В понедельник, 14 сентября, в Сочи проходит закрытая встреча президентов Владимира Путина и Александра Лукашенко. Как ожидается, документы лидеры двух стран подписывать не будут, но обсудят «перспективы продвижения интеграционных процессов в рамках Союзного государства».
- Олег, как вы считаете, выработано ли уже на высшем уровне решение по интеграции РФ и Белоруссии? И насколько глубокой может быть эта интеграция?
— Традиционно, когда встречаются два президента, означает, что все другие договоренности уже достигнуты и остается только принять решение и подписать бумаги. Но в случае переговоров с Белоруссией по интеграции все выглядит несколько иначе. Уже не раз проходили такие встречи, на которых ожидалось подписание бумаг, но это так и не произошло.
Сейчас мы не можем предполагать, удастся ли заключить какие-либо соглашения и сколь далекоидущими они будут. Будут ли они касаться только тех дорожных карт, которые обсуждались раньше, либо будут сделаны более смелые шаги по интеграции.
- Светлана Тихановская накануне встречи двух президентов заявила, что любые договоренности с Лукашенко не будут иметь законной силы. На ваш взгляд, как результаты этих переговоров будут восприняты в Белоруссии, и повысит ли это антироссийский градус протестов?
— Во-первых, Александр Лукашенко является президентом Белоруссии не по результатам этих выборов, а по результатам предыдущих, законность которых сама Тихановская не отрицала. Она заявляла о фальсификации выборов, которые прошли в августе этого года, а инаугурация президента после этих выборов еще не состоялась.
Пока что, правда, единой западной позиции по этому вопросу нет, поэтому тоже не стоит забегать вперед. Но уже сейчас можно предположить, что если произойдет смена власти, то все договоренности с Россией будут поставлены под сомнение на том основании, что заключивший их президент Лукашенко будет считаться нелегитимным, а если будет революционная смена, то и преступным руководителем.
Пока мы видим, что протесты далеки от совершения революции, так что пока такой вариант развития событий чисто гипотетический. Но стоит отметить, что белорусская оппозиция заранее делает такое заявление, что в случае прихода к власти она будет все эти соглашения пересматривать.
- Судя по публикуемым фотографиям, у части протестующих уже появляются антироссийские лозунги. Не ухудшится ли ситуация после переговоров Путина и Лукашенко?
— Для протестного движения геополитическая тема довольно опасна, так как она раскалывает участвующих в протесте. Часть народа настроена пророссийски, часть — антироссийски и прозападно. И для самой оппозиции было выгодно не допускать вовлечения протесов в геополитическую тематику. В то же время, если какие-то серьезные соглашения будут подписаны, то это так или иначе станет актуальным.
Вопросы отношений с Россией уже стали появляться на плакатах участников демонстраций, то есть постепенно геополитика проникает в этот протест и, конечно, с именно антироссийской направленностью. Потому что самозваные лидеры протестов почти являются радикально антироссийскими политиками.
- Внутриполитический кризис в Белоруссии обострил проблему трансфера власти, и сам Лукашенко признал, что «засиделся» на своем посту. Стоит ли России обеспечить трансфер власти и какой может быть роль Москвы в этом процессе?
— У России нет возможности обеспечить трансфер власти. Белоруссия в достаточной степени независимое государство, этим и бравирует нынешний президент Белоруссии. Он действительно добился существенной независимости Белоруссии от России, не в экономике, но в политике.
Предполагать, что Россия может взять на себя функцию организатора трансфера власти, все же не стоит. Россия, конечно, может оказывать влияние, может быть участником схем по трансферу власти через интеграционные соглашения, но не может быть организатором. Все равно основные рычаги влияния находятся у самого Минска.
У меня не сложилось впечатления, что нынешний президент, сказав, что засиделся, намекает на то, что ему нужно оставить этот пост и передать его кому-либо другому. По-моему, он не собирается организовывать трансфер власти ни сейчас, ни в обозримом будущем. Но, судя по всему, он хочет организовать процесс общественного диалога, в который была бы вовлечена и оппозиция, с тем чтобы несколько перераспределить функции власти в пользу парламента.
Сейчас он чувствует себя победителем. Протесты хотя идут, но пока что не имеют шансов на свержение всей системы. Кроме того, и внешние силы, которые так или иначе влияют на ход протестов, пока не определились с тем, насколько они заинтересованы в радикальной перемене власти. Принципиально в таком ключе действуют только Польша и Литва, остальные страны, Западная Европа явно не склонны к столь радикальным решениям.
Пока что Запад не определился, это значит, что у Лукашенко есть большой временной лаг для того, чтобы предложить новые варианты развития внутренних событий. Тем не менее, какими бы эти предложения ни были, передавать власть он явно не намерен.
