https://ukraina.ru/20230731/1048379640.html
Алла Шеляпина: Казахстан и Киргизия пошли по пути Прибалтики и Украины
Алла Шеляпина: Казахстан и Киргизия пошли по пути Прибалтики и Украины - 01.08.2023 Украина.ру
Алла Шеляпина: Казахстан и Киргизия пошли по пути Прибалтики и Украины
В некоторых странах СНГ наблюдаются опасные явления, которые можно сравнить с тем, что мы уже видели когда-то на Украине – в частности, это относится к процессам дискриминации русского языка. Нельзя эти явления игнорировать, считает главный редактор портала "Везде наши" Алла Шеляпина
2023-07-31T15:38
2023-07-31T15:38
2023-08-01T16:29
интервью
миграция
русский язык
снг
киргизия
казахстан
таджикистан
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e7/07/1f/1048380156_83:24:839:449_1920x0_80_0_0_57c44afbae669fd5210b7eb5865fa735.jpg
Об этом она рассказала в интервью изданию Украина.ру.– Алла, на ваш взгляд, как обстоят дела в отношении русской культуры в так называемых дружественных странах? В частности, в странах СНГ, которые не конфликтуют с нами сегодня? В Средней Азии?– Средняя Азия – это отдельная песня. Мы все смотрели долгое время и ругали Казахстан, в котором процветали так называемые языковые патрули, доставившие много неприятностей.– Сидит в тюрьме пророссийский активист Ермек Тайчибеков .– Да, там многих журналистов репрессировали, им затыкали рты, увольняли с работы. В общем, свои темы. Но тут вдруг внезапно проявилась Киргизия. Вы понимаете, наши братья-киргизы внезапно приняли закон (о госязыке – Ред.) без учета наших пожеланий, наших претензий к нему.17 июля он был подписан, 18-го вступил в силу – закон о госязыке, который Сергей Викторович Лавров уже назвал не вполне демократичным.Я с этим абсолютно согласна. Более того, на мой взгляд, он даже совсем недемократичный, потому что это конституционный закон, который дискриминирует русскоязычных. Более того, он дискриминирует принятый ранее закон об официальном языке, которым является русский. Кроме того, в нынешнем парламенте Киргизии впервые за тридцать лет нет ни одного русского – там все киргизы. И некоторые депутаты из этнических киргизов пытаются говорить на русском языке, вдруг переходят на русский язык, их в очень грубой форме останавливают: "Здесь русских нет, говорите на государственном языке".Вот вам "наша Киргизия", вот вам страна – лидер по списанным долгам, по уровню кредитов, которые ей предоставила Россия. Это вторая после Таджикистана страна, откуда мы принимаем больше всего трудовых мигрантов. И вот такое политическое отношение. Очень странная ситуация.– Мы с киргизским народом будем дружить, несмотря ни на что. Но, конечно, вопрос нужно решать. – Я промониторила местные СМИ, киргизские, на русском языке. Они настаивают на том, что это их патриотический подход к сохранению, к развитию, к поддержанию государственного языка. Они будут настаивать на законе в том виде, в каком он сейчас есть.– Это напоминает то, что происходит в Прибалтике, на Украине по поводу языка. С этого все начиналось.– К сожалению, и Казахстан, и теперь уже Киргизия стали на путь Прибалтики и Украины по дискриминации русского языка. Да, действительно, это только начало. В СНГ этот год объявлен годом русского языка (как языка межнационального общения – Ред.)… И вот в такое время, в такой год Киргизия принимает дискриминационный закон.Не забудем о том, что, например, Европейский Союз добавил еще семь миллионов евро Узбекистану на развитие гражданского общества и некоммерческих организаций. Киргизии, Таджикистану, Казахстану добавили денег на то же самое. Не забудем о том, что и USAID увеличило финансирование на цели поддержания гражданского общества в Центральной Азии.– А каков наш ответ? У нас вроде бы есть "Россотрудничество", иные организации.– Конечно, есть "Россотрудничество", есть наши координационные советы российских соотечественников, так называемые КСОРС. В той же Киргизии у них – очень сильный голос, и они отстаивают права русскоязычных. Я хочу подчеркнуть, что в этих странах, все-таки, политические элиты и простые люди радикально по-разному смотрят на дружбу с Россией.Если одни зачастую русофобствуют, то народы, даже по последним социологическим исследованиям, как местных социологов, так и наших российских – от 60 до 80% жителей этих стран хорошо, положительно относятся к России. Давайте вспомним, в Прибалтике и Украине тоже так же начиналось, правда?– Да, было все так же. Получается, нужно работать с народом, а не с элитами.– Я согласна с этим. Но почему-то мы очень долго раскачиваемся. Может быть, когда соберемся, раскачаемся, пойдем в народ – тогда все будет хорошо.Но по Центральной Азии есть еще одна проблема. Не так страшны сейчас и не так опасны языковые проблемы Казахстана и Киргизии, как исламизация Узбекистана. Это отмечают очень многие, даже те, кто живет в Центральной Азии, что сейчас Узбекистан исламизируется гораздо сильнее и быстрее, чем даже Таджикистан.Казалось бы, исламская страна Таджикистан, особенно юг, связанный с Афганистаном, там эти связи очень сильны. Тем не менее, Таджикистан – более светская страна, чем Узбекистан.— Удивительно…– К сожалению, это так, и эта тенденция только нарастает. Это самая густонаселенная страна Центральной Азии, там сорок миллионов человек сейчас проживает. У них темпы роста населения – выше всех в Центральной Азии. И это накладывается на осушение земель. Потеря воды во всей Центральной Азии – это проблема, которую рассматривает даже ООН на своих заседаниях. Но в Узбекистане, при таком густом населении и скученности на достаточно небольшой территории, проблема отсутствия работы на селе приводит к тому, что вся молодежь – а там больше всего молодежи по процентам – перетекает в города в поисках работы, заселяет окраины городов. И вот это молодое, энергичное население, которое пришло из сельской местности, которое не говорит по-русски, которое исламизировано, которое поддерживает свои племенные, кровные связи – их как трудовых мигрантов отправляют в Россию и Китай.И вот, пожалуйста, митинги у нас, проблемы, рост преступности, который отмечает МВД уже второй год подряд. Не потому, что какая-то там радикализация, а просто люди, которые приезжают из Центральной Азии…– Попали не в те условия жизни, к которым они привыкли.– Они меньше всего адаптированы к светской европейской культуре, которая есть у нас в России. Они сохраняют семейные связи – приезжают "аулами". "Я приехал, я в Узбекистане работы не нашел, и ангажирован трудовыми компаниями на работу в России или в Китае" – туда и туда они выезжают одинаково успешно.Они приезжают сюда, также живут своими анклавами, трудовыми коллективами в замкнутом пространстве. Они не стараются адаптироваться к нашим условиям. Им это не надо, они приехали на заработки – заработал и уехал. И поэтому они не адаптируются к нам, они не будут этого делать, им это не надо. Здесь я вижу большую опасность.– Хочется отметить, что мы ни в коем случае не против этих людей. Это тоже потенциально наши люди, но очень важно разобраться, как их социализировать, адаптировать – и, может быть, даже на месте у себя.– Об этом мы давно говорим, когда предлагаем устраивать центры по адаптации и социализации там, на местах – в странах Центральной Азии. Когда человек прошел курсы русского языка, когда он познакомился с нашими основными миграционными законами, когда он получил трудовой патент... Он там проходит трехмесячный, полугодовой курс обучения – и уже приезжает сюда со знанием языка, со знанием наших законов, с представлением о том, как у нас принято в обществе общаться между людьми.Такая система была бы очень продуктивна. Конечно, мы любим всех, мы очень любим всех – приезжайте к нам все.– Те, кто уже приехал – какая-то помощь по социализации проводится для них?– Конечно, проводится. И курсы русского языка для них устраиваются, и есть некоммерческие организации, которые направлены на работу с мигрантами (в том числе – Ред.) и с теми нашими соотечественниками, которые переехали в нашу страну, которые никогда не жили в России. Это все есть, регионы делают. Но вопрос в том, хотят ли люди социализироваться в наше общество, есть ли у них на это мотивация. Зачастую такой мотивации нет. А если нет мотивации – как ты их заставишь, если они себя чувствуют временщиками здесь, если они чувствуют себя временными трудовыми мигрантами, когда заработал – и вернулся на родину. Родина есть Родина, как ни крути.Здесь нужно подходить индивидуально, надо понимать, кого и зачем мы привозим, как с этими людьми здесь работаем.
https://ukraina.ru/20230606/1046913581.html
https://ukraina.ru/20230731/1048371354.html
https://ukraina.ru/20230627/1047593627.html
https://ukraina.ru/20230727/1048298845.html
киргизия
казахстан
таджикистан
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2023
Павел Волков
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e7/04/1b/1045733135_363:5:900:542_100x100_80_0_0_8d075e3ad6071fd31d6365e213903de4.jpg
Павел Волков
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e7/04/1b/1045733135_363:5:900:542_100x100_80_0_0_8d075e3ad6071fd31d6365e213903de4.jpg
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Павел Волков
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e7/04/1b/1045733135_363:5:900:542_100x100_80_0_0_8d075e3ad6071fd31d6365e213903de4.jpg
интервью, миграция, русский язык, снг, киргизия, казахстан, таджикистан
Об этом она рассказала в интервью изданию Украина.ру.
– Алла, на ваш взгляд, как обстоят дела в отношении русской культуры в так называемых дружественных странах? В частности, в странах СНГ, которые не конфликтуют с нами сегодня? В Средней Азии?
– Средняя Азия – это отдельная песня. Мы все смотрели долгое время и ругали Казахстан, в котором процветали так называемые языковые патрули, доставившие много неприятностей.
– Сидит в тюрьме пророссийский активист Ермек Тайчибеков .
– Да, там многих журналистов репрессировали, им затыкали рты, увольняли с работы. В общем, свои темы.
Но тут вдруг внезапно проявилась Киргизия. Вы понимаете, наши братья-киргизы внезапно приняли закон (о госязыке – Ред.) без учета наших пожеланий, наших претензий к нему.
17 июля он был подписан, 18-го вступил в силу – закон о госязыке, который Сергей Викторович Лавров уже назвал не вполне демократичным.
Я с этим абсолютно согласна. Более того, на мой взгляд, он даже совсем недемократичный, потому что это конституционный закон, который дискриминирует русскоязычных. Более того, он дискриминирует принятый ранее закон об официальном языке, которым является русский.
Кроме того, в нынешнем парламенте Киргизии впервые за тридцать лет нет ни одного русского – там все киргизы. И некоторые депутаты из этнических киргизов пытаются говорить на русском языке, вдруг переходят на русский язык, их в очень грубой форме останавливают: "Здесь русских нет, говорите на государственном языке".
Вот вам "наша Киргизия", вот вам страна – лидер по списанным долгам, по уровню кредитов, которые ей предоставила Россия. Это вторая после Таджикистана страна, откуда мы принимаем больше всего трудовых мигрантов. И вот такое политическое отношение. Очень странная ситуация.
– Мы с киргизским народом будем дружить, несмотря ни на что. Но, конечно, вопрос нужно решать.
– Я промониторила местные СМИ, киргизские, на русском языке. Они настаивают на том, что это их патриотический подход к сохранению, к развитию, к поддержанию государственного языка. Они будут настаивать на законе в том виде, в каком он сейчас есть.
– Это напоминает то, что происходит в Прибалтике, на Украине по поводу языка. С этого все начиналось.
– К сожалению, и Казахстан, и теперь уже Киргизия стали на путь Прибалтики и Украины по дискриминации русского языка. Да, действительно, это только начало. В СНГ этот год объявлен годом русского языка (как языка межнационального общения – Ред.)… И вот в такое время, в такой год Киргизия принимает дискриминационный закон.
Не забудем о том, что, например, Европейский Союз добавил еще семь миллионов евро Узбекистану на развитие гражданского общества и некоммерческих организаций. Киргизии, Таджикистану, Казахстану добавили денег на то же самое.
Не забудем о том, что и USAID увеличило финансирование на цели поддержания гражданского общества в Центральной Азии.
– А каков наш ответ? У нас вроде бы есть "Россотрудничество", иные организации.
– Конечно, есть "Россотрудничество", есть наши координационные советы российских соотечественников, так называемые КСОРС. В той же Киргизии у них – очень сильный голос, и они отстаивают права русскоязычных.
Я хочу подчеркнуть, что в этих странах, все-таки, политические элиты и простые люди радикально по-разному смотрят на дружбу с Россией.
Если одни зачастую русофобствуют, то народы, даже по последним социологическим исследованиям, как местных социологов, так и наших российских – от 60 до 80% жителей этих стран хорошо, положительно относятся к России.
Давайте вспомним, в Прибалтике и Украине тоже так же начиналось, правда?
– Да, было все так же. Получается, нужно работать с народом, а не с элитами.
– Я согласна с этим. Но почему-то мы очень долго раскачиваемся. Может быть, когда соберемся, раскачаемся, пойдем в народ – тогда все будет хорошо.
Но по Центральной Азии есть еще одна проблема. Не так страшны сейчас и не так опасны языковые проблемы Казахстана и Киргизии, как исламизация Узбекистана. Это отмечают очень многие, даже те, кто живет в Центральной Азии, что сейчас Узбекистан исламизируется гораздо сильнее и быстрее, чем даже Таджикистан.
Казалось бы, исламская страна Таджикистан, особенно юг, связанный с Афганистаном, там эти связи очень сильны. Тем не менее, Таджикистан – более светская страна, чем Узбекистан.
– К сожалению, это так, и эта тенденция только нарастает. Это самая густонаселенная страна Центральной Азии, там сорок миллионов человек сейчас проживает. У них темпы роста населения – выше всех в Центральной Азии.
И это накладывается на осушение земель. Потеря воды во всей Центральной Азии – это проблема, которую рассматривает даже ООН на своих заседаниях.
Но в Узбекистане, при таком густом населении и скученности на достаточно небольшой территории, проблема отсутствия работы на селе приводит к тому, что вся молодежь – а там больше всего молодежи по процентам – перетекает в города в поисках работы, заселяет окраины городов.
И вот это молодое, энергичное население, которое пришло из сельской местности, которое не говорит по-русски, которое исламизировано, которое поддерживает свои племенные, кровные связи – их как трудовых мигрантов отправляют в Россию и Китай.
И вот, пожалуйста, митинги у нас, проблемы, рост преступности, который отмечает МВД уже второй год подряд. Не потому, что какая-то там радикализация, а просто люди, которые приезжают из Центральной Азии…
– Попали не в те условия жизни, к которым они привыкли.
– Они меньше всего адаптированы к светской европейской культуре, которая есть у нас в России. Они сохраняют семейные связи – приезжают "аулами". "Я приехал, я в Узбекистане работы не нашел, и ангажирован трудовыми компаниями на работу в России или в Китае" – туда и туда они выезжают одинаково успешно.
Они приезжают сюда, также живут своими анклавами, трудовыми коллективами в замкнутом пространстве. Они не стараются адаптироваться к нашим условиям.
Им это не надо, они приехали на заработки – заработал и уехал. И поэтому они не адаптируются к нам, они не будут этого делать, им это не надо. Здесь я вижу большую опасность.
– Хочется отметить, что мы ни в коем случае не против этих людей. Это тоже потенциально наши люди, но очень важно разобраться, как их социализировать, адаптировать – и, может быть, даже на месте у себя.
– Об этом мы давно говорим, когда предлагаем устраивать центры по адаптации и социализации там, на местах – в странах Центральной Азии.
Когда человек прошел курсы русского языка, когда он познакомился с нашими основными миграционными законами, когда он получил трудовой патент... Он там проходит трехмесячный, полугодовой курс обучения – и уже приезжает сюда со знанием языка, со знанием наших законов, с представлением о том, как у нас принято в обществе общаться между людьми.
Такая система была бы очень продуктивна. Конечно, мы любим всех, мы очень любим всех – приезжайте к нам все.
– Те, кто уже приехал – какая-то помощь по социализации проводится для них?
– Конечно, проводится. И курсы русского языка для них устраиваются, и есть некоммерческие организации, которые направлены на работу с мигрантами (в том числе – Ред.) и с теми нашими соотечественниками, которые переехали в нашу страну, которые никогда не жили в России.
Это все есть, регионы делают. Но вопрос в том, хотят ли люди социализироваться в наше общество, есть ли у них на это мотивация. Зачастую такой мотивации нет.
А если нет мотивации – как ты их заставишь, если они себя чувствуют временщиками здесь, если они чувствуют себя временными трудовыми мигрантами, когда заработал – и вернулся на родину. Родина есть Родина, как ни крути.
Здесь нужно подходить индивидуально, надо понимать, кого и зачем мы привозим, как с этими людьми здесь работаем.
