Как избавить Украину от русофобских элементов с пользой для остальной России. Рецепт русских царей - 13.07.2022 Украина.ру
Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на

Как избавить Украину от русофобских элементов с пользой для остальной России. Рецепт русских царей

© slawomirkonopa.ru / Перейти в фотобанк
Читать в
25 марта 1832 года Комитет министров Российской империи одобрил наброски проекта о переселении мятежных поляков из Волынской губернии на Кавказ. В связи с этим будет полезно вспомнить о том, куда русские власти отправляли «враждебный контингент» с Правобережной Украины и к каким последствиям это привело в других частях Российской империи.

Шляхта как проблема и ресурс

Первые проекты выселения «проблемных» поляков появились ещё при Екатерине II, когда Валериан Зубов после восстания 1794-го и последующего присоединения большей части Речи Посполитой к России предложил начать многотысячные депортации шляхты с территории новых украинских губерний в земли Новороссии.

Проект был очень перспективным, поскольку фактически созданные с нуля огромные территории юга требовали большого количества колонистов и работников для освоения и развития — новых жителей европейского происхождения и христианской культуры туда приходилось заманивать различными льготами, а огромные массы «недобровольных» переселенцев из числа поляков были бы для руководства новых территорий настоящим подарком.

Однако после прихода к власти Павла I от проекта отказались, хотя иногда им и пугали нелояльных шляхтичей.

Последних, впрочем, набиралось очень много (в Правобережье на момент присоединения шляхты было чуть меньше 10% населения), и они были основным двигателем всех антирусских движений и восстаний. Со шляхтой боролись путём численного сокращения при помощи комитетов, которым шляхтичи были вынуждены доказывать факт наличия дворянства. 

День в истории. 26 ноября: родился четвертый основатель ОдессыНа памятнике основателям Одессы, пьедестал Екатерины Великой окружают четверо ее сподвижников, причастных к основанию города: Иосиф Дерибас, первый руководитель Одессы, Франц Деволан - автор генерального плана, Григорий Потемкин, который умер за несколько лет до основания города и Платон Зубов имя которого мало кому известно.

Это был не только достаточно многочисленный, но и весьма мобильный и активный класс, который очень сложно было поставить на учёт. В указе от 19 октября 1831-го, посвящённом как раз вопросу сокращения шляхты, царское правительство так и обосновывало свои подозрения в отношении этого сословия: «люди сии по недостатку оседлости и собственности и по образу жизни многих из них наиболее склонны были к восстанию и к преступным действиям против законной власти».

После восстания 1830 года вместе с очередной волной лишения шляхетского статуса царские власти решили также расселить проблемные элементы по территории империи, а точнее отправить беспокойных поляков туда, где они, с одной стороны, не смогут влиять на общественно-политическую жизнь на своей малой родине, а с другой — чтобы они были «при деле» и помогали укрощать и цивилизовать самые дикие и неразвитые уголки империи.

Стоит помнить о том, что в XIX веке люди более-менее европейской культуры, даже нелояльные, были очень важным ресурсом для развития государств и реализации поставленных ими задач: например, Англия «утилизовывала» огромное нелояльное ирландское население в армии и на фабриках; Америка импортировала в массовом порядке нищих эмигрантов из Ирландии и Восточной Европы на протяжении XIX века, предпочитая их небелым мигрантам (которым через какое-то время вообще запретили натурализоваться в США).

Поэтому логично, что одновременно с купированием влияния шляхты на Правобережной Украине царское правительство пыталось найти применение высылаемым полякам, какими бы проблемными они ни были.

Шляхтичи и абреки

Кроме бескрайних просторов Сибири русское правительство старалось усилить поселения европейских колонистов на Кавказе, где на тот момент шла большая война с масштабными войсковыми операциями, и переизбытка христианских колонистов не наблюдалось. Поэтому мятежников из числа польских офицеров, восставших в 1830 году, первым делом направили на самые горячие участки Кавказа, чтобы они сложили свои буйные головы, воюя за царя, а не против него.

Так, в период 1831-1843 гг. одних только солдат-поляков из числа мятежников в регионе оказалось свыше 10 тыс. человек, и численность их постоянно пополнялась высылаемыми из Польши и Украины заговорщиками-поляками, которых царские силовики интенсивно отлавливали уже после подавления вооружённого восстания.

Что можно сказать о польских солдатах на Кавказе?

За что сражалась польская шляхта на Украине и почему украинские крестьяне поддержали русские власти17 марта 1911 года знаменитый одессит Юзеф Коженевский, также известный как Джозеф Конрад, опубликовал свой рассказ «Князь Роман», рассказывающий о польском аристократе, принявшем участие в польском восстании 1830-го года. Прототипом главного героя, которому Конрад посвятил произведение, был Роман Сангушко, один из крупнейших землевладельцев Волыни

Конечно, в процентном соотношении дезертиров среди них было куда больше, чем среди русских рекрутов, и это понятно: многие из них ранее принадлежали к шляхетскому сословию, из которого царские власти их исключили (лишив всяких привилегий и навесив кучу повинностей), а на Кавказ в подавляющем большинстве их отправляли с понижением в армейском звании — так, бывший унтер-офицер и будущий ставропольский статистик Иосиф Бентковский стал на Кавказе простым солдатом. Неудивительно, что находилось достаточно много дезертиров из числа поляков, бросавших службу и уходивших к горцам.

Точных обобщённых цифр по кавказским полякам-дезертирам нет, поскольку собирать и анализировать их было не в интересах русских властей (хотя известно, что только из ставропольского гарнизона в 1830-х гг. перебежало к горцам аж 90 поляков). Но в 1834 году генерал Марцелин Ольшевский (сам польский дворянин из Каменец-Подольской губернии) признавал, что во время очередной экспедиции к горцам присоединилось множество военнослужащих-поляков. Так что проблема бегства поляков была достаточно заметной.

Такие дезертиры были для русских войск большой проблемой, поскольку бежавшие поляки были квалифицированными военными специалистами с опытом ведения большой войны в Европе и потому существенно обогащали тактику горцев-инсургентов. С другой стороны, надолго среди горцев осталась только небольшая часть поляков. Для подавляющего большинства польских дезертиров земли непокорных горцев были лишь временной остановкой перед броском в Османскую империю (где существовала большая диаспора польских политэмигрантов, оставившая след в истории Турции) или хотя бы в Персию.

Хотя польские дезертиры являются статистически значимой группой, численностью они во много раз уступают польским офицерам и рядовым, честно отслужившим в русской армии. Собственно, донесения русских командующих эпохи Кавказской войны в том, что касалось поляков, разделяются на две половины: критика/опасения по поводу состоявшихся и потенциальных дезертиров (проблему которых мы уже рассмотрели) и похвала в адрес служащих поляков, которые на русской службе показывали отличные результаты.

Здесь полезно вспомнить об условиях того времени: несмотря на романтический образ того конфликта, созданный в произведениях Лермонтова, в целом это была достаточно мрачная и жестокая колониальная война вроде французского завоевания Алжира в то же самое время — с партизанщиной, огромными потерями от болезней (тот же Сочи в пригодное для проживания больших масс людей место был превращён только огромными усилиями большевиков уже в 1930-х гг.) и пр.

Первый после Суворова. Как потомок казака из Полтавы стал великим русским полководцемПожалуй, войсковой товарищ Полтавского полка, т.е. рядовой малороссийский казак Федор Цаленко был бы очень удивлен, если бы узнал, что его прямой потомок штурмом возьмет Варшаву, подчинит Польшу и будет назначен ее правителем. О таком не мечтал даже Хмельницкий, призывавший царя Алексея Михайловича провести границу с Польшей по Висле.

В этой ситуации прибытие солдат с уровнем образования и военной выучки выше среднего уже был подарком судьбы для местных командиров. Опять-таки для подавляющего большинства поляков при всём неприятии ими политики русского царизма выгоды от союза с кавказскими горцами были совсем неочевидны — всё-таки русские для поляков были ближе как христиане и европейцы.

Так что военные поляки на Кавказе, пусть и с оговорками, показали себя отлично. Например, генерал Петрусевич, отметившийся в войнах на Кавказе и в Средней Азии, родился как раз в семье сосланного на Кавказ участника польского восстания. А иногда мятежные поляки приносили пользу империи, даже оставаясь нелояльными глубоко в душе: так, уроженец Житомира и видный польский революционер Ярослав Домбровский в 1850-х успел отметиться на службе русского колониализма на Кавказе, поучаствовав в основании новых казачьих крепостей.

 

С гражданскими поселенцами ситуация обстояла проще. Хотя массовых депортаций бывшей шляхты с территории Правобережной Украины в приказном порядке так и не произошло (этому процессу не дали хода русские губернаторы, опасавшиеся нового восстания), центральные власти пусть и косвенно, но подталкивали поляков к эмиграции на Кавказ. Лишение десятков тысяч поляков шляхетского достоинства снижало для них привлекательность жизни на сельской Украине (поскольку новые повинности и налоги приближали их к сословиям, над которыми они раньше доминировали, а пригодная для земледелия территория уже была поделена), а вот на Кавказе было много свободной земли, и можно было жить замкнутыми общинами под защитой русской администрации (которая поощряла переселенцев деньгами и земельными наделами). Так начался исход бывшей шляхетских семейств на Кавказ.

Точных цифр ни у кого нет (некоторые польские историки говорят о десятках тысяч насильно высланных туда семей), но их явно было достаточно много, поскольку в донесениях о жизни на Кавказе нередко мелькают сообщения о жизни польских колонистов.

Изначально они пытались наладить контакты с немирными горцами, но вскоре жизнь внесла свои коррективы: местные древние обычаи разбоя и похищения людей привели к тому, что уже в первые годы после основания новых польских колоний счёт невольников-поляков на территориях горцев пошёл на сотни. Поляки, умерив свой гонор, встали, как это говорится, «на путь исправления и, возможно, сотрудничества с администрацией», заняв ту же проправительственную позицию, которую занимали русские, немецкие и другие колонисты европейского происхождения на Кавказе.

Холодный полонез

Кавказ тогда был классическим фронтиром вроде американского Дикого Запада: при общей неустроенности жизни и высоком градусе насилия в повседневной жизни само обитание там было не лишено приятности по причине достаточно теплого климата и относительной свободы нравов. Сибирь тоже была фронтиром, но то был аналог не прерий американского запада, а скорее другой планеты (причём максимально недружественной к представителям человеческого вида).

Участники восстания 1830 года не были первыми поляками, депортированными в Сибирь (так, в конце XVIII века туда выслали несколько тысяч участников восстания Костюшко), но это была первая массовая волна — почти 20 тыс. человек недобровольно пополнили ряды жителей Сибири. Позднее, после восстания 1863 года ещё 17 тыс. польских ссыльных осчастливили своим прибытием сибирские города, а в промежутках между обоими восстаниями туда этапировали сотни высокопоставленных заговорщиков-шляхтичей.

Исход в Сибирь такой массы поляков стал большой удачей для руководства края по двум причинам.

Во-первых, регион представлял собою дикую пустыню, в которой отчаянно не хватало специалистов и просто культурных людей. Первый университет за Уралом открылся только в конце 1880-х гг. — понятно, что в таких условиях местная интеллектуальная жизнь находилась на очень невысоком уровне, и любые, даже невольные, образованные «гости» из европейской части страны ценились там на вес золота. Достаточно сказать, что первый оркестровый концерт в Кяхте провели ссыльные поляки из наполеоновской армии. 

Мастер-класс по интеграции Украины. Как на бывших польских землях устанавливалась российская власть12 марта 1794 года на территории доживавшей последние дни Речи Посполитой вспыхнуло восстание шляхты, окончившееся поражением самих восставших, утратой Польшей своей независимости на следующие 120 лет и, что важно для нас, отторжением от исторической Польши её «восточных кресов», включая некоторые территории современной Украины.

Ссыльные поляки сильно подняли местный уровень культуры и образованности, причём они выделялись на фоне местного населения и гораздо позже, после распространения грамотности в империи. Уже в 1908 году в Западной Сибири процент грамотности среди католиков (на 96% это были поляки) составлял высокие 38,5% — конечно, меньше, чем 69% среди протестантов (в основном немцы), но гораздо больше, чем среди православных (10%).

Львиная доля ссыльных поляков, в отличие от каторжан-уголовников или даже вольных крестьян-переселенцев, обладала высоким уровнем образования и квалификации. Поэтому многие поляки после прибытия начали устраиваться в качестве врачей, учителей, ремесленников и пр. специалистов, избытка которых в регионе не наблюдалось.

Достаточно высокий уровень общего образования позволял некоторым из них занимать управленческие должности даже при отсутствии узкоспециальных навыков. Например, проблемный политический ссыльный Томаш Булгак в Сибири стал управляющим стекольного завода. Кстати, ссыльные поляки-медики могли рассчитывать на заключение в Сибири более выгодных браков, чем они могли бы рассчитывать в Польше: в отличие от относительно развитых территорий запада империи, в Сибири врачей отчаянно не хватало, и многие из них поправили своё материальное состояние через хорошую женитьбу.

Во-вторых, в отличие от Кавказа, властям не требовалось тратить хоть какие-то усилия для слежки за ссыльными: суровый климат, огромные расстояния между населенными пунктами (путь из Томска в Омск при хороших погодных условиях зимой занимал целую неделю на лошадях), помноженные на отсутствующие коммуникации (первая железная дорога в Сибири появилась гораздо позже), не давали ссыльным простора для ведения подрывной деятельности и не позволяли им никуда сбежать.

В итоге ссыльным полякам волей-неволей приходилось как-то участвовать в облагораживании территорий, на которых им теперь приходилось жить без права уехать. Так, например, житомирский ксендз Валериан Громадский первые годы сибирской ссылки пытался играть в политику вместе с другими ссыльными, но в итоге ему пришлось заниматься благотворительностью.

Некоторые высокопоставленные мятежники получали шанс на построение новой карьеры в Сибири: так, бывший подольский губернский секретарь Александр-Иосиф Бурчинский после обвинений в участии в восстании 1863 года был уволен со службы и фактически добровольно отправился в Сибирь, где со временем стал земским заседателем.

Заключение (простите за каламбур)

Конечно, в истории развития кавказских и сибирских окраин империи было очень много и тех поляков, которые выехали с Украины добровольно или по назначению сверху, но они уже показали свою лояльность, а нас интересует именно опыт применения русскими властями нелояльных элементов. И, надо признать, опыт получился отличный!

Польские ссыльные и «недобровольные добровольцы» были поставлены в условия, где они, с одной стороны, не могли причинить властям столько же проблем, как в своей родной Польше, а с другой — были поставлены в условия совершенно диких мест, в которых у них практически не оставалось иных альтернатив, кроме как воспроизводить привычные европейские стандарты культуры и быта, к которым они привыкли у себя, таким образом, поднимая общий невысокий уровень развития этих территорий.

Конечно, далеко не только поляки помогли цивилизовать Кавказ и Сибирь, но их вклад заслуживает внимания. Самым близким аналогом этой ситуации была ссылка декабристов в Сибирь, которая стала благом для региона: не имея возможности вернуться к старой жизни в Петербург, они обустраивали Томск и другие провинциальные сибирские города.

Самый очевидный вывод из всей этой истории — «люди — это наше главное богатство». Действительно, даже нелояльный элемент может принести большую пользу, будучи определенным на подходящее место.

На данный момент как в России (республики Северного Кавказа и Зауралья), так и на постсоветском пространстве (Средняя Азия) есть много регионов, в которых при некоторых усилиях можно создать отличные условия для приложения талантов многочисленных противников реинтеграции России, Украины и Белоруссии.

 
 
Лента новостей
0
Сначала новыеСначала старые
loader
Онлайн
Заголовок открываемого материала