Нам всё время говорят о фашизме, разрывающем Украину. О красно-чёрной чуме, уничтожающей любое инакомыслие, особенно если оно коррелирует с пророссийскими настроениями. С другой стороны, нам твердят о том, что происходящее в Украине свидетельствует о росте, подъёме национального самосознания.
Казалось бы, две противоположные точки зрения, выражаемые несогласными, а подчас воинственно несогласными, конфликтующими лагерями. Но фокус в том, что правы и те, и другие.
При всей инспирации американскими «пирожками» и жутким националистическим замесом Евромайдан как условный старт, как точка отсчёта в основе своей нёс благую, справедливую идею возвращения страны народу, уставшему от дури, жадности и бесстыдства властей. Люди вышли, потому что «устали жить в дерьме», как было написано на одной из листовок.
И, правда, кучка сомнительных персонажей из окружения Януковича вдруг решила, что вся страна, от и до, принадлежит исключительно им, хотя их-то звали лишь на роль временных управленцев. Но в результате они не только создали убийственную систему коррупции, но и нивелировали понятие «украинский гражданин» в принципе.
Мой знакомый под Киевом построил дом отдыха. К нему пришли люди из соответствующих структур и заявили:
— Мы купим у тебя пансионат за триста тысяч.
— Но постойте, — ошалел знакомый, — он стоил три миллиона!
— Или купим за триста, — отчеканили люди, — или заберём так…
Подобных примеров, что называется, множество. Все они кирпичики в той дороге, которая привела большинство людей — особенно представителей мелкого и среднего бизнеса — на Евромайдан. Они просто устали от насекомообразной жизни. И многие из них были готовы физически уничтожать власть, которая, при всей своей гротескности, в общем-то, была такой же, как все предыдущие, разве что чуть трусливее и жаднее.
Отбрасывая эвфемизмы, молодчики Евромайдана творили то, что в состоянии аффекта грозились сделать многие украинцы. Отомстить, восстановить попранную справедливость.
Так же и сейчас, по справедливости, в Украине швыряют в мусорные баки и лупцуют тех, кто так долго издевался над простыми людьми. Бунтующий украинец оказался готов к реальным действиям. И этот его активный протест — не сколько подъём национального самосознания, сколько месть той инфернальной обыденности, что засасывала его тоскливым болотом. Месть взяточникам-судьям, которые, прикрывая мерзавцев, отправляют в тюрьму невиновных людей. Равнодушным врачам, которые не повернут головы, не услышав шелеста гривен. Правоохранителям, ответственным за беспредел во Врадиевке и десятке подобных историй. Чиновникам, превратившим страну в «зону» с горлопанистыми вертухаями-агитаторами на «вышках».
Бунт кровавый и беспощадный, но не бессмысленный. Справедливый бунт, который изначально был обречён, потому что его метафизическая основа диссонировала с modus operandi, коим должны были реализовываться заявленные цели.
И вот тут, собственно, включается вторая доминанта нынешней Украины — беззаконие как метод декларации справедливости. Массовое гражданское преступление, не получившее наказания, априори ставит под вопрос и факт, и возможность существования государства.
Можно долго, шумно, кроваво дискутировать о казуистике, но Евромайдан и логично последовавшие за ним действия, несомненно, являются преступлениями. Когда заживо сжигают правоохранителей, а затем и обычных граждан, то это не может бесследно пройти для государства. Каким бы прекрасным оно ни рисовалось в будущем, в основе его — насилие, кровь, уничтожение.
Данный спор — можно ли декларировать справедливость незаконными методами — вечен, в летописи его самые разные персонажи: от Робин Гуда и Дубровского до Данилы Багрова и Саши Белого. По сути, это всё тот же вопрос Достоевского о слезинке ребёнка. Вот только в Украине слёз и детей оказалось слишком много. И все они есть побочный эффект — именно в такой жуткой формулировке — поиска и восстановления справедливости, у которой, к слову, есть один весьма показательный недостаток.
Справедливость не может быть единой для всех, а, значит, неизбежны противоречия. Мало того, противоречия базисные, существенные. Значит, оппоненты будут дискутировать о святом. Спор их, перерастающий в драку, окажется из серии «чья мама лучше». Можно ли в нём отыскать победителя?
Гражданская война в Украине, инспирированная и поддержанная извне, даёт однозначный ответ.
И тут снова важен фактор закона. Потому что только он и может если не постулировать, вынося окончательный вердикт, то, однозначно, корректировать условия, градус спора. И когда Пётр Порошенко беседует с Викторией Нуланд о предстоящих системных реформах, продолжая линию стратегии «2020», то он, как и все причастные к Украине, обязан помнить одну простую вещь: в основе всего должен лежать закон и его соблюдение.
Казалось бы, очевидно, да? Вот только эта, как и многие подобные, максима забывается вновь и вновь, превращаясь в полигон для вольных трактовок. И когда очередные молодчики идут валить очередной памятник или избивать очередную персону, то украинские СМИ рассказывают о чём угодно, но только не о преступлении, совершённом одними гражданами Украины по отношению к другим. Хотя все они имеют идентичные права и свободы. Следовательно, первые граждане должны быть наказаны.
Тем показательнее бездействие, а подчас и содействие (со знаком «минус») правоохранительных органов, чья деятельность до и после Евромайдана — только на разный манер — свидетельствует о глубочайшем кризисе структуры.
Оставшиеся после советского времени профессионалы смогли предотвратить гражданский конфликт в девяностых, но после отчалили на более денежные места. Остались и пришли те, кто либо хотел стать вором по ту сторону черты, либо просто не имел альтернативы. И не случайно перед Евромайданом милиция имела рекордно низкий, как пишут в социологических материалах, индекс доверия. Ниже он — только сейчас.
Да, мы получили Украину, где у каждого своя справедливость. И кто в ней сильнее, тот окажется прав.
Так, собственно, и везде, но не везде подобная ситуация не имеет противодействия. От того олигархи и содержат «карманные войска», а простые граждане выясняют отношения на площадях. Развести, утихомирить их некому. Справедливость бьёт закон и превращается в обречённость.
