https://ukraina.ru/20230713/1047972916.html

Василий "Ариец" Гречишкин о минной войне, провале наступления ВСУ и угрозе кассетных боеприпасов

Василий "Ариец" Гречишкин о минной войне, провале наступления ВСУ и угрозе кассетных боеприпасов - 13.07.2023 Украина.ру

Василий "Ариец" Гречишкин о минной войне, провале наступления ВСУ и угрозе кассетных боеприпасов

Василий Гречишкин — атаман казаков Московского казачьего войска. Под его началом около 200 казаков. Они входят в состав Великого братства казачьих войск Руси и Зарубежья, объединяющего представителей из 160 стран мира

2023-07-13T12:40

2023-07-13T12:40

2023-07-13T16:48

интервью

сво

контрнаступление

спецоперация

https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e7/07/0c/1047969067_49:10:878:476_1920x0_80_0_0_af20d29c9c2ccc2e107bf715beaec9b0.jpg

Гречишкин прежде входил в группу «Вагнера», но говорить о том времени в интервью изданию Украина.ру не хочет. В 2022 году поехал на СВО в качестве инструктора по штурмовому и минно-взрывному делу, но инструктором не остался — пошел воевать. Сначала в знаменитом батальоне «Пятнашка» под Авдеевкой, потом воевал в составе казачьего батальона «Дон». Участвовал в боях в Харьковской области, под Изюмом — там был тяжело ранен осколком от украинской мины. Представлен к ордену Мужества и званию Героя России. Сейчас находится в Запорожской области.Спрашиваю у Василия Гречишкина: почему у него позывной «Ариец»? Потому что он двухметровый голубоглазый блондин? Отвечает, что ему, лысому и толстому человеку, 165 килограммов веса, позывной дал другой боец — с позывным «Борман». Разумеется, в шутку. Друг, кстати, действительно похож на Бормана из «17 мгновений весны» — низкий и коренастый.— Василий, вы специалист по минно-взрывному делу. Я читаю отчеты по поводу украинского наступления. В них говорится о том, что одна из причин неудач украинцев — очень хорошее минирование перед нашими позициями на Запорожском и на Южнодонецком направлениях: подъезжают к ним «Бредли» и «Леопарды» и, грубо говоря, взлетают вверх. Правильно ли я понимаю?— Вы саму концепцию войны неправильно понимаете. Разведка с их стороны тоже работает, и просто так вышвырнуть огромную тяжеленную машину, чтобы она еще и доехала до минного поля...Как правило, они не доезжают, их отрабатывают наши парни, наша артиллерия. Если они и доезжают до минных полей — тут вариантов нет. Конечно, специалисты с их стороны еще остались, те, у которых советская подготовка, и 51 страна, которая воюет против нас, нагоняет ВСУ довольно большое количество вооружений. Но вариантов двинуться у них нет.Минная война — сложное дело. Большое количество гражданских компаний, которые пытаются заниматься разминированием здесь, на новых территориях, отказываются делать это, когда приезжают на место.Разминировать подорванный склад артиллерии, разбросанные боеприпасы — это одно дело. А когда минное поле установлено специалистами, каждая мина ставится так, чтобы ее уже никто не снял. Некоторые вещи и я не рискую снимать даже после себя.— Почему?— Потому что рванет. Рванет так, что рванет все вокруг. Минное поле выполняет не только функцию непосредственного подрыва конкретной единицы, чтоб на мину кто-то наехал или наступил. Любой подрыв — это уже привлечение внимания.Как только кто-то где-то подорвался — на него тут же обратили внимание — используют современные технологии: подняли дроны, посмотрели, а то и просто артой пальнули в ту сторону.Как говорят, после первого выстрела разведчик автоматически превращается в стрелка.— Почему у украинцев не получается контрнаступление? На что они надеялись?— Во-первых, контрнаступление — у них это громко распиарено. У нас ограниченный контингент, у нас специальная военная операция, а у них война — помощь всего мира. Нужно отрабатывать полученные деньги.Огромное количество наемников, которое сейчас напихали в ВСУ, считают немножко по-другому. Наемники думают так: «Свои деньги лучше потратить самому», поэтому умирать в чужой стране за каких-то пресловутых зеленых мертвых президентов не очень хочется.Дергаться на Россию, чтобы была объявлена полноценная война? Понимаете, это будет огромное пепелище, возможно, даже ядерное, потому как некоторые «одаренные умы» осушили Днепр в надежде привлечь как можно большее внимание, угрозы взорвать Чернобыль. Со стороны оппонентов вроде бы и хватает людей мозговитых, которые понимают, что Европа после любого маломальского грязного взрыва, если они подорвут еще какую-то пакость, — превратится в обычный радиоактивный могильник. Но тема громкая и раздувать ее будут все кому не лень.— Ядерная война — это бесперспективно, это понятно.— Нет, может быть, найдется кто-то совсем «одаренный», который возьмет и подорвет действительно какую-то станцию. Представляете, один реактор, который даже не взорвался, а загорелся, который экстренно тушили и всего лишь прошляпили каких-то четыре дня… В результате тридцать квадратных километров мертвая зона.Я Чернобыль и Припять в свое время прошел вдоль и поперек — водил туда туристические группы. Я знаю, о чем говорю, даже не вдаваясь в подробности. Это был один реактор, это не было целенаправленное уничтожение, это не было загрязнение, это не было создание грязной бомбы.Второй раз повторить Чернобыль никто не захочет. Те люди, которые дергают за веревочки и тянут за рычаги, — они это тоже прекрасно понимают, где бы они ни находились; обкакать половину планеты и думать, что это никак это аукнется. Аукнется.— Здесь постоянно ходили разговоры, что может быть устроена провокация на Запорожской АЭС — типа подрыва реактора с последующим радиоактивным заражением. Это действительно возможно или это нагнетание истерии?— Это нагнетание стопроцентное. Артиллерией реактор не взять, там довольно серьезная защита.Я не специалист, но даже взять чернобыльский четвертый реактор, верхняя плита — триста тысяч тонн.Верхняя плита, крышка так называемая, она не просто накрывает. Там помимо реактора система охлаждения, бассейны с водой, стержни графитовые, которые поднимаются, опускаются, тем самым ускоряя или замедляя реакцию.Там, с одной стороны, простейший котел, с другой — он требует постоянного надзора и охлаждения.Отработавшие элементы уже много лет охлаждаются в бассейне с водой, потому что они продолжают гореть и нагреваться. Единственное, они не выдают уже нужной мощности.Они, украинская сторона, тоже прекрасно понимают, что за это они получат по ушам от Запада, а из Европы всем придется бежать. Останутся одни арабы, которые тоже побегут следом за немцами.— Перед Энергодаром Днепр уже чуть ли не высох…— Да, тоненькая речка осталась.— Пройти там нельзя, потому что там многометровый слой ила и тяжелую технику туда ВСУ не пустят? Но, может, возможен какой-то украинский десант через обмелевшую реку?— Невозможно, и ниже по реке тоже невозможно, потому что наводнение наполнило все болота. Обычная артиллерийская перестрелка идет. Может быть, ВСУ придумают чудные болотоходы, которые останутся там очень долго догнивать.— Возможно ли мосты через Днепр уничтожить?— Да, конечно, возможно. По Львову же мы можем попасть.— А у нас хватит ракет, чтобы не просто пробило дыру в мосту, а уничтожило целый пролет?— Да, конечно.— А чем можно ударить? «Кинжалом», «Искандером»?— Пресловутым «Искандером» тоже можно.— А почему же тогда не бьем? Политика?— Я не знаю.— Украине уже передают кассетные боеприпасы. Объясните нашим читателям, насколько они разрушительнее обычных боеприпасов.— Кассетные боеприпасы на данный момент запрещены Конвенцией, но ими украинская сторона обстреливают наши города. Возьмем «Ураган» с «Гексофорой» либо это противопехотные боеприпасы с мелкими дротиками — это все не столько убьёт, сколько покалечит.До Мелитополя, например, долетела «Точка-У» и одна из кассет взорвалась. Там было шесть гражданских гаражей, ничего от них больше не осталосьИх просто смело к чертовой матери, и такие с фалангу большого пальца взрослого мужчины поражающие элементы пробивали бетонный забор, прошибали насквозь крышу.Это всего лишь «Точка-У», древняя, устаревшая, которая умеет выстрелить на 70 километров, согласно ТТХ.— Почему мы ушли из Харьковской области, где вы воевали? Как это объяснить?— Объяснили это тем, что необходимо. Хотя был ранен под Великой Камышевахой, вернее, прямо в ней 4 мая 2022 года. От Камышевахи до Изюма еще километров пятьдесят было.Было, конечно, обидно, было жаль друзей, которые там остались. Теперь все это отвоевывать обратно — может быть, не отвоевывать. Пока идут перемирия, их снабжают снова боеприпасами, они снова закапываются, заливаются бетоном.— А как вас ранило, можете вспомнить?— Я ни на секунду сознания не терял. Мина прилетела сто двадцатая под ноги. Господь, видимо, ручками прикрыл. Мы с товарищем — «Седым» — пошли растяжки ставить. Нас обстреливали по полной программе, мы в ответ, сидя на окраине, просто ржали над ВСУ.Плотный обстрел был, девять часов нас долбили. Меня из боя вывели почти через сутки. В пять вечера меня ранило и утром меня только начали вывозить, вечером я попал в Валуйки.Осколок мне ребра проломил, печень пробил, сломал ребра с другой стороны, взрывной волной я снес какой-то сарай, у меня был двойной компрессионный перелом позвоночника и шесть позвонков повреждены. Я не знал об этом, только в Вишневского нашли, когда боли стали мучить. Перед этим я от обезболивающего сразу отказался. Я говорю, болит спина. Привезли на МРТ, оказалось, что у меня два позвонка раздроблены.А так всё нормально было. Только сегодня вспоминал. Товарищи спрашивают меня: «Ты помнишь, что орал тогда?» Отвечаю, что больно, наверное? Нет, говорят, ты орал: «Б…, только постирался!»— Как сейчас обстоят дела с безопасностью в Мелитополе? Считается, что там действуют украинские ДРГ, которые пытаются подрывать тех, кто работает на нас.— Нас уже минировали, и на растяжку я попадал. Я ее вовремя заметил. Где и как это было, умолчу. Тупо увидел проволоку прямо под ногами, красиво сделано, молодцы, великолепно. Не дилетант делал, делал человек, знающий свое дело. Обычная стандартная Мон-50. Это в районе линии соприкосновения было. В Мелитополе нас минировали, под машину заложили мину.— Как вы обнаружили?— Увидела женщина, позвонила по телефону, сказала, видела, что кто-то возится. Заглянули под нашу машину — там мина. Ее сняли и подорвали на месте.— А кто эти люди, которые минируют, их находят?— Находят. В основном это местные. По телеграм-каналам списываются, переводят им копейку. Говорят, где это лежит, и они выполняют.Совсем другая культура. Мы славяне, но культура совершенно другая. Сейчас пришли люди, которые говорят: нет, теперь договориться нельзя, теперь нужно делать по закону, нужно подписывать контракты, нужно делать это и это.Плюс, естественно, нестыковки, невозможно что-то, где-то не идет финансирование, где-то еще все раздолбано и разбомблено. Все эти территории минированы, саперы работают каждый день. Их увозят пачками, но они все равно выполняют свою работу.Естественно, людям, живущим на новых территориях, сложно. Кто-то откровенно нас врагами считает. Сами понимаете, русофобская политика была такая проведена довольно качественно. Люди свято верят, что во всех их бедах виноваты русские.— Украинский «контрнаступ» не получится, а наше наступление получится? Сил хватит?— Силы-то хватит, но потом восстанавливать это все после боев... Одни дороги сделать, это сколько нужно средств и сил, не считая того, что вся инфраструктура была практически при Украине уничтожена. Ни сливных систем нет, ничего. Деньги из Киева, возможно, переводились и оседали где-то здесь, потому как все, что видим — ничего не ремонтировалось. Последние много лет ничего не чинилось.Все дренажные, все сливные, все очистные сооружения — они просто в бедственном состоянии.— Вы говорите, что сил хватит. После того как окончательно провалится украинский «контрнаступ», наши перейдут в контрнаступление?— Если главный командир скажет — перейдем.— Но силы есть?— Да, конечно, есть. Таких как я, моложе, злее, умнее, быстрее.— Так у вас же вес был 160 кг…— И что? При этом весе я спокойно бегал и прыгал, нес на себе двойной БК. Обращаться умею практически со всей стрелкотней. Мне абсолютно все равно, что на себе тащить, и чем больше, тем лучше.Я мог спокойно выбросить… сейчас так делаю — выбрасываю еду, оставляю воду и БК. Все остальное я заберу у оппонентов.— А можете вспомнить необычные случаи на фронте в 2022–23-х годах? — Так-то веселья много было, одно ранение чего стоит. Можно ржать без меры. Мне еще тогда постоянно водички сладенькой хотелось. Пацаны собирали сахар из «буханки» разбитой. Меня хотели сначала на «буханке» вытащить в пять вечера, уже темнело.До нее меня дотащили кое-как под обстрелом. Мы с «Манулом» запрыгнули в нее, а там колесо пробило. Пока колесо меняли, я слышу, есть такое понятие — «артиллерийская вилка», когда по тебе пристреливаются, уже понимаешь, что мина прилетит в тебя.Я «Манулу» говорю: надо отсюда валить, потому что сейчас в нас попадут. Реально нас видят, и уазик, который пытаются чинить, — в него. Короче, выбил ногой дверь, вышвырнул «Манула», упал на него, думаю, хрен с ним, хоть один живой останется. И 82-я попала не в уазик, а перед нами, у «Манула» аж волосы опалило, но на нас ни царапины.Провозились мы, уазик оттащили выше. Поперли меня наверх, наверху кладбище. Говорю: куда вы меня прете? Не надо меня на кладбище, я еще живой.Доперли они меня, положили в ямку, лежим. Обстрел со всех сторон. Как раз «Манул» в меня вколол «Промедол», и я придремал. Он меня толкает, нас обходит дрон довольно здоровый, стрелять в него бесполезно в принципе. Леха спрашивает: что делаем? Дрон летит. Я говорю: «Да пофиг» и дальше спать лег.Это был его первый бой. Он потом вспоминал: смотрю на тебя — ты дальше храпишь. Думаю, е-мое, что делать-то? До утра переночевали, починили уазик и запихали меня в него. Там, правда, крови натекло...Утром нашли «бэху», парни на уазике должны были вывозить. Получается, мы на пригорок выскочили — нас снова обстреляли, пробили два колеса.Зацепили этот уазик тросом с руку толщиной, за «бэху» и как дали! Привезли в «Пятнаху», а там уже крикнули по рации, что везут тяжелого.Открывают «бэху», из нее вылажу я. Николаич, тоже раненый, до этого ушел искать колеса. Мне говорят: слушайте, а где у вас тяжелый? Отвечаю: «Я тяжелый». — «В смысле, ты?» — а я только им на это: «Водичка есть сладкая?» (смеется).На мне китель порвало. Пока пытались меня мотать — мины падали, я весь в этих бинтах ободранных, зомби ходячий. Перемотали, перевезли в Изюм. В Изюме из части отправили уже в МОСН.МОСН начали обстреливать, а я не знал, что у меня спина повреждена. Мне врач говорит: «Ложись». Говорю: «Братан, я посижу». Он: «Ложись, мне тебя надо осмотреть». А мне больно лежать, понимаешь? Как я ни люблю боль, как я ни терплю ее — лежать мне некомфортно.Он говорит: «В тебе дырень здоровая, ложись». — «Слышишь, если ты меня сейчас оперировать не собираешься — штопай, отправляй меня обратно, к чертовой матери».Они подключают аппаратуру. Он глаза поднимает и спрашивает: «А ты почему живой?» — «Жить хочу, наверное». Врач разворачивает экран, а там ни давления, ни сердцебиения. Все, труп.Док ушел, принес маркер и мне на лбу написал «тяжелый/живой». «Это, — спрашиваю, —зачем?» — «Это если тебя сейчас к "двухсотым" кинут, чтобы хотя бы видно было, что живой».Ладно, кинули меня в «Урал», повезли на вертолетную площадку. А «Урал» прыгучий страшно, привезли. Слышу сквозь дверь: «Парни, он и сам большой, так еще и тяжелый, его нести надо».А я капельницу в руках держу. Поднимаюсь, дверь открываю: «Пацаны, я сам спущусь, просто придержите». Меня накололи какой-то фигней, просто голова кружится.Приперли, вертушку ждать пришлось, я там четыре часа еще сидел, боец один говорит: «В него лить больше нечего». Ему док кричит: «Лейте обычную воду, только не газированную».Они вскрыли пакет, лили воду в меня, так я и долетел.— Почему воду именно лили? В вену?— Ну да, я вытек сильно за то время, пока у меня дыра была 3 на 4 см, Я практически насквозь, практически как две фаланги кусок был. Мне чтобы в вену катетер воткнуть, пришлось возиться. Я вытек.На вертушке кинули меня, нормально, в Валуйках опять — ложись. Я говорю: «Как вы меня достали. Давай я доеду до операционной сидя. Ну хреново мне ложиться».Тот: «Прекрати, тебе нужно лечь». — «Ты что трудный такой, тебе сказали, слушай меня и радио, я тебе и так доеду».Ладно, уболтали меня на полдороги, я половинку прошел, половинку все-таки уложили, и все. Приходит медсестра с катетером, я ей говорю: «Будь человеком, пусть меня хотя бы усыпят. Ты что, наживую в меня собралась его запихивать?»Она на меня смотрит, на доктора. А он такой прикольный чувак. Сперва начал расспрашивать: «Водку пьете?» — «С тобой? Да с удовольствием, наливай!»Он так рукой махнул, и больше я не помню ничего! Все, уже проснулся, меня в самолет тащат. Правда, в самолет затащили, а там столько знакомых, думал, что они мне отобьют все что можно. Потому что каждый подходил, кто по плечу похлопать, кто культей потыкать. Все знакомые друг другу люди. Там дальше в госпитале ржали над этим всем...

https://ukraina.ru/20230614/1047178100.html

https://ukraina.ru/20230622/1047457841.html

https://ukraina.ru/20230609/1047066979.html

https://ukraina.ru/20230630/1047710249.html

https://ukraina.ru/20230620/1047382080.html

2023

Новости

ru-RU

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

интервью, сво, контрнаступление, спецоперация

Интервью, СВО, контрнаступление, Спецоперация