Одним из главных, если брать его гуманитарное измерение. Внезапно приковавшая к себе внимание в связи с тайным визитом Надежды Савченко в Минск и ее участии в переговорах с главами ДНР и ЛНР Захарченко и Плотницким тема обмена пленных имеет шансы сдвинуться с мертвой точки.
Речь, конечно, не идет о какой-то спонтанной воле к милосердию, внезапно пробудившейся в жестокосердных доселе душах, просто политическая целесообразность настойчиво требует от некоторых политиков предъявить хотя бы какие-то свидетельства того, что кажущаяся бесплодной переговорная рутина в состоянии принести хотя бы какие-то результаты. В первую очередь это касается Франции и Германии, все попытки которых оживить нормандский и минский форматы разбиваются об открытое нежелание украинского руководства выполнять их рекомендации и пожелания.
Вопрос об обмене решить проще, нежели все остальные, поскольку он не связан с политическими аспектами Минских соглашений. Возможно, понимая это, участники переговоров решили выделить его в отдельное производство и достичь согласия хотя бы по одному из пунктов. На самом деле, разногласий в этой области достаточно и сегодня. Например, расхождение в оценке количества удерживаемых в плену. Народные республики настаивают на том, что по заложенной в «Минске-2» формуле «всех на всех» Украина должна передать около 700 пленных, Киев же заявил о своей готовности освободить 228 человек в обмен на 48, находящихся в заключении в ЛДНР.
Дело тут в том, что по украинскому законодательству для участия в обмене гражданин, против которого выдвинуты обвинения, должен иметь соответствующий правовой статус. Его оформление требует времени. Собственно, вот как описывает ситуацию представитель ЛНР на переговорах Родион Мирошник:
«Украина затягивает этот вопрос, ссылаясь на то, что надо определить правовой статус каждого из них. Кто-то сидит в СИЗО, кому-то уже предъявлены обвинения, а кто-то уже осужден и сидит в тюрьме. А выдать, как они считают, пленного можно, если с него снято уголовное обвинение. Для этого нужно время. Если так, то украинская сторона могла решить это очень быстро и давно. Надо просто принять необходимый Минском закон об амнистии. Ведь Совет уже неоднократно принимал закон об амнистии в течение последних двух с половиной лет в отношении майдановцев. Пусть в таком случае амнистируют всех наших военнопленных, и препятствий для обмена не будет».
Очевидно, что ни о какой амнистии, по версии Киева, участников бандформирований и речи идти не может, нужна какая-то иная правовая процедура для того, чтобы принцип «всех на всех» был реализован. Ее поиск находится в исключительной компетенции руководства Украины, поэтому политическая воля Петра Порошенко могла бы решить дело и помочь добиться результатов до Нового года.
Сложно сказать, была ли поездка Надежды Савченко оговорена с администрацией украинского президента, но то, что ее взял с собой генерал-полковник Владимир Рубан, человек, официально ответственный за переговоры по обмену пленными, может указывать на то, что какой-то уровень согласования у визита все-таки имелся. Участие Савченко — это хороший разогрев темы, поскольку в медиа-пространстве ее появление на столь травмирующих общество участках политической дискуссии, как проблема пленных, неизбежно вызывает скандал и провоцирует повышенный интерес к предмету суматохи.
И то, что очередной скандал не просто удался, а оказался приправлен иными пикантными подробностями (выход из «Баткивщины», намерение создать собственную партию) — это не обязательно свидетельствует о его рукотворном характере, но создает крайне благоприятную конъюнктуру для тех, кто мог бы получить политические дивиденды на теме удачно завершенных переговоров об обмене пленных.
А это в первую очередь Франция и Германия, которые, в случае с Минском, постепенно стали напоминать смотрителей у гроба с покойником, и господин Порошенко, имеющий рейтинг, сопоставимый с температурой тела того самого покойника. Ему вообще нечего предъявить стране в качестве собственного успеха на поприще руководителя страны, кроме роста личных доходов — поэтому быстрый и неважно какими средствами реализованный обмен пленных мог бы стать внятным успехом, которого он добился к концу года.
Я, конечно, не знаю, такая ли логика заложена в действия министра иностранных дел Германии Штанмайера, Надежды Савченко, спикеров из Киева — всех, кто вывел тему обмена в топ новостей, но согласованность этого хора, дает некоторую надежду думать, что да — логика такая.
