Люди из воздуха
Впервые близко и не через экран я увидела Вадима Писарева в 1994 году. Это был спектакль «Щелкунчик». Увидела Вадима и его жену Инну Дорофееву. И обомлела. Они были молоды, гибки и явно с другой планеты. Я всматривалась в рёбрышки Инны и думала, что она, наверное, совсем ничего не ест. И Вадим, и Инна состояли из воздуха, а не из плоти. Я напомнила Писареву про ту нашу первую встречу, когда я его видела, а он меня нет. Писарев улыбнулся и прокомментировал: «А ведь они, балерины, и правда очень мало едят. И никогда не ходят по ресторанам. Инна не любит рестораны, все её пытаются накормить, а у неё своё питание, свой режим. Абсолютно свой. И до сих пор. Она находится в том режиме из 1994 года и не поправляется».
Сегодня я видела балерин,
их запах — пот, кофе и тмин.
Их стройность гитарных струн,
каждая из них и скакун,
и птица, ставшая на крыло.
Сорок один кило.
Я спросила одну из них:
«Что ты ешь, чтобы быть в живых?»
— Сигареты, кофе и шоколад,
а когда случается звездопад,
то кладу под язык крошечную звезду,
это бывает несколько раз в году.
Иногда, когда мне совсем невмочь,
я могу в балетной туфельке натолочь
немного речного зелёного льда,
но это сейчас, а когда была молода,
то питалась лишь слёзыньками станка,
чтобы весить не более сорока.
Розы, шахтёры, балет
Донецк — это балетная столица! Пафосно, но верно. Золотым веком донецкого балета можно и нужно считать период, когда на сцене Донецкой оперы зародился и развился знаменитый фестиваль «Звёзды Мирового Балета», инициированный народным артистом Украины Вадимом Писаревым. Главная стратегия фестиваля — приглашение ведущих мастеров хореографии, звёзд мирового балета в столицу Донбасса. За годы существования фестиваля на сцене театра выступили более 400 выдающихся мастеров балета из 30 стран мира.
Донецкая балетная школа — это уже мировой бренд, знак качества, признак будущей звёздности. Что такое донецкий балет? Чем именно он силён? На эти и другие вопросы отвечает Вадим Писарев. «Донецкая балетная школа — это, безусловно, русская школа балета, — говорит Вадим Писарев, — мы все выходцы из русской балетной школы. Донецкая школа — это, прежде всего артисты. Звёзды, которые рождаются и становятся звёздами здесь, в Донецке. Как много наших звёзд, воспитанников донецкой балетной школы, сегодня возглавляют театры мира. Это и Яна Саленко, и Светлана Бедненко, и Денис Черевичко! Это первые танцовщики первых театров мира! Вена, Берлин и т.д. И я могу перечислять фамилии и города очень долго…»
Не в деньгах счастье
Балерины — невероятно красивы, кажется, что они совсем не с этой планеты. В них нет ничего общего с обычными женщинами, иногда складывается ощущение, что не по земле они идут, а по воздуху. Даже за сценой, когда надевают свои смешные мягкие сапожки, чтобы ноги были в тепле. Год-полтора назад я была у Вадима Писарева в кабинете, посреди нашей беседы в кабинет впорхнула заслуженная артистка Украины, народная артистка Донецкой Народной Республики Ирина Комаренко. Она вошла: тонкая и свободная, настоящая Прима-балерина. И я тогда подумала, что искусство быть красивой женщиной в сорок лет — это не всегда про генетику и ежедневный труд, это ещё и про деньги, которые необходимо вкладывать в поддержание красоты. У артистов балета совсем небольшие зарплаты, не для красоты, для жизни.
- Что нужно сделать, чтобы ученики оставались в Донецке?— спросила я Писарева.
— Первое: должна закончиться война. И тогда всё станет на свои места!
- А что с зарплатами?
— У артистов очень маленькие зарплаты, но это не самый важный вопрос, хотя для того, чтобы театр расцветал, чтобы сюда артисты приходили, нужно стараться им нормально платить. У нас же зарплаты очень низкие. Но главное, чтобы закончилась война, а дальше мы уже будем думать.
- Мои абсолютные фавориты это Ирина Комаренко и Максим Вальчик, можно бесконечно смотреть на их танец, но я хочу познакомить читателя и с другими именами, не менее звёздными, расскажите о звёздном составе театра.
— Роман Белгородский, Виктория и Валерия Губрий, Алёна Соловей, Константин Якивец — это всё наши крепкие солисты, ведущие мастера, которые могли бы работать в любом театре мира.
Дела школьные
Свои двери Донецкая балетная школа открыла в далёком 1992 году. Важно понимать, что Писарев изначально задумал и воплотил идею создать не просто очередную студию хореографии, а Школу хореографического мастерства. Закон, по которому вот уже 27 лет живёт школа: строгое следование традициям и опыту русской классической хореографии.
- Сколько детей на сегодняшний день занимается в балетной школе?
- Во сколько лет надо приводить ребёнка в балетную школу? Какой оптимальный возраст?
— Чем раньше, тем лучше. В Японии и в три года приводят, но я считаю, что оптимальный возраст — это шесть лет. Балет — это музыка, гармония, красота, он ведь не учит ничему плохому. Меньше будут сидеть в гаджетах.
- Но балет — это лошадиный труд! — восклицаю я. Невозможно заниматься балетом вполсилы, тут надо или пахать во всё тело, или вовсе не начинать. Это совсем не альтернатива гаджетам!
— Да, это труд! — отвечает Писарев. Я вижу по его глазам, что он не согласен со мною. Для него всё в этом мире про балет и во славу балета. Балет — это его собственная вселенная. И он планирует её защищать! — Это ежедневный хороший труд, человек должен трудиться, без труда в балете делать нечего.
Сегодня труппа обновилась, но остались и старые кадры, и много новых пришло. «И снова школа, школа даёт нам смену, — говорит Вадим Писарев, — без школы театр не мог бы работать на полную силу. Даже в этом году мы многих взяли именно из нашей балетной школы». В этот момент Вадим Писарев делает хитрое лицо и продолжает: «Вот спросите меня, почему у нас двадцать четыре лебедя, почему у нас тридцать теней! Нас выручает школа. Очень трудно сегодня пригласить кого-то извне, школа питает труппу. Школа оказывает огромную помощь оперно-балетным спектаклям!»
О возрасте
Вадим Писарев выходил на сцену до 43 лет, после чего завершил балетную карьеру. «Я перестал делать двойной кабриоль и решил, пусть меня лучше публика запомнит, взмывающим, чем ползающим», — вспоминает Писарев.
- Сейчас люди и живут дольше, и качество жизни другое. Век танцовщиков всегда был короток, мы все это знаем. До 35-ти. Были, конечно, выдающиеся, которые продолжали выходить на сцену и в зрелом возрасте, но это исключение, а не правило. Сегодня золотой возраст балерины так же ограничен?
— Золотой возраст от 26 до 36 лет. Это пик, для артиста это время наслаждения танцем. Когда уже и опыт есть, и тело ещё не состарилось, когда артист уже не думает о технике. Он, прежде всего, живёт на сцене, создаёт образ. Очень важно быть именно актёром, переживать за своего героя, каждый раз переживать.
- Я знаю, что нашей Приме-балерине Ирине Комаренко уже сорок пять лет, двадцать семь из которых она танцует.
— Ирина Комаренко — это уникальный человек, у неё потрясающая техника, она как никто умеет создавать образ. Лучше её у нас нет! Она станцевала премьеру «Баядерки», это один из сложнейших в физическом плане спектаклей.
Любимые вопросы Анны Ревякиной
— Когда-то нам всем пришлось сделать выбор, почему Вы выбрали Донецк, а могли ведь выбрать любое место на земле, с Вашим опытом и возможностями?
— Я выбрал город, в котором я родился! Я ни о чём не жалею! Расскажу Вам, Вы поймёте сейчас: я у себя в саду построил фонтан и печь, завёл собачку. Это о чём говорит? Обживаюсь, переезжать никуда не буду.
— Вадим Яковлевич, я часто думаю о том, что когда-то нам придётся как-то помириться. Я сама не знаю когда и как, именно поэтому задаю этот вопрос всем своим собеседникам.
— Ох, это будет нескоро, — отвечает Писарев, — должна пройти эта боль. Но с другой стороны у нас уже есть опыт мира непримиримых. Фашистская Германия и Великая Победа, разве думали советские люди, что возможно помириться с немцами? А сегодня мы ездим в Германию! Но сколько лет прошло? Вот здесь будет не меньше… Так за год или два, или за пять мы не помиримся, слишком большая боль.
— Возможно ли примирение через искусство?
— Искусство — это очень важный мостик. Между нами всегда была граница. Лет восемь назад к нам в театр приезжали из Ивано-Франковска, они были поражены тем, что увидели. Они ничего не знали о нашем крае, это связано с тем, что государством не выделялись деньги на культуру, мостики не за что было прокладывать. Это просто один из примеров. Их было много. Граница была во всём.
— Ради чего Вы живёте? Вопрос о жизни в искусстве, конечно.
На этом мы и расстались, довольные друг другом и убеждённые в своей собственной правоте. Я, что язык — это старый и верный способ понять друг друга, Писарев, что в языке тела больше слов, чем во всех языках мира!
