более 25 тысяч человек пришли в движение на протяжении всей дуги вокруг Донецка и далее до Горловки. Бои с применением тяжелой артиллерии отмечены даже на традиционно тихом луганском направлении, а в наиболее опасных зонах — Марьино, аэропорт, Пески, Опытное, Горловка — дело пахнет уже полноценной войной. Значительные силы ВСУ на первой линии пополнены подкреплениями, а тыловые штабы приведены в полную боевую готовность. И это уже не пропаганда.
Евгений Крутиков
