https://ukraina.ru/20230724/1048209489.html
Тяжёлая штука жизнь. Записки из Донецка
Тяжёлая штука жизнь. Записки из Донецка - 24.07.2023 Украина.ру
Тяжёлая штука жизнь. Записки из Донецка
Украинское контрнаступление, которого в Донецке ожидали с тревогой, изрядно забуксовало. Тем не менее легче местным жителям от этого не стало
2023-07-24T14:03
2023-07-24T14:03
2023-07-24T16:05
эксклюзив
донецк
днр
украина
контрнаступление
сво
россия
кассетные боеприпасы
обстрелы
мчс
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e7/07/18/1048211081_0:0:3049:1716_1920x0_80_0_0_be4cc64018ca9cd1fc33cc84719b5fa9.jpg
Жестокие обстрелы прифронтовых окраин давно уже стали рутиной, которую, судя по всему, призваны развеять кассетные боеприпасы, переданные Киеву «дорогими партнерами».«07:30 — Петровский район Донецка под обстрелом со стороны ВФУ», — сообщает местный ТГ-канал.«А-а-а! Так вот почему проснулся без будильника!» — думаю я, включая компьютер. К противному свисту за окошком добавляется резкий грохот «выходов», действительно похожий на отрывистые хлопки. «Выходы» — это хорошо. «Выходы» — намек на такую-сякую безопасность. У противника ведь психология дворового хулигана: стрелять будет до тех пор, пока нос не расквасят или снаряды не кончатся. Прошлым летом жители донецких окраин уяснили это, считая прилетевшие 155-е, которые в ту пору еще казались экзотикой.Пока работал, здешний рынок благополучно закрылся. Официально он работает до 14:00, но по факту публика начинает расходиться часам эдак к одиннадцати. Причина тому очевидна: чем ближе вечер, тем сильнее обстрелы. Хотя это, конечно же, не аксиома. Ну, да магазины еще час-полтора открыты. Хотя бы молока и сигарет куплю.Погода этим летом капризничает. Всю ночь и утро может хлестать дождь, но к полудню такая жара установится, что почва мигом просохнет и растрескается. Желающих же окультуривать небезопасные районы, как понимаете, среди коммунальщиков не так чтобы много.Уверен, аллергики с ужасом считают дни до начала сезона амброзии, которую некому и некогда будет косить. С другой стороны, Киеву передали кассетные боеприпасы, ввиду чего у жителей прифронта наверняка возникнут куда более серьезные проблемы, чем аллергическая реакция на пыльцу сорных трав.Если с обычными рынками после полудня дела обстоят очень так себе, то стихийные растут быстрее, чем трава на окраинах. Третьего дня гнали с коллегой через Кировский район и наблюдали то, чего даже в непростые военные годы тут не встречалось. Слышали о гаражных распродажах? Очень похоже, но масштабнее и отнюдь не от сладкой жизни.«С начала 90-х такого не видел», — прокомментировал коллега, разглядывая длинные ряды простыней, раскладушек и столиков, на которые старики и люди помоложе вывалили то, без чего можно жить.Другая категория стихийных рынков — дешевое тряпье для тех, кому совсем худо. Присмотрел там «великолепные» летние туфли за 150 рублей и кроссовки — аж за 500. А ведь люди берут! И не потому вовсе, что хотят сэкономить.Таксист — парень лет сорока с небольшим. Лысый, спортивный и по-донецки гордый. Только-только из МЧС уволился, потому что работа страшная, а зарплаты смешные.— Служишь?— Работаю.— Понимаю. У нас в районе все либо работают, либо служат. Я вот из МЧС уволился. Сейчас жену к морю вывезу и пойду в рембат на контракт.— Как там в МЧС? Зарплаты сравняли с российскими?— Тридцать тысяч в месяц.— Понятно. А чего с обеспечением? Пацаны жаловались, что даже с аптечками плохо. Бывало, что тормозили гражданские тачки и просили для раненых жгуты из аптечек.— Есть такое. Ты Жириновского помнишь? Вот у сына его тут волонтерское движение. Или группа. В общем, написали мы им – помогли. Плюс, со всей России коллеги старую снарягу прислали. Так мы укомплектовались чуть-чуть.— А в рембат почему?— Да им люди нужны. Начну больше зарабатывать и пусть жена дома сидит. Она у меня в магазине работает, а сейчас это не лучшее место.— Согласен. Прятаться там негде.Поднимая тучи пыли, навстречу едет бронетранспортер. Мы поднимаем ладони, приветствуя ребят на броне. Те отвечают, улыбаются. В Марьинку едут.«Что такое? Ребятам новые каски выдали! Чудеса в решете!» — восклицаю я. «У меня товарищ служит. Так вот говорит, что новая форма пришла и снаряжение. Аж тысяч на шестьдесят пацанов одели», — сообщает таксист.У подъезда встречаю соседа. Мы не знакомы, но оба в зеленом, а это уже какая-никакая тема для разговора. «Бронежилет у тебя хороший. Не продаешь?» — спрашивает. Разговорились, выяснилось, что перешел человек в новое подразделение, а брони своей нет. Вздохнул я и пошел домой за «ратником». Образина, конечно. Да лучше уж что-то, чем ничего. «Война закончится — вернешь в том же состоянии, в каком брал», — говорю, протягивая тяжелую сумку. Парень смысл шутки улавливает, смеется.Нельзя сказать, что не меняется вообще ничего. Что-то где-то как-то, но прогрессирует. Другое дело, что скорость перемен едва ли дотягивает до скорости пчелы, утонувшей в меду, а жизнь у человека одна и короткая. А вот за что большое спасибо, так это за подачу воды через день! Со стороны может показаться, что это почти ничего не меняет, а на самом деле меняет все. Как минимум ты больше не боишься прозевать День воды. Знаешь, что послезавтра из крана вновь потечет.Пластиковые емкости, правда, народ по гаражам и сараям развозить не торопится. И уж тем более не выбрасывает. Жизнь показала, что радоваться чему-то слишком громко — судьбинушку испытывать.Гуляя по району, все чаще цепляюсь взглядом за выбитые стекла, которые ни фанерой, ни целлофаном так никто и не забил. Выходит, что люди уехали, но связей с теперь уже бывшими соседями не поддерживают. И такое бывает. Звонят порой такие после очередного прилета и с надеждой интересуются: «А моя-то квартира цела?» И сразу понятно, что возвращаться человек не планирует, но компенсацию за разрушенное жилье получил бы с радостью. Соседей, конечно, жалко, но трудно в новом месте гнездиться. «Да какие они дончане?!» — брезгливо сплевывают их бывшие соседи.Жизнь — суровая штука, а потому даже таких, если пораскинуть мозгами, понять можно. Только на самом деле понять их нельзя.
https://ukraina.ru/20230717/1048019245.html
https://ukraina.ru/20230710/1047911600.html
https://ukraina.ru/20230714/1048015249.html
донецк
днр
украина
россия
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2023
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
эксклюзив, донецк, днр, украина, контрнаступление, сво, россия, кассетные боеприпасы, обстрелы, мчс, новые регионы
Жестокие обстрелы прифронтовых окраин давно уже стали рутиной, которую, судя по всему, призваны развеять кассетные боеприпасы, переданные Киеву «дорогими партнерами».
«07:30 — Петровский район Донецка под обстрелом со стороны ВФУ», — сообщает местный ТГ-канал.
«А-а-а! Так вот почему проснулся без будильника!» — думаю я, включая компьютер.
К противному свисту за окошком добавляется резкий грохот «выходов», действительно похожий на отрывистые хлопки. «Выходы» — это хорошо. «Выходы» — намек на такую-сякую безопасность.
У противника ведь психология дворового хулигана: стрелять будет до тех пор, пока нос не расквасят или снаряды не кончатся. Прошлым летом жители донецких окраин уяснили это, считая прилетевшие 155-е, которые в ту пору еще казались экзотикой.
Пока работал, здешний рынок благополучно закрылся. Официально он работает до 14:00, но по факту публика начинает расходиться часам эдак к одиннадцати. Причина тому очевидна: чем ближе вечер, тем сильнее обстрелы. Хотя это, конечно же, не аксиома.
Ну, да магазины еще час-полтора открыты. Хотя бы молока и сигарет куплю.
Погода этим летом капризничает. Всю ночь и утро может хлестать дождь, но к полудню такая жара установится, что почва мигом просохнет и растрескается. Желающих же окультуривать небезопасные районы, как понимаете, среди коммунальщиков не так чтобы много.
Уверен, аллергики с ужасом считают дни до начала сезона амброзии, которую некому и некогда будет косить.
С другой стороны, Киеву передали кассетные боеприпасы, ввиду чего у жителей прифронта наверняка возникнут куда более серьезные проблемы, чем аллергическая реакция на пыльцу сорных трав.
Если с обычными рынками после полудня дела обстоят очень так себе, то стихийные растут быстрее, чем трава на окраинах.
Третьего дня гнали с коллегой через Кировский район и наблюдали то, чего даже в непростые военные годы тут не встречалось. Слышали о гаражных распродажах? Очень похоже, но масштабнее и отнюдь не от сладкой жизни.
«С начала 90-х такого не видел», — прокомментировал коллега, разглядывая длинные ряды простыней, раскладушек и столиков, на которые старики и люди помоложе вывалили то, без чего можно жить.
Другая категория стихийных рынков — дешевое тряпье для тех, кому совсем худо. Присмотрел там «великолепные» летние туфли за 150 рублей и кроссовки — аж за 500. А ведь люди берут! И не потому вовсе, что хотят сэкономить.
Таксист — парень лет сорока с небольшим. Лысый, спортивный и по-донецки гордый. Только-только из МЧС уволился, потому что работа страшная, а зарплаты смешные.
— Понимаю. У нас в районе все либо работают, либо служат. Я вот из МЧС уволился. Сейчас жену к морю вывезу и пойду в рембат на контракт.
— Как там в МЧС? Зарплаты сравняли с российскими?
— Тридцать тысяч в месяц.
— Понятно. А чего с обеспечением? Пацаны жаловались, что даже с аптечками плохо. Бывало, что тормозили гражданские тачки и просили для раненых жгуты из аптечек.
— Есть такое. Ты Жириновского помнишь? Вот у сына его тут волонтерское движение. Или группа. В общем, написали мы им – помогли. Плюс, со всей России коллеги старую снарягу прислали. Так мы укомплектовались чуть-чуть.
— Да им люди нужны. Начну больше зарабатывать и пусть жена дома сидит. Она у меня в магазине работает, а сейчас это не лучшее место.
— Согласен. Прятаться там негде.
Поднимая тучи пыли, навстречу едет бронетранспортер. Мы поднимаем ладони, приветствуя ребят на броне. Те отвечают, улыбаются. В Марьинку едут.
«Что такое? Ребятам новые каски выдали! Чудеса в решете!» — восклицаю я.
«У меня товарищ служит. Так вот говорит, что новая форма пришла и снаряжение. Аж тысяч на шестьдесят пацанов одели», — сообщает таксист.
У подъезда встречаю соседа. Мы не знакомы, но оба в зеленом, а это уже какая-никакая тема для разговора.
«Бронежилет у тебя хороший. Не продаешь?» — спрашивает.
Разговорились, выяснилось, что перешел человек в новое подразделение, а брони своей нет. Вздохнул я и пошел домой за «ратником». Образина, конечно. Да лучше уж что-то, чем ничего.
«Война закончится — вернешь в том же состоянии, в каком брал», — говорю, протягивая тяжелую сумку.
Парень смысл шутки улавливает, смеется.
Нельзя сказать, что не меняется вообще ничего. Что-то где-то как-то, но прогрессирует. Другое дело, что скорость перемен едва ли дотягивает до скорости пчелы, утонувшей в меду, а жизнь у человека одна и короткая.
А вот за что большое спасибо, так это за подачу воды через день! Со стороны может показаться, что это почти ничего не меняет, а на самом деле меняет все. Как минимум ты больше не боишься прозевать День воды. Знаешь, что послезавтра из крана вновь потечет.
Пластиковые емкости, правда, народ по гаражам и сараям развозить не торопится. И уж тем более не выбрасывает. Жизнь показала, что радоваться чему-то слишком громко — судьбинушку испытывать.
Гуляя по району, все чаще цепляюсь взглядом за выбитые стекла, которые ни фанерой, ни целлофаном так никто и не забил. Выходит, что люди уехали, но связей с теперь уже бывшими соседями не поддерживают. И такое бывает.
Звонят порой такие после очередного прилета и с надеждой интересуются: «А моя-то квартира цела?» И сразу понятно, что возвращаться человек не планирует, но компенсацию за разрушенное жилье получил бы с радостью. Соседей, конечно, жалко, но трудно в новом месте гнездиться.
«Да какие они дончане?!» — брезгливо сплевывают их бывшие соседи.
Жизнь — суровая штука, а потому даже таких, если пораскинуть мозгами, понять можно. Только на самом деле понять их нельзя.
