https://ukraina.ru/20240514/1055050163.html
От общественного договора к антиобщественному. Как граждан Украины лишили права решать
От общественного договора к антиобщественному. Как граждан Украины лишили права решать - 14.05.2024 Украина.ру
От общественного договора к антиобщественному. Как граждан Украины лишили права решать
На первом курсе юридических факультетов в рамках дисциплины под названием "Теория государства и права" студенты изучают теории возникновения государства. Их масса, и каждый может выбрать себе по вкусу. Но одна из них — теория общественного договора — считается главной, по крайней мере, в рамках либерализма
2024-05-14T12:11
2024-05-14T12:11
2024-05-14T12:11
эксклюзив
украина
владимир зеленский
леонид кучма
россия
запад
вооруженные силы украины
сша
ес
нато
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/103246/89/1032468924_0:142:3140:1908_1920x0_80_0_0_adb421902a8f0f3339a0c3ae705f6033.jpg
Суть теории в том, что люди отказываются от части своих прав, чем создают государство, которое помогает им выжить и — в идеале — о них заботится. Соответственно, понимание сути общественного договора между государством и обществом позволяет как отслеживать эволюцию взаимоотношений этих субъектов, так и прогнозировать их будущее.Лицемерие плюс воровствоЕсли применять эту теорию к СССР, то суть его общественного договора в довоенный период сводилась к формуле "Мы вкалываем для лучшего будущего". В послевоенный период — "Мы ждём наступления этого будущего". Власть ожидания поддерживала — государство о человеке действительно заботилось — и подогревало, обещая "догнать и перегнать", построив коммунизм. Коммунизм так и не построили.Рамку общественного договора уже с провозгласившими независимость национальными республиками скорректировали, заменив коммунизм капитализмом. Уже к середине 1990-х оказалось, что в "светлое будущее" пришли лишь считанные персонажи, но и те у общества ничего кроме презрения не вызывают.Общественный договор вновь пришлось корректировать. Кое-где, как в Белоруссии, вместе с курсом государства и его содержанием.С середины 1990-х примерно по начало 2000-х новый общественный договор общих чертах сводился к формуле "пока вы делите заводы и пароходы, мы приватизируем квартиры и пытаемся выжить". К 2004 году возникшая олигархия — порождение президента Кучмы и приватизации — подчинила государство на Украине, а в России олигархию подчинила бюрократия.Наметившиеся различия между двумя государственными моделями пришлось как-то обосновывать и подкреплять разнообразным нарративом, который обосновывал бы необходимость сохранения отдельных республик и замедлял бы интеграцию между ними.Так на Украине возникла история об очень хозяйственных инженерах и крайне красивых женщинах. В Белоруссии через вертикаль идеологов и госСМИ в общественном сознании как белорусов, так и русских по другую сторону государственной границы стал пускать свои корни нарратив "белорус — это русский со знаком качества". Как из украинского тезиса, так и из белорусского следовало, что "русский — это некачественный белорус или бесхозяйственный украинец". Россия в голове среднестатистического украинца постепенно становилась плохой версией Украины с суровым климатом, невкусной едой, отсталой промышленностью, но зато с нефтью и Путиным. Запад — США и ЕС — превращались в рай на Земле.Восстановительный импульс изнутри вместе со спасительной рыночной конъюнктурой, потащившей вверх цены на металлы и энергоносители, сформировали на Украине новый общественный договор. Его суть оказалась проста до безобразия и укладывается в логику взаимного лицемерия.Власть делала вид, что защищала гражданина, а гражданин делал вид, что платит налоги и добросовестно исполняет свои обязанности. На околовластном уровне был свой общественный договор: каждый ворует на своём уровне, но соблюдает субординацию, а любая проблема решаема, вопрос лишь в сумме.Эта рамка общественного договора оказалась более жизнеспособной, однако приводила к росту взаимного отчуждения в треугольнике государство-общество-индивид. А для сохранения власти представителям крупного капитала, не ладившим между собой, приходилось стравливать людей из разных регионов страны, противопоставляя Восток и Запад.Украина тех лет действительно была неплохим местом для жизни: государство почти не мешало гражданину, последний всячески уклонялся от выполнения свои обязанностей (не платил налоги, получал зарплату в конверте). Нерешаемые вопросы с бюрократией решали с помощью денег и связей — именно таким, например, запомнили украинское прошлое жители ЛНР и ДНР , где до сих пор сохраняются тёплые воспоминания об Украине до 2014 года.Та Украина и тот общественный договор держались на трёх китах:1. Остаточном запасе прочности сильно обветшавшей и приватизированной экономики УССР;2. Остаточном запасе прочности бюрократии и государственных институтов, доставшихся от УССР;3. Остаточном запасе терпимости людей друг к другу.Этот запас прочности экономики, институтов и общества был невосполняемым ресурсом так как восполнять его было некому — бюрократия после 2004 года оказалась в подчинённом положении у капитала. Весной 2014 года этот запас прочности иссяк. "Тёплая и ламповая" Украина, в которой было комфортно жить человеку с деньгами и связями, прекратила своё существование.Оказалось, что формулу общественного договора вновь приходится корректировать. Объяснять исчерпание ресурса у экономики, государства и общества простому смертному долго и сложно, а наказать виновников исчерпания этого запаса прочности было некому. Национальный капитал, не сумев решить поделить власть, сломал о майдан бюрократическую систему (и не только) и окончательно раскол страну.Лицемерие плюс воровство и вера в ЗападСистему под названием "Украина" попытались перезагрузить и заодно перевести под внешнее управление, не меняя её сути. Взаимное лицемерие и воровство никуда не делись, но к ним добивалась вера в светлое европейское будущее.ЕС и США создали систему параллельных контролирующих (антикоррупционных) структур, призванную сделать коррупцию управляемой — борьба с ней и контроль над экономикой должны были оказаться в руках антикоррупционеров, руководимых извне.Антикоррупционеры должны были вывести из-под подчинения национальной олигархии высшую бюрократию (президент, члены правительства, депутаты парламента), что привело бы к разделению власти и бизнеса. Власть оказалась бы подконтрольна внешним кураторам, а не украинским олигархам.На протяжении всей каденции Порошенко и Зеленского велась работа по перезагрузке украинской власти. Важнейшие кадровые вопросы согласовывались с посольством США и стран G7, что даже породило термин "семипосольщина". Ни обновить институты, ни найти достойных чиновников, ни даже полностью создать антикоррупционную вертикаль внешнего контроля так и не удалось.Зато удалось сломить сопротивление олигархии — она породила Зеленского, и он же её ослабил настолько, что теперь зависит лишь от внешней легитимации.Параллельно предельно безыдейное государство стали делать крайне идеологизированным — стремление в ЕС и НАТО вписали в конституцию, и даже национальную церковь создали. НАТО назначили на роль гаранта сохранения системы, а Россию определили как врага этой системы.ЕС и США провозгласили филиалом рая на Земле, наделив технику европейского и американского производства внеземными характеристиками. Нетерпеливым дали биометрический загранпаспорт и позволили войти в ЕС в индивидуальном порядке, терпеливых же призвали верить и ждать принятия Украины в ЕС в качестве полноправного члена.Но уже при позднем Порошенко стало очевидно, что эта система нежизнеспособна. К началу 2022 года темой №1 на Украине была коррупция, обрушившая рейтинги Зеленского. Последний ещё и истерил в СМИ, опасаясь своего свержения Ринатом Ахметовым.А затем началась СВО.Внешний договор вместо внутреннегоПосле 24 февраля темой №1 для граждан Украины стала не коррупция Зеленского, которого, как и всех президентов до него, стали презирать, а война. Зеленскому простили всё, так как он не убежал из страны, хотя и спрятался в глубокий бункер до тех пор, пока не получил гарантии сохранения жизни от России. Люди к тому моменту истосковались по "крепкой руке", приписав Зеленскому воображаемые качества.Но в представлении среднестатистического обывателя с Украины война началась не в 2014 году, а 24 февраля 2022 года. Доминирующий нарратив был прост до безобразия и укладывался в один вопрос: почему они к нам пришли, ведь всё же было нормально.Донбасс к тому моменту был вытеснен из массового сознания, а бывшие сограждане были назначены ответственными за свои же беды, причинами которых была не Украина, а Россия. Подобная рамка позволила быстро превратить войну в нечто похожее на Великую Отечественную, с той лишь разницей для украинского обывателя в том, что фашисты ("рашисты") в этот раз пришли не с Запада, а с Востока.А если война отечественная, то она тотальная, и позволено всё: бить по АЭС, игнорировать Женевские и Гаагские конвенции, организовывать террористические акты в России, и так до бесконечности.Для регионов, которые не столкнулись с российской армией, этот нарратив работал. Военнослужащих России выставили тупыми идиотами, которые воруют унитазы, рушат храмы, отбирают еду, насилуют женщин и путают мультиварку с сейфами. А вот там, где она остановилась и задержалась надолго, этот пропагандистский нарратив засбоил практически сразу же.Российские солдаты не мародёрили, стояли в очередях в магазинах, и делились с детьми продуктами, чем ни разу не походили на тупых орков. Следом приехали администраторы и началась раздача гуманитарной помощи, а затем и выплата временных пенсий. Затем регионы включили в состав России и оказалось, что ничего из местных реалий, начиная с образования и здравоохранения и заканчивая предоставлением административных услуг с дорожным строительством, не соответствует российским стандартам.Началась модернизация Новороссии, которую на подконтрольной киевской территории власти не замечают. Количество сторонников украинской власти в Новороссии стало снижаться и упало до уровня статистической погрешности после провала украинского контрнаступления, что и показали итоги выборов президента.На Украине же слабость России — она готовилась к СВО 1.0 как к операции по силовому сопровождению госпереворота в Киеве — была воспринята как собственная сила. Отступление России из-под Киева, а затем из Харьковской области расценили как знак скорой победы, а поддержка со стороны Запада создала иллюзию её неизбежности.В 2022 году эта иллюзия работала, тем более что на волне патриотизма в ВСУ шли добровольцы, напрочь позабывшие о клептократической и крайне людоедской природе украинской власти. Это и было чем-то сродни новому общественному договору: украинцы объединяются вокруг власти, чтобы при поддержке прогрессивных, демократичных и высокотехнологичных стран победить Россию ─ худшую версию Украины, которая затем компенсирует все убытки и потери, выплатив репарации и контрибуции.А завершиться война с Россией, по мнению обывателя и пропаганды, должна была включением Украины в ЕС (экономическое благоденствие) и НАТО (гарантии военной безопасности).Но конфликт затягивался, людские потери росли и уже в 2023 году людей пришлось отлавливать. Впрочем, их быстро удавалось убедить в том, что скоро наступит победа. Но контрнаступление провалилось, вместе с ним растаяла вера в скорую и неизбежную победу над Россией. Внутри Украины это обернулось деморализацией общества, а на Западе ─ кризисом целеполагания. Ставка была сделана на блицкриг, а вместо этого началась борьба на истощение без перспектив победить Россию.В итоге оказалось, что киевская власть, отождествив текущий конфликт с Великой Отечественной, повторила на фронте всё то, что антисоветской пропагандой приписывалось советской власти:· Фраза "закидали мясом" стало не просто слоганом, а главным инструментом для сдерживания российской армии — пока у ВСУ было численное преимущество, они наступали, а затем сдерживали Россию;· "одну винтовку на троих" заменила покупка снаряжения семьёй принудительно мобилизованного;· "заградотряды НКВД" оказались реальностью вместе с попытками убить сдающихся в плен;· "победа вопреки" превратилась в миф об умном Залужном и сменившем его мяснике Сырском.По мере нарастания мобилизации — у киевской власти был свой договор с Западом по формуле "люди в обмен на оружие" — росли её издержки. Этот внешний договор, к слову, для киевской власти оказался куда важнее договора внутреннего. Отлов становился всё жёстче и бесчеловечнее, масштабы воровства приобретали запредельный масштаб, а пропаганда продолжала твердить о скорой и неизбежной победе. Эти рассказы чем дальше, тем сильнее расходятся с реальностью, где тема уклонения уже победила тему тотальной войны ради тотальной войны.Без договора, но с катарсисомИ, казалось бы, вот оно, пространство для нового общественного договора. Но его некому и не с кем заключать. Общество запугано и деморализовано. Власть ничего не желает слышать о мире и вместо переговоров предпочитает твердить о войне до конца. Внутренняя легитимность власти перестала иметь какое-либо значение и определяется готовностью спонсоров и дальше финансировать войну. А единственным измерением внутренней политики является отлов людей для размена их жизней на российские снаряды и бомбы для выигрыша времени. В это время власть на любом уровне ворует, а его покровители пытаются не дать России победить, сведя войну к ничьей.И чем дольше длится эта война, тем больше граждан Украины поймут то, что никакого нового общественно договора уже не будет, а единственный способ закончить этот ужас без конца — осознать, что любая власть лучше киевской.И, судя по отказу киевских чиновников от предоставления консульских услуг своим же гражданам за границей, идущему наступлению ВС РФ в Харьковской области, воплям об отсутствии фортификационных сооружений в украинском тылу и беспрецедентном отлове мужчин, момент осознания близок. А значит впереди катарсис и серьёзные перемены в украинском массовом сознании.
https://ukraina.ru/20211008/1032426256.html
https://ukraina.ru/20240514/1055044689.html
https://ukraina.ru/20240513/1055022429.html
украина
россия
запад
сша
майдан
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2024
Иван Лизан
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e6/09/1d/1039206977_383:37:895:549_100x100_80_0_0_bb1c6d0378fdcd5d9270c21c43865353.jpg
Иван Лизан
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e6/09/1d/1039206977_383:37:895:549_100x100_80_0_0_bb1c6d0378fdcd5d9270c21c43865353.jpg
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://cdnn1.ukraina.ru/img/103246/89/1032468924_205:0:2936:2048_1920x0_80_0_0_6ef3dbf5251bfefaa91d5eced1213078.jpgУкраина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Иван Лизан
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e6/09/1d/1039206977_383:37:895:549_100x100_80_0_0_bb1c6d0378fdcd5d9270c21c43865353.jpg
эксклюзив, украина, владимир зеленский, леонид кучма, россия, запад, вооруженные силы украины, сша, ес, нато, сво, майдан
Суть теории в том, что люди отказываются от части своих прав, чем создают государство, которое помогает им выжить и — в идеале — о них заботится. Соответственно, понимание сути общественного договора между государством и обществом позволяет как отслеживать эволюцию взаимоотношений этих субъектов, так и прогнозировать их будущее.
Если применять эту теорию к СССР, то суть его общественного договора в довоенный период сводилась к формуле "Мы вкалываем для лучшего будущего". В послевоенный период — "Мы ждём наступления этого будущего". Власть ожидания поддерживала — государство о человеке действительно заботилось — и подогревало, обещая "догнать и перегнать", построив коммунизм. Коммунизм так и не построили.
Рамку общественного договора уже с провозгласившими независимость национальными республиками скорректировали, заменив коммунизм капитализмом. Уже к середине 1990-х оказалось, что в "светлое будущее" пришли лишь считанные персонажи, но и те у общества ничего кроме презрения не вызывают.
Общественный договор вновь пришлось корректировать. Кое-где, как в Белоруссии, вместе с курсом государства и его содержанием.
С середины 1990-х примерно по начало 2000-х новый общественный договор общих чертах сводился к формуле "пока вы делите заводы и пароходы, мы приватизируем квартиры и пытаемся выжить". К 2004 году возникшая олигархия — порождение президента
Кучмы и приватизации — подчинила государство на Украине, а в России олигархию подчинила бюрократия.
Наметившиеся различия между двумя государственными моделями пришлось как-то обосновывать и подкреплять разнообразным нарративом, который обосновывал бы необходимость сохранения отдельных республик и замедлял бы интеграцию между ними.
Так на Украине возникла история об очень хозяйственных инженерах и крайне красивых женщинах. В Белоруссии через вертикаль идеологов и госСМИ в общественном сознании как белорусов, так и русских по другую сторону государственной границы стал пускать свои корни нарратив "белорус — это русский со знаком качества".
Как из украинского тезиса, так и из белорусского следовало, что "русский — это некачественный белорус или бесхозяйственный украинец". Россия в голове среднестатистического украинца постепенно становилась плохой версией Украины с суровым климатом, невкусной едой, отсталой промышленностью, но зато с нефтью и
Путиным. Запад — США и ЕС — превращались в рай на Земле.
Восстановительный импульс изнутри вместе со спасительной рыночной конъюнктурой, потащившей вверх цены на металлы и энергоносители, сформировали на Украине новый общественный договор. Его суть оказалась проста до безобразия и укладывается в логику взаимного лицемерия.
Власть делала вид, что защищала гражданина, а гражданин делал вид, что платит налоги и добросовестно исполняет свои обязанности. На околовластном уровне был свой общественный договор: каждый ворует на своём уровне, но соблюдает субординацию, а любая проблема решаема, вопрос лишь в сумме.
Эта рамка общественного договора оказалась более жизнеспособной, однако приводила к росту взаимного отчуждения в треугольнике государство-общество-индивид. А для сохранения власти представителям крупного капитала, не ладившим между собой, приходилось стравливать людей из разных регионов страны, противопоставляя Восток и Запад.
Украина тех лет действительно была неплохим местом для жизни: государство почти не мешало гражданину, последний всячески уклонялся от выполнения свои обязанностей (не платил налоги, получал зарплату в конверте). Нерешаемые вопросы с бюрократией решали с помощью денег и связей — именно таким, например, запомнили украинское прошлое жители ЛНР и ДНР , где до сих пор сохраняются тёплые воспоминания об Украине до 2014 года.
Та Украина и тот общественный договор держались на трёх китах:
1. Остаточном запасе прочности сильно обветшавшей и приватизированной экономики УССР;
2. Остаточном запасе прочности бюрократии и государственных институтов, доставшихся от УССР;
3. Остаточном запасе терпимости людей друг к другу.
Этот запас прочности экономики, институтов и общества был невосполняемым ресурсом так как восполнять его было некому — бюрократия после 2004 года оказалась в подчинённом положении у капитала. Весной 2014 года этот запас прочности иссяк. "Тёплая и ламповая" Украина, в которой было комфортно жить человеку с деньгами и связями, прекратила своё существование.
Оказалось, что формулу общественного договора вновь приходится корректировать. Объяснять исчерпание ресурса у экономики, государства и общества простому смертному долго и сложно, а наказать виновников исчерпания этого запаса прочности было некому. Национальный капитал, не сумев решить поделить власть, сломал о майдан бюрократическую систему (и не только) и окончательно раскол страну.
Лицемерие плюс воровство и вера в Запад
Систему под названием "Украина" попытались перезагрузить и заодно перевести под внешнее управление, не меняя её сути. Взаимное лицемерие и воровство никуда не делись, но к ним добивалась вера в светлое европейское будущее.
ЕС и США создали систему параллельных контролирующих (антикоррупционных) структур, призванную сделать коррупцию управляемой — борьба с ней и контроль над экономикой должны были оказаться в руках антикоррупционеров, руководимых извне.
Антикоррупционеры должны были вывести из-под подчинения национальной олигархии высшую бюрократию (президент, члены правительства, депутаты парламента), что привело бы к разделению власти и бизнеса. Власть оказалась бы подконтрольна внешним кураторам, а не украинским олигархам.
На протяжении всей каденции Порошенко и Зеленского велась работа по перезагрузке украинской власти. Важнейшие кадровые вопросы согласовывались с посольством США и стран G7, что даже породило термин "семипосольщина". Ни обновить институты, ни найти достойных чиновников, ни даже полностью создать антикоррупционную вертикаль внешнего контроля так и не удалось.
Зато удалось сломить сопротивление олигархии — она породила Зеленского, и он же её ослабил настолько, что теперь зависит лишь от внешней легитимации.
Параллельно предельно безыдейное государство стали делать крайне идеологизированным — стремление в ЕС и НАТО вписали в конституцию, и даже национальную церковь создали. НАТО назначили на роль гаранта сохранения системы, а Россию определили как врага этой системы.
ЕС и США провозгласили филиалом рая на Земле, наделив технику европейского и американского производства внеземными характеристиками. Нетерпеливым дали биометрический загранпаспорт и позволили войти в ЕС в индивидуальном порядке, терпеливых же призвали верить и ждать принятия Украины в ЕС в качестве полноправного члена.
Но уже при позднем Порошенко стало очевидно, что эта система нежизнеспособна. К началу 2022 года темой №1 на Украине была коррупция, обрушившая рейтинги Зеленского. Последний ещё и истерил в СМИ, опасаясь своего свержения Ринатом Ахметовым.
Внешний договор вместо внутреннего
После 24 февраля темой №1 для граждан Украины стала не коррупция Зеленского, которого, как и всех президентов до него, стали презирать, а война. Зеленскому простили всё, так как он не убежал из страны, хотя и спрятался в глубокий бункер до тех пор, пока не получил гарантии сохранения жизни от России. Люди к тому моменту истосковались по "крепкой руке", приписав Зеленскому воображаемые качества.
Но в представлении среднестатистического обывателя с Украины война началась не в 2014 году, а 24 февраля 2022 года. Доминирующий нарратив был прост до безобразия и укладывался в один вопрос: почему они к нам пришли, ведь всё же было нормально.
Донбасс к тому моменту был вытеснен из массового сознания, а бывшие сограждане были назначены ответственными за свои же беды, причинами которых была не Украина, а Россия. Подобная рамка позволила быстро превратить войну в нечто похожее на Великую Отечественную, с той лишь разницей для украинского обывателя в том, что фашисты ("рашисты") в этот раз пришли не с Запада, а с Востока.
А если война отечественная, то она тотальная, и позволено всё: бить по АЭС, игнорировать Женевские и Гаагские конвенции, организовывать террористические акты в России, и так до бесконечности.
Для регионов, которые не столкнулись с российской армией, этот нарратив работал. Военнослужащих России выставили тупыми идиотами, которые воруют унитазы, рушат храмы, отбирают еду, насилуют женщин и путают мультиварку с сейфами. А вот там, где она остановилась и задержалась надолго, этот пропагандистский нарратив засбоил практически сразу же.
Российские солдаты не мародёрили, стояли в очередях в магазинах, и делились с детьми продуктами, чем ни разу не походили на тупых орков. Следом приехали администраторы и началась раздача гуманитарной помощи, а затем и выплата временных пенсий. Затем регионы включили в состав России и оказалось, что ничего из местных реалий, начиная с образования и здравоохранения и заканчивая предоставлением административных услуг с дорожным строительством, не соответствует российским стандартам.
Началась модернизация Новороссии, которую на подконтрольной киевской территории власти не замечают. Количество сторонников украинской власти в Новороссии стало снижаться и упало до уровня статистической погрешности после провала украинского контрнаступления, что и показали итоги выборов президента.
На Украине же слабость России — она готовилась к СВО 1.0 как к операции по силовому сопровождению госпереворота в Киеве — была воспринята как собственная сила. Отступление России из-под Киева, а затем из Харьковской области расценили как знак скорой победы, а поддержка со стороны Запада создала иллюзию её неизбежности.
В 2022 году эта иллюзия работала, тем более что на волне патриотизма в ВСУ шли добровольцы, напрочь позабывшие о клептократической и крайне людоедской природе украинской власти. Это и было чем-то сродни новому общественному договору: украинцы объединяются вокруг власти, чтобы при поддержке прогрессивных, демократичных и высокотехнологичных стран победить Россию ─ худшую версию Украины, которая затем компенсирует все убытки и потери, выплатив репарации и контрибуции.
А завершиться война с Россией, по мнению обывателя и пропаганды, должна была включением Украины в ЕС (экономическое благоденствие) и НАТО (гарантии военной безопасности).
Но конфликт затягивался, людские потери росли и уже в 2023 году людей пришлось отлавливать. Впрочем, их быстро удавалось убедить в том, что скоро наступит победа. Но контрнаступление провалилось, вместе с ним растаяла вера в скорую и неизбежную победу над Россией. Внутри Украины это обернулось деморализацией общества, а на Западе ─ кризисом целеполагания. Ставка была сделана на блицкриг, а вместо этого началась борьба на истощение без перспектив победить Россию.
В итоге оказалось, что киевская власть, отождествив текущий конфликт с Великой Отечественной, повторила на фронте всё то, что антисоветской пропагандой приписывалось советской власти:
· Фраза "закидали мясом" стало не просто слоганом, а главным инструментом для сдерживания российской армии — пока у ВСУ было численное преимущество, они наступали, а затем сдерживали Россию;
· "одну винтовку на троих" заменила покупка снаряжения семьёй принудительно мобилизованного;
· "заградотряды НКВД" оказались реальностью вместе с попытками убить сдающихся в плен;
· "победа вопреки" превратилась в миф об умном Залужном и сменившем его мяснике Сырском.
По мере нарастания мобилизации — у киевской власти был свой договор с Западом по формуле "люди в обмен на оружие" — росли её издержки. Этот внешний договор, к слову, для киевской власти оказался куда важнее договора внутреннего.
Отлов становился всё жёстче и бесчеловечнее, масштабы воровства приобретали запредельный масштаб, а пропаганда продолжала твердить о скорой и неизбежной победе. Эти рассказы чем дальше, тем сильнее расходятся с реальностью, где тема уклонения уже победила тему тотальной войны ради тотальной войны.
Без договора, но с катарсисом
И, казалось бы, вот оно, пространство для нового общественного договора. Но его некому и не с кем заключать. Общество запугано и деморализовано. Власть ничего не желает слышать о мире и вместо переговоров предпочитает твердить о войне до конца.
Внутренняя легитимность власти перестала иметь какое-либо значение и определяется готовностью спонсоров и дальше финансировать войну. А единственным измерением внутренней политики является отлов людей для размена их жизней на российские снаряды и бомбы для выигрыша времени. В это время власть на любом уровне ворует, а его покровители пытаются не дать России победить, сведя войну к ничьей.
И чем дольше длится эта война, тем больше граждан Украины поймут то, что никакого нового общественно договора уже не будет, а единственный способ закончить этот ужас без конца — осознать, что любая власть лучше киевской.
И, судя по отказу киевских чиновников от предоставления консульских услуг своим же гражданам за границей, идущему наступлению ВС РФ в Харьковской области, воплям об отсутствии фортификационных сооружений в украинском тылу и беспрецедентном отлове мужчин, момент осознания близок. А значит впереди катарсис и серьёзные перемены в украинском массовом сознании.