- Марат, как вы считаете, пойдет ли Лукашенко на эти реформы? И согласятся ли с таким сценарием представители оппозиции?
— Очень важно, что господин Лукашенко, наконец, осознал, что та критическая масса граждан, которые протестуют в Минске, сложилась в результате того, что он опоздал с реформами. Но важно, что он это осознал и начинает вот эту работу по демократизации, по делению полномочий. Потому что вот эта критическая масса, которая скопилась (они сами оценивают, что она примерно 30% от населения) — она ведь дробная. Кто-то недоволен отсутствием реформ в политической сфере, кто-то недоволен тем, что происходит в экономической сфере. И эти инициативы сейчас будут работать на расслоение вот этой протестной группы.
То, что он это не откладывает в долгий ящик и говорит о 2022 годе — кому-то это кажется долгим процессом. Но с другой стороны, один год на изменение законодательства — это обычный период.
Конечно, избиратели услышат, и кто-то по-разному отнесется к срокам. И это более важно, чем то, как к этому отнесутся те люди, которые называют себя лидерами оппозиции. Потому что в Белоруссии на самом деле уникальная ситуация — там нет ярких лидеров, которые бы имели такой уровень доверия, как это было, например, на Украине, когда у Тимошенко — 20% уровень доверия, еще у кого-то заметный. Здесь как раз на поверхность были подняты совершенно случайные люди, они не являются лидерами общественного мнения. И это благо для господина Лукашенко и вообще для самой Белоруссии с точки зрения того, что, несмотря на многолюдные протесты, там, в общем-то, все пока без крови.
То, что на этот счет думают лидеры оппозиции — не важно, они ведь не самостоятельные. Мы с вами понимаем, что эти люди очень четко модерируются из Польши и Прибалтики.
- Лукашенко в случае краха Белоруссии предрек крах России и предупредил президента Путина об угрозе протестов, координируемых через соцсети. На ваш взгляд, насколько правдивы слова Лукашенко? Способна ли Россия противостоять координируемым через соцсети протестам и подобным акциям?
Но это мы и так знаем, для нас это не открытие.
Я думаю, что то, что сейчас происходит в Белоруссии — это такой хороший кейс, на котором сейчас отрабатываются и наши технологии контрреволюции. И то, что там сейчас идут такие разительные перемены — и в самой риторике господина Лукашенко, и комбинировании использования силовых и информационных методов. Это все проходит при участии наших специалистов, я более чем уверен. Так что мы тренируемся, тренируемся.
- На 14 сентября запланирован приезд Лукашенко в Москву и его встреча с Путиным. Чего вы ожидаете от этой встречи и переговоров?
— Я очень надеюсь, что это будет не пустая встреча — честно говоря, не думаю, что президент Путин согласится на встречу с господином Лукашенко, если после этого не будет каких-то ярких, мощных инициатив. Я думаю, что в первую очередь это, конечно, касается интеграции — экономической и государственной. Вот если две эти инициативы будут озвучены Лукашенко и поддержаны президентом Путиным, то это окажет огромное воздействие на белорусское общество, это как раз будет тот сигнал надежды о том, что выход из этого затянувшегося конфликта виден.
